Седьмая заповедь

Уик-энд она провела на нервах. В голове царил полный сумбур, мысли разбегались, как тараканы. Несколько раз Эвелин уже была готова позвонить в клинику и договориться об аборте, но тут же начинала размышлять, где и какую подыскать работу, чтобы иметь нормальный доход и время на ребенка. Убедив себя, что находиться рядом с Уорреном все равно, что сидеть на бочке с порохом, она собралась позвонить и отказаться работать на него. Но, набрав первые три цифры, передумала, рассудив, что без труда сможет держать его на расстоянии.

Метания беспокоили и злили Эвелин, обычно она принимала решения без промедления и тут же воплощала их в жизнь. Да, порой она ошибалась — но все же действовала!

Эвелин надела пальто, собираясь прогуляться. Холодный воздух поможет разобраться в сумятице чувств и мыслей, ибо она догадывалась о подстерегающей ее опасности прийти к выводу, что ночь с Уорреном перевернула всю ее жизнь. Она уже и так понесла материальный урон, положив конец карьере, которой старательно занималась несколько последних лет. Тем не менее еще есть время исправить положение, да и найти другую работу будет нетрудно.

Эвелин охватило огромное облегчение, когда она наконец пришла к какому-то выводу. В понедельник она первым делом позвонит в клинику и договорится о дне операции, а потом сообщит Уоррену, что передумала. Еще лучше поставить его в известность, что ей предлагают постоянную работу. А после операции она выкинет из головы всю эту историю и начнет жизнь заново.

Да, пожалуй, это оптимальное решение, которому нет альтернативы. Эвелин решительно отринула чувство вины. В двадцатом веке у женщины есть право самостоятельно решать, как поступить. Ребенок же должен появляться на свет как результат стабильных, полных любви отношений, а не из-за того что двум малознакомым людям захотелось снять стресс.

Эвелин почувствовала себя куда лучше и двинулась в сторону дома, но поняла, что забрела далеко, и проще проехать пару остановок, чем идти пешком. Когда Эвелин зашла в автобус, взгляд ее упал на молодую женщину с малышом на руках. Эвелин наблюдала, как женщина, ни на кого не обращая внимания, играет с ребенком, и тот заливисто хохочет, теребя пальчиками волосы матери. Лицо женщины светилось любовью, гордостью и счастьем.

Эта обычная, в общем-то, сценка потрясла Эвелин до глубины души: она представила, как держит на руках своего ребенка, которого, несомненно, будет любить так же безоглядно. И есть ли у нее право лишать маленького человечка жизни, какие бы обстоятельства ни сопутствовали его зачатию?

По возвращении домой Эвелин впала в черную меланхолию, поскольку поняла, что загнана в угол. Какое решение ни принять, оно будет и правильным, и ошибочным.

Придя в понедельник утром в офис Уоррена, она по достоинству оценила и его современный интерьер, и слаженность работы сотрудников. Уоррен коротко и суховато поздоровался с ней.

— Доброе утро, Эвелин. Выпьешь кофе?

— Нет, спасибо. — Она покачала головой, опасаясь очередного приступа тошноты.

— Тогда к делу. Я набросал список районов, на которые следует обратить внимание в первую очередь. Оптимально было бы остаться в этой части Лондона, но, думаю, я достаточно прочно стою на ногах и в случае необходимости могу обосноваться и вне пределов Сити. Вот, просмотри список и прикинь, что еще ты можешь предложить.

Эвелин, сняв пальто, устроилась на стуле у окна. На ней были черные шерстяные колготки, короткая юбка и сапожки. Положив ногу на ногу, она невольно приняла соблазнительную позу.

— Я заметила поставленное тобой непременное условие о наличии автостоянки, но это существенно увеличит стоимость аренды.

Уоррен пожал плечами.

— Я знаю, но стоянка нам необходима. Должны же клиенты где-то оставлять свои машины.

— Все ли служащие твоей компании добираются до работы своим транспортом?

— Нет. Примерно половина, как мне кажется. Слушай, почему бы тебе не познакомиться с менеджером фирмы Джонатаном Картером? Он куда лучше меня знает, сколько сотрудников приезжают на своих машинах.

Эвелин бросила на него быстрый взгляд и улыбнулась:

— С настоящим Джонатаном Картером?

— Да, — улыбнулся в ответ Уоррен, — на этот раз ты встретишься с подлинным Джонатаном Картером.

Уоррен подошел к Эвелин и подал руку, чтобы помочь встать. Несколько мгновений они стояли рядом, и Эвелин неподдельно изумилась поднявшейся в ней волне желания, что в данное время и в данном месте было абсолютно неуместно. У нее затуманились глаза и слегка перехватило дыхание. Наверное, и Уоррен почувствовал то же самое, ибо он непроизвольно сжал руку Эвелин, но тут же отступил на шаг и сказал:

— Я познакомлю тебя с Джонатаном.

Следующие несколько дней Эвелин работала не покладая рук. Обзвонив несколько агентств по недвижимости, договорилась об осмотре подходящих вариантов и, вооружившись крупномасштабной картой, объехала намеченные объекты. Одновременно она продолжала искать рекламного агента для Уоррена. В конце рабочей недели Эвелин явилась к новому боссу с докладом.

Уоррен разговаривал по телефону. Быстро взглянув на вошедшую, он жестом указал ей на кресло.

— Ты плохо выглядишь, — озабоченно сказал он, положив трубку. — Утомленной и похудевшей.

— Спасибо за комплимент! — ощетинилась Эвелин.

— Не слишком ли увлекаешься диетами?

— Глупости! — отрезала она. — Я прекрасно себя чувствую. Вот, принесла данные на четырех человек, которым, мне кажется, можно предложить вакансию рекламного агента.

Она открыла папку, вынула документы и, подняв глаза, увидела, что Уоррен продолжает внимательно наблюдать за ней. Когда их взгляды встретились, Эвелин опалило жаром, и, перебарывая себя, она пробормотала:

— Прощу прощения. Со мной все в порядке. В самом деле. Благодарю за внимание. Просто… просто я плохо сплю, вот и все.

Уоррен взял протянутые бумаги и сочувственно осведомился:

— Не хватает Грэхема?

Она неподдельно удивилась: вот уж о ком забыла напрочь!

— Ни в коем случае.

— Значит, не дают покоя мысли о карьере.

Эвелин не смогла не улыбнуться: как примитивно мыслят мужчины.

— Так ты собираешься ознакомиться с кандидатурами?

— Попозже. — Он отложил бумаги. — Не пообедаешь ли со мной сегодня вечером?

— Благодарю, но я уже договорилась о встрече, — не моргнув глазом солгала Эвелин.

— Так быстро после Грэхема? — сухо осведомился он.

— Мы не были обручены, — напомнила Эвелин. — И он не был единственным кандидатом в мужья.

— Понимаю. — Несколько секунд Уоррен в упор разглядывал ее, после чего деловито спросил:

— Есть ли прогресс в поиске нового помещения?

— Я остановилась на нескольких вариантах, но ни один в полной мере не отвечает поставленным тобой условиям, так что пока я даже не буду их предлагать.

— Хорошо. С данными кандидатов я ознакомлюсь вечером и завтра дам знать, что о них думаю.

Уже на пороге кабинета ее остановил голос Уоррена.

— Эвелин.

— Да? — выжидающе обернулась она.

Подойдя, Уоррен большим пальцем провел по ее щеке. Эвелин ощутила сладостное головокружение.

— Не хочешь ли поведать, отчего тебе не спится по ночам? — волнующе низким голосом осведомился он.

Собравшись с силами, Эвелин издала небрежный смешок.

— Да ничего особенного. Сосед за стенкой пустил пожить младшего брата, а сам уехал в Альпы кататься на лыжах. А парень собирает у себя компанию, которая включает музыку на такую громкость, что стены дрожат. Но, к счастью, через пару дней мой сосед возвращается, так что я вволю высплюсь. Если у тебя больше нет ко мне вопросов… Я должна бежать: мне еще надо привести себя в порядок, для меня эта встреча очень важна. Всего хорошего.

Не сомневаясь, что ей удалось убедить Уоррена в своем благополучии, Эвелин отправилась в кино. Уоррен никоим образом не должен узнать, что она беременна: он явно придерживается консервативных взглядов на эту проблему и, чего доброго, попытается переубедить ее. Точнее попытается уговорить, уломать поступить так, как, с его точки зрения, будет лучше всего. Ей пришло в голову, что, узнай Уоррен правду, он может возомнить, что обязан жениться, или, по крайней мере, поддерживать ее и ребенка.