Мисс совершенство

— Лиззи закрыла Оуэна и Эйвери в «Элизабет и Дарси», — вспомнила Хоуп. — Хотела, чтобы они… поцеловались, узнали друг друга получше. Романтичная натура.

Райдер на шаг отступил, и волшебство мгновенно рассеялось.

— Сейчас она просто вредина.

Окно, которое открыл Райдер, медленно закрылось само собой.

— Если не ошибаюсь, Лиззи делает нам официальное заявление.

Немного придя в себя, Хоуп провела рукой по волосам. В эту минуту она выглядела спокойнее, чем Райдер.

— Ради всего святого, Райдер, просто поцелуй меня, и все. Не волнуйся, ты не умрешь, зато Лиззи выпустит нас отсюда.

— А может, мне не нравится, когда женщины — хоть живые, хоть мертвые — мною манипулируют.

— Уверяю тебя, этот поцелуй не станет для меня главным событием дня, а гости вот-вот появятся. Или… — Хоуп взялась за телефон, — я звоню Оуэну.

— Нет, не звонишь.

Теперь он у нее на крючке. Чтобы кто-то из братьев пришел на помощь? Он не допустит такого унижения. Очевидно, поцеловать ее, по прикидке Райдера, — меньшее из двух зол. Повеселев, Хоуп улыбнулась.

— Закрой глаза и думай об Англии.

— Очень смешно.

Райдер шагнул к ней, уперся обеими ладонями в дверь.

— Учти, я делаю это только из-за того, что потерял кучу времени и мечтаю о холодном пиве.

— Хорошо.

Он подался вперед, на долю секунды замер на расстоянии вздоха. Не оценивать, приказала себе Хоуп. Не реагировать. Это ничего не значит. Ничего не значит!

Ее обдало жаром и светом, и от кончиков пальцев ног до самой макушки пробежала уже знакомая сладкая волна. Райдер не дотронулся до нее, сомкнулись лишь их губы, но Хоуп пришлось вонзить ногти в ладони, чтобы сдержать порыв и не податься вперед. Чтобы не обнять этого мужчину, не прижаться к нему всем телом. И все же она чуточку обмякла, расслабилась, наслаждаясь долгим поцелуем.

Райдер собирался лишь коротко чмокнуть Хоуп, как чмокнул бы знакомую, родственницу или невыразительную толстушку в годах с выводком внуков, однако погрузился в этот поцелуй весь без остатка. Вкус этой женщины, ее аромат, податливые губы… Ощущение было не приторно-сладким и не острым, нет, Райдер испытывал какую-то восхитительную, загадочную смесь одного и другого. Нечто связанное исключительно с Хоуп Бомонт. Оно, то есть она взволновала его глубже, чем следовало; сильнее, чем он того хотел. Отстраниться от нее стоило ему невероятного усилия.

Секунду или две он продолжал смотреть ей в глаза, а потом Хоуп выдохнула, разжала кулаки, осторожно взялась за дверную ручку.

— Ну вот. — Дверь открылась. — Сработало.

— Идем отсюда, пока она не передумала.

Как только они оказались в коридоре, Райдер сразу зашагал к ярко горевшему светильнику, поднял с пола плафон и водрузил его на место.

— Готово. — Стоя у стены, он бросил на Хоуп еще один долгий взгляд. Она собралась что-то сказать, но в этот момент звякнул дверной колокольчик.

— Гости прибыли. Я должна…

— Выйду через черный ход.

Хоуп кивнула и поспешила вниз по лестнице.

Райдер прислушался к стуку ее каблучков по деревянным ступенькам, сделал глубокий вдох.

— Больше таких идиотских фокусов не выкидывай, — вслух произнес он. В компании верного Балбеса он вышел из гостиницы и двинулся своей дорогой, прочь от аромата жимолости и Хоуп Бомонт.

3

Найти время на себя — задача не из простых, однако любая женщина нуждается в совете и помощи подруг. На следующий день Хоуп улучила-таки свободную минутку: завтрак для гостей готов, а «Веста» еще не открылась.

В начале одиннадцатого она впорхнула в ресторан. Клэр и Эйвери уже сидели за столиком, изучая на экране айпада варианты свадебного платья.

— Я принесла маффины. — Хоуп поставила на стол маленькую корзиночку, откинула веселенькую красную салфетку. — С черникой, еще теплые. Спасибо, что собрались.

— Ты дала понять, у тебя что-то срочное. — Эйвери втянула ноздрями запах, заурчала от удовольствия и немедленно принялась жевать маффин.

— Не то что бы срочно. Просто надо поговорить. Я же знаю, как вы заняты.

— Дела подождут. Присаживайся, — сказала Клэр. — Что с тобой? Ты какая-то замотанная.

— Да нет, со мной все в порядке. Просто… — Хоуп покачала головой и села за столик. — В общем, в гостинице начали барахлить светильники, — начала она и поведала подругам первую часть истории.

— Примерно то же она проделала со мной и Оуэном. Мило, конечно, хоть и странно.

— Ничего милого. Я была вне себя от злости. А он, представляете, открыл окно и всерьез подумывал сбежать через крышу.

— Ясное дело.

— Ясное дело?! — Хоуп изумленно уставилась на Клэр.

— «Ясное дело» — ответ на твой вопрос. И да, ясное дело, он собирался вылезти через окно. Типичный мужской ход мысли. — Клэр стало смешно, однако, будучи на стороне задушевной подруги, она ободряюще похлопала ее по руке. — У меня трое сыновей, уж я знаю мужские штучки.

— Это точно, — подтвердила Эйвери.

— Глупость какая-то. Тем более что у нас обоих исправно работали мобильники. Я хотела позвонить Оуэну или Бекетту, ну, или в пожарную часть.

— Разумно и очень по-женски. Парень к такому способу прибегнет в самом крайнем случае, разве что под угрозой голодной смерти.

— Что ни говорите, это глупо, — повторила Хоуп. — И я высказала ему все, что о нем думаю.

— Так-так, уже интереснее, — довольно потерла руки Эйвери.

— Он ведет себя грубо, вечно чем-то недоволен. Даже по имени меня никогда не называет. Относится ко мне как к зубной боли, а я не зубная боль!

— Ну что ты, нет, конечно, — успокоила Клэр негодующую Хоуп.

— Я выполняю свою работу и стараюсь не попадаться ему на глаза, а что получаю в ответ? Поджатые губы и хамство, когда он снисходит до того, чтобы признать мое существование.

— Возможно, он к тебе неравнодушен, — предположила Эйвери, — поэтому старается задеть тебя или, наоборот, делает вид, что не замечает.

— Ага, — кивнула Хоуп, откидываясь на спинку стула. — Вполне возможно. В восьмилетнем возрасте. Я сказала ему, что он хам, и в отношении меня это чистая правда. А он заявил, что я задираю нос, и обозвал воображалой.

— Ты кто угодно, только не воображала. Но знаешь…

Хоуп посмотрела на Клэр с прищуром.

— Что?

— Некоторые люди ошибочно так считают. Они уверены, будто по-настоящему красивые женщины задирают нос.

— Тогда это хамство и снобизм. Спасибо, что просветила. Ах да, он ведь еще проехался насчет моих туфель!

— Опасная территория, — пробормотала Эйвери.

— То есть ты решила выяснить отношения, — начала Клэр.

— Нет, мы их не выяснили, если не считать выяснением то, что каждый из нас остался при своем мнении.

— Как же вы все-таки вышли? — поинтересовалась Эйвери.

— Вот! — Хоуп подняла указательный палец. — Я подумала как раз о том, что ты только что сказала. О том, как Лиззи подшутила над тобой и Оуэном. Я предложила Райдеру поцеловать меня, и он, естественно, мне нахамил. Не понимаю, что тут такого? Он уже делал это раньше — и ничего, не умер.

— Стоп, стоп, стоп. Перемотай назад. — Эйвери изобразила в воздухе вращающуюся катушку. — Райдер целовал тебя раньше?

— Тот поцелуй ничего не значил.

— Судить не тебе, а нам. Когда это произошло?

— Господи, ерунда какая. В канун Нового года. Мы случайно столкнулись на кухне у Оуэна, прямо возле стойки. Вышло очень неловко. Но если бы мы не поцеловались, то чувствовали бы себя еще более неудобно. В общем, нам просто некуда было деваться. Совершенно пустяковый поцелуй.

— Будь он действительно пустяковым, ты бы не старалась убедить нас в этом, — заключила Клэр. — А учитывая, что раскололась ты только сейчас, делаем вывод: для тебя это важно.

— Я не рассказывала, потому что это не… — Хоуп поймала себя за язык. — Короче, я выкинула тот случай из головы. А вчера сочла, что поцелуй — ключик к решению проблемы и что он ни к чему нас не обязывает, как и на Новый год. Мы имеем дело с романтически настроенным привидением — да, звучит ужасно глупо, однако так и есть. Мы поцеловались, Лиззи нас выпустила. Потом мы разошлись: я — встречать новых гостей, он тоже по каким-то своим делам.