Драконье право

Когда я пришла к этому здравому заключению, как оказалось, что мы уже приехали. Поблагодарив водителя, я вышла из машины и оправилась домой.

Строго приказав себе не думать ни о каких драконах, я переоделась и углубилась в работу. Сложнее всего возражать именно на очевидно идиотские исковые требования. Понятно, что бред, но вот попробуй, обоснуй!

В итоге я так увлеклась, что Нату удалось выманить меня на ужин только с третьей попытки. Пришлось слушать его причитания о том, что пищу положено есть с пылу с жару, а разогретая вредна для желудка. Он даже всхлипнул пару раз, демонстративно утирая глаза кончиком бороды и повторяя, что его никто не любит и не ценит. В итоге этот хитрюга выторговал «в утешение» новую сковородку и какие-то редкие нитки мулине. Впрочем, мне не жалко.

Лучше умолчать о моих снах той ночью…

Хвала милосердным богам, заседание было назначено после полудня, так что не пришлось просыпаться чуть свет. Правда, я довольно долго не могла решить, что надеть, потом прихорашивалась, потом выбирала духи. В конце концов Нат стал посматривать с нескрываемым подозрением…

Шемитт обнаружился у суда, представляющего собой весьма величественное здание, которому недоставало только колонн. Хотя подпирающий плечом стену дракон вполне справлялся с этой ответственной ролью. Он делал вид, что любуется птичками, а вокруг него бегал с воплями невысокий кругленький мужчина (надо думать, виконт Яновский). Несмотря на скромное телосложение, он обладал весьма громким голосом, во всю мощь которого высказывался о драконах вообще и конкретной особи в частности.

По-моему Шемитта это даже забавляло.

— Госпожа Анна, — встрепенулся он, заметив меня, и широко улыбнулся. — Как я рад вас видеть!

— Здравствуйте, господин Шемитт! — откликнулась я, чувствуя, как быстрее забилось сердце. — Пойдемте в суд, нужно еще подписать и сдать кое-какие документы.

— Конечно! — отозвался он, наконец отстраняясь от стены.

А виконт кричал вслед что-то явно оскорбительное насчет меня и бессовестных драконов, которые меняют девиц, как перчатки. Хм, в мои почти тридцать можно считать это комплиментом.

Я сдала в канцелярию встречное исковое заявление и настоятельно попросила секретаря сразу же отнести его судье. Он покривился, но выполнил требуемое. Надо сказать, что проще всего адвокату работать в своем районе. Процесс теоретически одинаков, но на практике в разных судах может ощутимо различаться. Слишком многое в сухих строчках кодексов оставляется на усмотрение председательствующих, притом каждый немного по-своему трактует процесс. Нужно быть готовой к любым неожиданностям, приноравливаться и сохранять спокойствие. Постепенно привыкаешь и к нервотрепкам, и к явным процессуальным нарушениям, и к манере некоторых судей возить адвоката носом по грязи. Лично я в подобных случаях всегда безмятежно улыбаюсь, чем безмерно удивляю клиентов (о литрах выпиваемой потом валерьянки мало кому известно).

Будем надеяться, что в этот раз повезет.

Еще оставалось время, и я принялась повторять Шемитту правила поведения в заседании. Виконт снова попытался устроить скандал, но его быстро утихомирил охранник, тщедушный парнишка в форме. Несмотря на несерьезный вид, с бузотером он управился за несколько минут и вывел его за локоток на свежий воздух.

После этого виконт присмирел, только смотрел исподлобья.

Все суды похожи друг на друга. Непременными атрибутами судейских кабинетов являются груды дел, настежь открытые сейфы и стопки кодексов, в залах заседаний всегда имеются клетка, государственный флаг, защитные руны и стол председательствующего. А вот остальные украшения уже добавляются по вкусу. У судьи Шумейко к таковым относились многочисленные семейные фотографии, расставленные по всем горизонтальным поверхностям, а также трогательный плюшевый мишка на столе.

Кстати говоря, судья оказалась весьма флегматичной особой и спокойно взирала на все происходящее с высоты своего немалого роста.

Сама «пострадавшая» не явилась, а истец на все вопросы отвечал красочными общими фразами. Его пояснения сводились к тому, что соблазнение было, и дракон обещал жениться, а как и при каких обстоятельствах, истец пояснить не мог. В конце концов я убедилась в тщетности попыток выяснить у него что-то конкретное.

— Присаживайтесь, истец. Представитель ответчика, вы что-то желаете пояснить суду? — спросила она, подпирая щеку рукой.

— Да, ваша честь. Мы заявили встречные исковые требования об опровержении заведомо неправдивых сведений, порочащих честь, достоинство и репутацию, а также о возмещении морального вреда.

Судья встрепенулась и принялась листать материалы дела.

— Да, действительно, в дело поступило встречное исковое заявление, и суд считает нужным его огласить.

Суть заявления сводилась к тому, что никаких интимных отношений между Лидией Яновской и драконом Шемиттом не было, а Лидия распространила заведомо неправдивые сведения. Соответственно он требовал официального опровержения, извинений и компенсации причиненного морального вреда.

Наконец судья дочитала, отложила бумаги в сторону и взглянула на виконта.

— Истец, встаньте, пожалуйста. Вы признаете встречный иск?

У него от возмущения заклекотало в горле.

— Нет, конечно! Это наглая ложь, и я требую, чтобы этот негодяй за нее ответил!

— Ваша позиция суду понятна. — Судья вдохнула и снова подперла щеку рукой. — Присаживайтесь.

Виконт чуть не подпрыгивал на месте, категорически не желая успокаиваться.

— Нет, дайте мне сказать! Я считал его достойным драконом, а он обесчестил мою бедную, невинную девочку! Да еще и украл у нее брошь! И я…

— Присаживайтесь, истец. — Оборвала его излияния судья, слегка повысив голос. — Вам еще дадут слово. Соблюдайте правила поведения в процессе, иначе вас отсюда выведут.

Видимо, он все же умудрился вывести ее из себя.

— Разрешите ходатайство, ваша честь? — Спросила я, вновь поднимаясь с места.

— Да, слушаю вас.

— Уважаемый суд, полагаю, что в следующее заседание необходимо вызвать и допросить заинтересованное лицо, Лидию Яновскую, поскольку истец не в состоянии дать пояснения касательно фактических обстоятельств дела.

— Вы хотите вызвать сюда мою девочку и глумиться над ней, мучить своими гнусными вопросами? Она просто не перенесет ваших измывательств! — патетично вскричал виконт, вскакивая.

От возмущения его лицо стало совершенно красным, но громкости голоса это не убавило. Судья еле заметно поморщилась от столь громогласного возмущения, но ничего не сказала. Она с тоской покосилась на явно семейное фото в рамочке на столе и вздохнула. Надо думать, ее изрядно утомили бесконечные склоки в процессе и не терпелось вернуться домой. Я бы тоже не против сейчас перенестись в свою уютную квартирку, но работа есть работа.

— Если верить вашему иску, ваша дочь уже не столь невинна и вполне сможет дать пояснения суду. — Парировала я и повернулась к судье. — Ваша честь, поскольку лично истец не присутствовал при якобы причинении вреда его дочери, то без ее пояснений дальнейшее рассмотрение дела невозможно.

Судья кивнула.

— Суд удовлетворяет заявленное ходатайство. Явка Яновской Лидии в следующее заседание признана обязательной. Секретарь, выпишите повестки свидетелям и лицам, принимающим участие в деле.

С этими словами она вышла из зала, кинув напоследок внимательный взгляд на Шемитта, который за все заседание не произнес ни одного слова сверх необходимого минимума.

Наверное, судья искренне заинтересовалась этим делом, поскольку заседание перенесли всего на неделю, то есть минимально возможный срок.

Первый раунд за нами, теперь главное хорошенько надавить на Лидию.

Мы вышли из суда навстречу ликующему весеннему дню и остановились у входа. Виконта можно было пока не опасаться — он все еще диктовал секретарю список свидетелей, заодно весьма экспансивно возмущаясь ходом дела.

— Спасибо за помощь, госпожа Анна, — церемонно склонил голову Шемитт. — Я отвезу вас домой.