Страница 27 из 50
— Другая сестра, Бо, выходит замуж за кого-то из администрации «Чинуков». Кого-то по имени Джулиан.
— Джулс Гарсия? — Сэм поманил Коннера, чтобы тот подошел обняться на прощание. — Я не замечал, чтобы у них к тому шло.
В основном потому, что Мини Пит пугала хоккеистов до чертиков, а Джулса большинство «чинуков» считало геем. Сэм так никогда не думал, но этот парень любил пастельные тона в одежде, увлажняющие крема и средства по уходу за волосами.
Сэм крепко обнял Коннера и лишь в своем пикапе по дороге домой понял, что изменилось в Отэм.
Ничего.
Он проехал на Четыреста пятую улицу через Белльвью. Огни города размытым пятном скользили по лобовому стеклу, а Сэм думал об Отэм и ее глубоких зеленых глазах.
Когда она смотрела на него, в глазах у нее не было ничего. Ни обиды, ни ненависти. Ни страсти, ни гнева.
Хорошо. Ничего было намного лучше гнева, который Сэм видел в глазах у Отэм столько лет. Он сам стал причиной этого гнева. Заслужил по полной. Но никто никогда не ненавидел его так, как Отэм. Даже хоккеисты, которых он впечатывал в борта. Ее ненависть всегда была прискорбным фактом для Сэма. Тем, что затрудняло его отношения с Коннером.
Но что теперь? Сэм просто не мог представить себя и Отэм друзьями. Во-первых, у него не было женщин-друзей, а во-вторых, между ними было слишком много горечи и ненужного груза прошлых лет. Они слишком долго были противниками, сражавшимися на точке вбрасывания. Настороженными. Готовыми к борьбе. Если не считать сегодняшнего вечера. Сегодня Отэм казалась умиротворенной, и Сэм позволил своей осторожности ускользнуть прочь. И на короткое мгновенье все стало таким простым. Может быть, слишком простым. Звук смеха Отэм напомнил ему о девушке, которой она была давным-давно. Той, что шутила и смеялась, и целый день занималась любовью. Леклер много чего не помнил о том времени в Вегасе, но и помнил он достаточно. Достаточно, чтобы голова у него начинала кружиться, а в желудке возникала боль от чувства вины и смущения.
Отэм была матерью его сына. Переменчивой как осень. И самой последней женщиной на планете, из-за которой он хотел бы заиметь головокружение и какую бы то ни было боль.
И меньше всего — боль между ног.
Отэм сидела за столом напротив Челси и Бо Росс: образец деловой женщины в черном креповом платье в стиле сороковых с короткими цельнокроеными рукавами и пуговицами из горного хрусталя.
В тот самый момент, как одинаковые близнецы вошли к ней в офис, Отэм поняла, что двойной свадьбы, которую они хотели, не получится. Темный маленький хвост и черный костюм Бо заставляли ее выглядеть чужеродной в кабинете Отэм. Челси же была буйством красок в пурпурно-розовом платье от Пуччи и красных туфлях на каблуке и плато. Сестры оказались невысокими и симпатичными с большими бюстами и огромной харизмой.
Челси, наклонившись вперед, положила руку на стол:
— Мы выбрали третью субботу июля.
— Хоккейный сезон закончится, — пояснила Бо.
— Мы с Марком переедем в наш дом в Чапел-Хилл.
— А мы с Джулсом, надеюсь, к тому времени тоже найдем дом. — Бо положила ладонь поверх руки сестры. — Мы думали о свадьбе в стиле минимализма. Черное и белое с вкраплениями олова.
— Сомневаюсь, что Джулс думал о черном и белом. А Марку все равно, если его не заставляют участвовать в подготовке, — улыбнулась Челси, убирая руку из-под ладони сестры. — Я хочу садовую тему с большим количеством красок. Пурпурный и розовый с брызгами красного и желтого.
— Нет.
— Черное и белое — скучно. В твоей жизни должно быть больше красок.
— А тебе нравятся абстрактные картины, которые никто кроме тебя не понимает.
— Дамы, — вмешалась Отэм. — Как сильно вы настаиваете на двойной свадьбе?
Сестры посмотрели на Отэм так, будто она говорила на языке, который они не понимали.
— Мы обручились с разницей в несколько дней.
— Это кажется правильным, — сказали они одновременно.
— Двойная церемония — коварная штука. — Отэм наклонилась вперед, положив руки на стол. — И каждая невеста заслуживает дня, организованного специально для нее. Бо, ты любишь минимализм, а ты, Челси, смелая и любишь краски. Вы обе заслуживаете своего момента, но, боюсь, ваши вкусы такие разные, что противоречат свадьбам вашей мечты.
— Но нашей семье придется дважды летать в Сиэтл.
Бо покачала головой:
— Нет, если одна свадьба будет в пятницу, а другая в субботу.
— Точно, — улыбнулась Отэм.
— Тогда мне субботу.
Бо покачала головой:
— У Джулса больше родственников. Так что субботу мне.
— Нам не нужно решать это сегодня, — вмешалась Отэм, меняя тему беседы на ту, что очень любили невесты. — Вы уже выбрали платья? Я могу помочь вам с этим или дать адреса великолепных магазинов.
— Я не буду выбирать платье до Рождества, — сказала Челси. — На двадцать девятое у меня назначена операция по уменьшению груди, так что я в самом деле не вижу смысла примерять платья сейчас.
Бо, нахмурившись, посмотрела на сестру:
— Я читала статистику о количестве людей, умерших от пластической хирургии.
— Это не пластика.
— Нет пластика.
— Нет, не пластика.
— Это расчленение.
Челси закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— Мы действительно должны говорить об этом сейчас? — Она повернулась посмотреть на сестру. — Сегодня?
— Нет, — Бо покачала головой. — Прости. Можешь забрать субботу.
— Нет. У Джулса большая семья. Забирай субботу ты.
Отэм почувствовала резкую пульсирующую боль в центре лба. И, почти боясь ответа, спросила:
— Насколько сильно женихи будут вовлечены в процесс подготовки?
— Марк совсем никак. Кроме двух недель отпуска, которые он берет для моей операции, он будет на выезде с «Чинуками» до весны. — Челси махнула рукой. — И он все равно не особо хорошо умеет планировать.
В честь нашего любимого Марка
— Джулс поможет. Хотя… — задумалась Бо, — его любовь к пастельным тонам может стать проблемой.
Челси улыбнулась сестре:
— У Джулса прекрасный вкус. Ты должна позволить ему работать с Отэм вместо себя.
Когда близнецы отказались от идеи двойной свадьбы и перестали спорить о том, чей вкус хуже, встреча стала проходить спокойней. Отэм быстро обнаружила, что обе сестры очень организованны и знают, чего хотят. Они знали, сколько хотят потратить и насколько каждая хочет участвовать в круговерти планирования свадьбы. Они были очень похожи на саму Отэм в этом отношении, и все трое быстро и тщательно обговорили контракт.
Близняшки Росс выходили замуж за птиц высокого полета. Особенно Челси. Марк Бресслер в Сиэтле был хоккейной легендой, и Отэм задумалась, будут ли сестры возражать, если она разместит фотографии их свадеб в профессиональных журналах: когда познакомится с близнецами получше, то закинет удочку.
Бо стянула резинку, державшую хвост, затем снова собрала волосы на затылке.
— Думаю, мы тут почти закончили, и мне нужно кое-что сделать. — Она нахмурилась, глядя поверх плеча Отэм. — Этот мальчик кажется мне знакомым. — Отэм обернулась и посмотрела на множество фотографий Коннера на полках за ее спиной. — Он похож на ребенка, который был в подтрибунном помещении на нескольких последних играх. Его приводит одна из высоких, темноволосых, большегубых девиц Сэма.
Челси сложила руки под грудью:
— Твоего самого страшного кошмара.
— Это мой сын, Коннер. — Отэм перевела взгляд с лица одной сестры на лицо другой, затем добавила: — Леклер.
В глазах Бо блеснул огонек.
— А-а.
— Я не знала, что у Сэма есть сын. Сколько ему?
— Пять, — ответила Отэм. — Мы с Сэмом не долго были женаты. — Что было преуменьшением. — Быть женой хоккеиста просто не для меня.
С самого начала они с Сэмом решили, что ради Коннера будут представлять подробности их брака кратко и сладко. Это было почти единственным, о чем им действительно удалось договориться. На свете существовало только три человека, которые знали правду. Винс и двое друзей Сэма. И насколько Отэм знала, друзья не раскрывали их секрета.