Страница 73 из 82
— Понимаю… — Помолчал с полминуты, собираясь с силами. — Ничего не болит. Ноги-руки на месте?
— Да, визуально ран на тебе не видно. Но, может быть, есть внутренние? Что-нибудь настораживающее чувствуешь? Ты падал, ударялся? Тебя било энергией?
— Нет. — Снова пауза. — Обессилен только.
— Если дело лишь в изнеможении, то это легко решаемо. Я могу помочь тебе сесть. Нужно?
Поразмыслив, я решил, что нужно. Коинеру помог мне, но снова не прикасаясь даже пальцем, даже сквозь одежду. С запозданием я понял, в чём дело. Он опасался, что сейчас, пока я ослаб, не способен даже в прежнем объёме контролировать свою демоницу. Что достаточно будет прикосновения даже ко мне, что уж говорить об артефакте, чтоб оказаться под ударом. И на это никак нельзя было сердиться. Что такое айн, я уже знал.
Мне снова дали попить и пообещали, что постараются в ближайшие часы привезти сюда хоть какого-нибудь моего соотечественника, чтоб мог меня обслуживать, пока не оклемаюсь. А сейчас готовы были кормить меня с ложечки, но так, чтоб не соприкасаться, и давать попить из кружки, напоминающей чайник. Чуть позже пришёл врач и с полчаса беседовал со мной о моём самочувствии. Он ушёл, заявив, что, по его мнению, ничего страшного со мной не происходит, необходим отдых и общеукрепляющая терапия, а в дальнейшем будет видно, что к чему. Всё равно осмотр пока невозможен.
— И скорее всего не будет возможен в будущем, — пробормотал я, вспомнив ту демоницу, с которой ещё в Ишнифе хотел было поразвлечься, но едва успел, одержимую, прикончить. Конечно, там была ревность со стороны моей айн, но я ведь тогда не сумел ей противодействовать. Я даже не почувствовал того момента, когда она захватила чужое сознание. А значит, не смогу защитить и монильца от подобной агрессии.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Коинеру, словно один только разговор с врачом должен был облегчить моё состояние.
— Нормально. Жить буду. Если не околею.
Мы сдержанно посмеялись — не уверен даже, что мой собеседник поулыбался не из одной только вежливости. Потом он сидел рядом, время от времени мы перекидывались парой фраз. Пока меня никто не расспрашивал о случившемся в саркофаге, хотя очень хотели бы, это чувствовалось. Но терпели, и спасибо им за это.
Проснувшись утром, я обнаружил рядом с постелью дремлющую в кресле девушку-кореянку. Или китаянку (куда уж мне в них разбираться). Явно мою соотечественницу. Она с трудом, но очень старательно говорила по-английски, мило злоупотребляя дифтонгами. Худо-бедно мы сумели найти общий язык. Она помогла мне раздеться, сползти с постели, переменила простыню, обмыла меня губкой, принесла горячую еду. Я уже смог самостоятельно орудовать ложкой, осмотреться в палатке.
Меня изумила приземистая мебель, стоящая здесь. Кровать возвышалась над брезентовым полом не выше, чем мог бы подняться хорошо надутый резиновый матрац, столик и кресла были сродни ей. Может быть, поэтому моя сиделка так легко приспособилась к ним — она ловко пристраивалась за столиком, усевшись на пятки, и разбирала склянки и чашки. От неё я узнал, что девочку наняли вчера вечером за хорошие деньги, причём прямо на улице Аомыня. Она решилась рискнуть лишь потому, что сразу получила на руки солидный задаток.
Ей и сейчас было не по себе. Но, убедившись, что в Мониле действительно предстоит просто ухаживать за больным, и хоть в этом её не обманули, уже слегка подуспокоилась. Попыталась разузнать у меня, в чём же была причина тащить сиделку из Китая, к тому же платить ей огромные деньги, но оба мы владели английским весьма посредственно. И я смог лишь заверить, что, видимо, хитрого умысла тут нет, и в действительности есть серьёзная причина прибегнуть именно к её помощи. Не знаю, успокоил ли я её, однако свои обязанности она выполняла усердно, со всей аккуратностью и старалась держаться подальше от монильцев.
Те, правда, обращали на неё очень мало внимания.
На второй день я сумел подняться. Ноги подгибались, но можно было подержаться за руку Жилан, за столик, за опоры шатра, в конце концов. Сиделка вынесла мне кресло к выходу из шатра, и я смог посидеть, полюбоваться зеленью, начавшей потихоньку оживать. Коинеру тоже пришёл посидеть рядом, и не просто затем, чтобы составить компанию. Я чувствовал: он едва сдерживается, чтоб не начать меня подробно расспрашивать. Честно говоря, мне и самому хотелось узнать новости.
— Значит, зева больше нет?
— Да, — подтвердил монилец. — Ни зева, ни разлома. Следов обелиска также не осталось. Поток лишь чуть мощнее, чем был два столетия назад, если судить по сводкам. Больше никаких признаков опасности. Отдаю должное твоему могуществу и мастерству. Нет, не так: я просто восхищён!
— Да, это было трудно. — Я попытался сам изменить положение в кресле и застонал — тело болело так, будто мне пришлось приложиться всем своим организмом об каменные обломки, падая с очень приличной высоты. — Жилан, can you help, please?[1]
Девушка возникла словно из ниоткуда, поддержала меня под локоть, заботливо поправила подушку и снова испарилась. Просто поразительно, как ей это удаётся…
— Сгораю от нетерпения. Это сделала та демоница, которая заключена в айне?
— Да как сказать. Мы работали оба. Видишь ли… Ничего, если на «ты»?
— Подходит, Лексо. Продолжай.
— Видишь ли, после того, как я оказался в демоническом мире, мне пришлось учиться. Причём очень интенсивно. У демонов с этим очень сурово. Учёба там — занятие не для слабонервных. Параллельно я умудрился прочитать почти всё, что нашёл в библиотеке из, скажем так, удобоваримого. — На миг мне припомнились демонические книги, написанные на кожах побеждённых врагов, слишком мягкие и шелковистые на ощупь, нежные просто до отвращения. Всё-таки и состояние у меня было далеко от идеала, раз замутило от одного невинного воспоминания. — Жилан, can you give me some drink? Sorry for so much trouble.
— It’s all right, therés no need to apologize, — отозвалась китаянка. И заулыбалась. — They are paying enough to endure some anxiety.[2]
И принесла мне запотевший кубок с чем-то очень вкусным и к тому же бодрящим.
— В общем, — продолжил я, — пришлось мне почитать кое-что и по организации энергообмена в демонических мирах. Кое-что опробовать на практике. Так что, сочетая свои знания с подсказками айн, худо-бедно справился. Кстати, она ведь сперва собиралась меня… кинуть. Пришлось убеждать.
— Силой? — Коинеру аж вперёд подался. Впрочем, я его понимал. Он ведь впервые столкнулся вживую с явлением, которым всю жизнь занимался чисто теоретически.
— Ну какая сила. У неё же реальной попы нет, чтоб физически отшлёпать. Именно что пришлось убеждать. Убедил.
— Понимаю. Твоя демоница не сказала, насколько долгим будет эффект?
— Но если зев исчез, то, как понимаю, проблема с ним решена раз и навсегда. Есть другая. Вся ваша система энергоснабжения изначально построена на порочном принципе. Не здесь, так в другом месте зев может разверзнуться в любой момент.
— Это уже очевидно. А ты знаешь способ исправить ситуацию?
— Вот так, мановением пальцев, в один миг — разумеется, нет! Но систему, как мне кажется, можно переделать. Думаю, вам и самим уже очевидно, что нужно срочно искать способ, либо гасить очаги и пытаться строить всё заново.
— Разумеется. Но не знаешь ли ты способа всё же сделать это так, чтоб не пришлось оставлять весь Мониль без энергии?
Я усмехнулся и отпил ещё немного из кубка. Зрение всё больше и больше прояснялось, я наконец обратил внимание и на другие палатки, разбитые поблизости, и на людей, расхаживающих между ними. И на новые листки, пробивающиеся на оголённых магией ветках. Видимо, монильцы не рискнули поселиться в зданиях. Наверное, опасались, что подточенные напором энергий, они могут в любой момент обрушиться. Я б на их месте тоже держался в стороне от построек, которые лишились энергетической поддержки зева. Да к тому же могли сохранять в себе какие-то следы магических аномалий.
1
Можешь, пожалуйста, помочь? (англ.).
2
Не могла бы ты дать мне питьё? Прости, что так часто беспокою.
— Всё хорошо, не надо извиняться. Они платят мне достаточно, чтоб терпеть беспокойство.