Страница 11 из 19
Лицо Уэстона просияло, и он ушел, даже не пытаясь скрыть то, что мы с ним говорили. Я закрыла свой шкафчик, и Сара Гленн уставилась на меня своими большими темными глазами.
— Ты спишь с Уэстоном Гейтсом? — спросила она.
Я сузила глаза и с отвращением посмотрела на нее. Вот что значило жить в небольшом городке: если видели, как разговаривают два человека противоположного пола, то все думали, что они спят.
— Нет.
— Тогда что это было? Он пригласил тебя на свидание. Почему он это сделал?
— Он не приглашал меня на свидание. Ты неправильно расслышала, — сказала я. Фактически, это было правдой. Он не спрашивал меня напрямую.
— Все я правильно слышала, — отрезала Сара. — Пойду расскажу Олди.
— Давай, рассказывай. Она тебе не поверит. Решит, что ты пытаешься поссорить ее с Уэстоном, потому что сама положила на него глаз.
Сара мгновение обдумывала это, а затем ушла уже не с таким уверенным видом, как прежде. Я глубоко вздохнула и пошла в класс, хотя мои руки дрожали, а сердце было готово выскочить из груди. Внезапно откуда-то из глубины меня появилось мужество, о котором я не подозревала. И все же мысль о том, что Сара разрушит этот небольшой кусочек счастья, доводила меня до отчаяния, что даже мне самой казалось странным.
Все были слишком взволнованы предстоящей поездкой, чтобы доставать меня. Идя на седьмой урок, я осознала, что, как ни странно это было, сегодня был довольно хороший день. Неожиданно Уэстон взял свой стул и подтащил к моей парте, отчего во мне перемешались возбуждение и тошнота.
— Смотри, — сказал он, передав мне свой проект на альбомном листе, и я не смогла сдержать улыбку. На бумаге была нарисована девушка, смотревшая в окно. Ее лицо было в тени, и выделялись только ярко-голубые глаза. Колени девушки были прижаты к груди, и в руках у нее висело украшение: серебряное сердце с маленькими завитушками по краям. В его середине было написано одно-единственное слово: случайность.
— Это потрясающе, — прошептала я. — Она такая красивая.
Я почувствовала желание пройтись по ней пальцами, но мне не хотелось размазать карандаш.
— Это ты.
Я в шоке уставилась на него. Мы работали над этим проектом три месяца. Мои брови взлетели вверх, и я в сомнении покачала головой.
— Ты же лжешь.
— Нет, я говорю совершенно серьезно.
— Все готовы сдать свои итоговые проекты? — спросила миссис Кап, неторопливо заходя в класс в брючном костюме и с черной шалью поверх него. — Знаю, вы все усердно работали. В прошлые года вы забирали проекты домой, оформляли их и вообще делали с ними все, что хотели. Но в этом году я хочу от вас большего. На уроках вы узнали и Фолкнере и том, что вы должны уметь уничтожать свои работы, — она вздохнула. — Чтобы получить итоговую оценку, вам надо кое-что сделать, — она подняла рисунок Шеннон ЛаБлю и разорвала его пополам. Раздался громкий, неприятный звук, и мы все ахнули.
Рот Шеннон приоткрылся. Она огляделась, не зная, что делать. Миссис Кап подошла к Заку Скидмору, сидящему передо мной.
— Ну?
— Вы это серьезно? Я думал, это будет моя лучшая работа за все эти годы. Я столько рисовал ее, миссис Кап!
— Это последняя ступенька.
Зак на мгновение посмотрел на пол, затем вздохнул, взял свой рисунок, прекрасный пейзаж, и разорвал его пополам. Мы все поморщились, будто бы он порезал себе вены.
Затем учительница подошла к моему столу. Я усердно работала над этим проектом, тщательно вырисовывая мрачный коридор с картинами в викторианском стиле. Я разорвала рисунок на две половинки, и опять раздался этот неприятный звук.
Миссис Кап шагнула к Уэстону. Его проект все еще лежал на моей парте, сбоку от него.
— Уэстон.
— Это жестоко, — сказал он.
— Это урок. Не все уроки легки. Лучшие из них, те, из которых вы узнаете больше всего, самые трудные.
— Я не буду это делать, — сказал Уэстон, немного передвигаясь, чтобы телом прикрыть свое элегантное и нежное изображение меня.
— Это последняя ступенька, Уэстон. В это весь смысл.
Он встал, взял со стола рисунок и аккуратно свернул его.
— Тогда, думаю, я провалил задание, — он вышел из класса и по коридору направился к стоянке.
Миссис Кап покачала головой, а затем шагнула к следующему испуганному ученику.
— Это была ты? — ошеломленно спросила Фрэнки.
Я кивнула.
— На проекте по ИЗО, над которым он работал целых три месяца, была изображена… ты?
— Да, это была я.
— Ничего себе. И он провалил задание по ИЗО. Это так… трогательно.
— Я тоже так подумала, но не уверена, что все правильно поняла.
— Что можно неправильно понять? Это так романтично, что я могу умереть! — она упала на колени, делая вид, что рыдает.
— Это некрасиво, — сказала я, пытаясь сдержать улыбку.
— Это просто прекрааааааасно! Не могу поверить! Хаха!
— Остановись, — сказала я, ложечкой зачерпывая M&Ms и кидая в ванильное мороженое.
Она встала.
— Прости.
Я передала «Blizzard» с M&Ms маленькой девочке. Она развернулась и отошла, уступая место следующему клиенту, Олди. Ее глаза были красными, и она явно напилась.
— Что ты творишь? — спросила она сорвавшимся голосом.
— Мы просто шутили. Чем я могу помочь?
— Да пошла ты. Ты понимаешь, о чем я говорю, Истер, — закипая, сказала она.
Я попыталась придумать правильный ответ, но она пришла не унижать меня. Рядом с ней не было другой Эрин или кого-то еще. Она немного наклонила голову, недовольная моим молчанием.
— Ответь мне. И не смей притворяться невинной. Мы обе знаем, что происходит.
Фрэнки подошла ко мне.
— Она на работе, Олди. Ты можешь поговорить с ней позже.
— Нет, не могу, — сказала она со слезами в глазах. — Потому что через полчаса уезжаю на остров Падре. Я должна была ехать с Уэстоном, но он вдруг решил, что не хочет этого, так что я еду с Сонни. Объясни мне, почему, Истер.
— Я не могу говорить за него.
— Ну, кому-то придется. Единственное, что он сказал, это то, что мы больше не можем быть вместе.
— Он расстался с тобой?
Олди положила обе руки на небольшой прилавок перед окошком.
— Это то, что ты хотела, верно?
— Я этого не ожидала, — сказала я, и это было правдой.
— У него не было много времени, чтобы все мне объяснить, потому что он торопился в Понка-Сити (небольшой городок, расположенный недалеко от Блэквелла), чтобы оформить какой-то дурацкий рисунок.
Я поперхнулась.
— Он… что?
— Ты меня слышала, Истер. Почему ты так поступаешь со мной?
— Мне жаль, — сказала я, чувствуя то же ощущение, что и при разговоре с Сарой. — Почему я так с тобой поступаю?
— Неужели он обманывал меня? Я должна знать!
Фрэнки положила руку себе на бедро.
— Какая разница, если вы расстались?
Глаза Олди уставились на Фрэнки.
— О, просто иди и роди еще одного ребенка, Фрэнки.
Фрэнки медленно отодвинула меня и наклонилась к окошку.
— Разворачивайся и уходи, или поедешь в поездку с подбитым глазом. Потому что я достану тебя даже через это окошечко.
Олди закатила глаза и начала уходить, но затем резко остановилась и вернулась.
— Смотри сама, Истер. Когда я вернусь, моей главной задачей станет сделать тебя настолько несчастной, что ты предпочтешь закончить обучение на дому. Думаешь, до этого был комар? Это были цветочки.
— Звучит как угроза, — прищурилась Фрэнки, смотря на Олди.
Та улыбнулась, выглядя страшнее, чем когда-либо прежде.
— Я не угрожала. Я просто рассказывала ей, как пройдут ближайшие шесть недель ее жизни.
— Это то же самое, — сказал Фрэнки.
— Поеду наслаждаться своими весенними каникулами. А ты попытайся насладиться своими.
— Обязательно, — сказала я, приподнимая подбородок.
Она взглянула на меня так, что в жилах застыла кровь, а затем вернулась к своей Хонде.
— Ха! Отличный ответ! — сказала Фрэнки, находясь почти в эйфории от этой стычки.