Красный холм

Глянув на время, я снова достала свой сотовый из переднего кармана халата. Я легко могла получить выговор за такое поведение, но мне было не до того. Я быстро набрала «Срочно позвони» и отправила сообщение на номер Дженны. Ответа не последовало, и тогда я набрала Эндрю. На четвертом гудке включилась голосовая почта.

— Привет, это Скарлет, — вздохнув, начала я. — Перезвони мне на работу. Я в хирургическом. Я приеду сразу же, как только освобожусь.

Очередной бессмысленный рабочий день подошел к концу. По идее, выйдя из офиса, я должен был проникнуться долгожданной свободой и улыбнуться ей, но я не проникся и не улыбнулся. Осознание того, что я впустую потратил еще один день моей жизни, вгоняло меня в депрессию. Я бы даже сказал, убивало. Изо дня в день мне приходилось отсиживать восемь часов в офисе одной энергетической компании, а вечером возвращаться к жене, которая ненавидела меня только за то, что я существую.

Обри не всегда была такой стервой. Первое время после свадьбы мы много смеялись, а по ночам не могли нацеловаться и наласкаться. Она сама предлагала мне оральный секс, и не потому, что это был мой день рождения, а потому, что хотела сделать мне приятное.

Семь лет назад все переменилось. С появлением Зои я из обожаемого супруга превратился в постоянный источник раздражения. Если пытался помочь, то всегда и все делал неправильно, а если пытался не мешать, то превращался в ленивого ублюдка.

Обри уволилась, чтобы сидеть с Зои, поэтому жили мы на одну мою зарплату, которая тут же стала недостаточно большой. А раз я не зарабатывал достаточно, по меркам Обри, то обязан был помогать ей с ребенком, причем делать это предполагалось уже с порога и без лишних разговоров. Завидев меня в дверях, Обри молча удалялась к себе в комнату, садилась за компьютер и начинала чатиться с виртуальными друзьями.

Я развлекал дочку, пока разгружал посудомойку и готовил ужин. Просьбы о помощи расценивались как смертный грех и посягательство на законный отдых, что давало Обри очередной повод для ненависти, как будто их и так было мало.

Когда Зои пошла в детский сад, я надеялся, что все наладится: Обри вернется на работу и снова станет собой, но, увы, — ее злоба никуда не делась, как будто Обри нравилось все время злиться на меня.

Зои доучивалась во втором классе. Обычно я забирал ее после школы и мы вместе ехали домой с надеждой, что Обри оторвется наконец от своего компьютера и обратит на нас внимание.

Иногда нам везло.

Но не сегодня. Интернет и радио с самого утра надрывались, сообщая все новые подробности разразившейся эпидемии. Значит, Обри весь день просидит, как приклеенная, на своем протертом до дыр стуле, обсуждая новости с незнакомцами на форумах, с друзьями и родственниками в соцсетях. Бессмысленные дискуссии и пустые разглагольствования. В какой-то момент они сделались частью нашей совместной жизни, вытеснив меня на обочину.

К зданию начальной школы я подъехал раньше других. Постепенно за моим седаном выстроилась длинная очередь из автомобилей. Зои не любила, когда ее забирали последней, поэтому я старался выезжать за ней пораньше. За сорок минут бесцельного ожидания мне удалось отвлечься от мыслей про работу и морально настроиться на утомительный вечер без поддержки и внимания со стороны супруги.

В голосе диджея мне послышалась неподдельная тревога, и я прибавил громкость. Слух резануло слово «пандемия». Зараза уже добралась до наших широт. В аэропортах Вашингтона и Лос-Анджелеса царила паника: с международных рейсов сняли кучу больных, а те стали кидаться на обслуживающий персонал и медиков.

Подсознательно я понимал, что происходит, ведь еще утром объявили об аресте какого-то европейского ученого. Понимал, хотя и отказывался верить в происходящее.

Я глянул в зеркало заднего вида. Ну и видок… Старые друзья вряд ли узнали бы меня нынешнего: карие глаза потускнели и ввалились, под ними красуются темные круги. Пятнадцать лет назад я мог похвастаться горой мышц и уверенностью в себе, а теперь с каждым днем чувствовал себя все более разбитым.

С Обри мы познакомились в старших классах. Тогда ей нравились мои объятия и пламенные речи. Обычная, в общем-то, история: я пробился в стартовый состав футбольной команды нашего небольшого городка, а она — в ведущие чирлидеры. Две крупные рыбы в мелком пруду. В машине опущены стекла, ветер шевелит мои пышные светло-русые кудри. Обри прежде так нравилась их длина, а теперь от нее только и слышно: «Обрежь наконец свои патлы!» Впрочем, ее бесит все, что связано со мной. Надо сказать, я до сих пор хожу в спортзал и частенько ловлю на себе восхищенные взгляды некоторых сотрудниц, но Обри не видит меня в упор. Не знаю, то ли ее отношение отбило у меня вкус к жизни, то ли многочисленные разочарования. Чем дальше от школы, тем больше я смирялся с участью неудачника.

Из динамиков послышалось назойливое гудение. Следом раздался механический голос:

— Передает служба экстренного оповещения населения. Красная тревога! Департамент шерифа округа Кантон предупреждает: по городу распространяется крайне опасный вирус. По возможности не выходите из дома. Передает служба экстренного оповещения населения. Красная тревога…

Я снова глянул в зеркало заднего вида: из соседней машины выскочила женщина и бегом ринулась к школе. Вскоре из припаркованного минивэна показалась другая родительница с грудничком на руках и тоже опрометью помчалась в здание.

Да, материнский инстинкт, он такой. Его не сломит никакая логика. Пусть весь мир катится к чертям, главное — обезопасить детей… любым способом.

Я поставил седан на ручник, толкнул дверцу и быстрым шагом направился к школе, но, завидев мчащихся во весь опор мамаш, тоже пустился бегом.

Внутри здания царила неразбериха: часть мамаш уже тащила детей к машинам, остальные врывались в классные комнаты и без лишних объяснений забирали ребятишек прямо с урока.

Лавируя между родительницами, волочащими ошарашенных учеников по коридору, я добрался до класса Зои и с треском распахнул дверь.

На меня уставился с десяток испуганных глаз. Отсюда еще никого не забрали.

— Мистер Оксфорд? — Миссис Эрл стояла посреди комнаты в окружении маленьких парт, стульев и маленьких человечков, которые терпеливо ждали, пока им раздадут домашнее задание. Через пару часов эти задания уже не будут иметь никакого значения.

— Простите, мне срочно нужна Зои.

Удивленная столь внезапным требованием, дочка уставилась на меня. Даже на фоне маленькой парты она казалась совсем крохой. Светло-русые волосы слегка завивались у самых плеч, как ей нравилось. Зеленовато-карие глаза были широко распахнуты. Она смотрелась такой невинной и беззащитной, впрочем, как и все остальные ребятишки.

— Брейден! — Мелисса Джордж влетела в класс, едва не сбив меня с ног. — Пошли, сынок. — И протянула ему руку.

Брейден покосился на миссис Эрл, та кивнула, и тогда мальчик бросился к матери. Они вышли из класса, не проронив ни слова.

— Нам тоже пора, — заявил я, направляясь к парте Зои.

— Папочка, а как же мое задание?

— Позже заберем, милая.

Зои чуть подалась вперед и показала на свой шкафчик:

— Рюкзак там.

Стараясь ничем не выдать своего беспокойства, я подхватил дочку на руки и шагнул к двери, гадая, что творится на улице. Быть может, я волновался совершенно напрасно?

— Мистер Оксфорд? — Миссис Эрл перехватила меня у самой двери и, склонившись к самому уху, прошептала, одновременно глядя прямо мне в глаза: — Что происходит?

Я окинул взглядом взволнованные лица маленьких слушателей. На стенах вперемешку с глянцевыми учебными плакатами висели карандашные рисунки, выполненные нетвердой детской рукой. Пол усеивали обрезки от недавних поделок.

Весь класс молча уставился на меня, ожидая объяснений. Бедные малыши даже не представляли, какой ужас начнется всего через несколько часов, если не раньше. Но нагонять панику я не хотел.