Новосёлы

Я хотел внести короткие рейки в квартиру, но Левон Иванович не разрешил.

– Не надо сегодня заходить, нездоровится мне что-то… Через день-два я вас всех позову. Пьесу почитаем, куклы придумаем, может, и лепить начнём.

Я попрощался.

У двери подъезда встретился с заплаканным Павлушей. Что заплаканный, я не удивился. Я сам, наверно, ещё не просох. Удивился другому – почему он не дома?

– Ключ потерял… – показал он мне ту леску, что была привязана к поясу. Концы её скручены, как витки пружины. Развязалась…

– А ты искал?

– Везде искал… И под грушей, и на берегу, и песок разгребал…

– Пошли к нам, обождёшь, пока твоя мать придёт.

– У… у мамы нет другого ключа, она не откроет квартиру. Последний ключ… Собирались в мастерской заказать, а теперь и заказывать не с чего.

Как некрасиво плакал Павлуша! Выпятил нижнюю губу, как будто передразнивает кого-то.

– У-у… Уроки не выучу. Портфель в… в квартире…

Я вздохнул всей грудью. Ну и день сегодня дурацкий!

И что тут посоветуешь, чем поможешь? Позвать разве всех – и Жору, и Серёжу, ещё раз поискать везде?

Но хорошо искать, если хоть примерно знаешь, где потерял. А Павлуша и к рабочим бегал, и на грушу лазил, и за Васиной мамой ходил. В овраг только, кажется, не спускался… Нет, был и в овраге! С самого начала, когда ещё совещались, что кому делать. Правда, ключ тогда у него висел на поясе, я хорошо помню.

Я положил свой ключ в карманчик рубашки – хоть бы самому не потерять! У нас не последний, но придётся торчать под дверью, пока мама или папа не придёт.

Пошли с Павлушей к Серёже на первый этаж. Надо всё-таки всем собраться, надо поискать! Но Серёжу загнали в ванну, и он не смог выйти к нам. Повёл Павлушу на пятый этаж, к Жоре – нет Жоры, послали в магазин за хлебом…

– А зачем он вам? Мало ещё сегодня нашкодили? – Жорин отец оглядывал нас, дверь не закрывал. Он был очень похож на Жору! Такое же лицо широкое и глаза узкие.

– Павлуша ключ потерял. А у них больше нет ключей, – сказал я. Павлуша не мог говорить, он опять выставил дрожащую губу, зашмыгал носом.

– Новый замок есть? Поставим за пять минут. Только дверь жалко – придётся долбить.

– Нету!.. – Павлуша повернулся и медленно побрёл вниз, завывая на всю лестницу.

Жорин папа постоял немного, глядя вслед. Дверь не закрывал, над чем-то раздумывал.

– Моим попробуй, – догнал я Павлушу. – Бывает, что подходит.

Я вынимал из кармашка свой ключ и нащупал там что-то хрустящее. Бумажку какую-то… Павлуша начал пробовать отмыкать моим ключом, а я рассмотрел бумажку.

Это были деньги! Десять рублей! Тот червонец, что когда-то сунул мне в карманчик Женя Гаркавый. Носил такое богатство и не знал! И все забыли об этих деньгах – и Женя большой, и мой папа. Значит, это уже мои деньги и я могу ими распоряжаться, как хочу?

– В щёлочку вошёл, а не поворачивается, – сказал Павлуша и горько вздохнул.

– А ну – дай я! Ты мало каши ел.

Я и вправо поворачивал ключ и влево – чуть кожу на пальцах не сорвал. Вытащил, спрятал в карман.

– Вот, видишь? – показал я Павлуше деньги. – Надо новый замок купить. Ещё магазин не закрыли.

– Ну и что, если не закрыли? А в квартиру не залезешь, придётся ломать дверь. У-у-у… – опять завёл он свою песню.

Сверху спустился Жорин отец, позвякивая связкой ключей.

– Может, наш подойдёт? Жалко дверь портить, придётся заплатку потом ставить.

Он выбрал из связки один, попробовал всунуть. Даже в щель не проходил!

Снизу поднималась Галка-девятиклассница – из школы возвращалась. Остановилась, прислушалась.

– Надо у соседей спросить… Замки сериями выпускают, бывают совпадения, – сказал Жорин отец и позвонил в остальные три двери, что были на Павлушиной площадке.

– И я свой принесу и у соседей попрошу! – помчалась вверх по лестнице Галка.

– А я в своём подъезде попрошу! – бросился я вниз.

Около нашего подъезда стояла бабушка с Маринкой и нервно посматривала по сторонам, кого-то искала. Около них была и профессорша.

– Вот где его черти носят! – закричала на весь двор Марина. – Ты что бабушке век укорачиваешь?

– Я же послала тебя домой! – начала распекать меня бабушка. – Когда ты будешь учить своё стихотворение?

– Я уже немножко знаю! Нате ключ, идите кормить Марину. А я – сейчас! Павлуша последний ключ потерял, квартиру не откроет! – выкрикнул я и юркнул в свой подъезд.

– Он потерял, а тебе больше забот, чем ему! – сказала громко бабушка.

– Я не хочу есть! – закричала Марина так, что и на лестнице было слышно. – У меня животик ровный с берегами!

Куда мне сначала заскочить?

К Жене Гаркавому, у них ключ попросить. А с Женей можно и другие квартиры обойти, он до каждой кнопки дотянется. Ему и ключи скорее доверят, чем мне.

Я постучал в их дверь. Открыл Женя и тут же хотел щёлкнуть меня по лбу. Я выпалил ему всё, что случилось, и Женя сразу решил помочь в беде: взял свой ключ, позвонил в соседние квартиры на своём этаже, и на третьем, и на четвёртом – нашем, и на пятом, Васином. Во многих квартирах ещё никого не было. Наконец даже Ивану Ивановичу, профессору, позвонили. Слышим, в прихожей шлёпают тапочки, шлёпанье замирает у дверей. С минуту не открывал, рассматривал нас в глазок, как микробов через микроскоп. Наконец щёлк! Дверь открылась меньше чем на пядь – дальше цепочка не пускала.

– Вам чего? – выглянул в щель Дервоед.

Женя сказал – чего.

– Как это можно брать чужие ключи и примерять? Кто вы такие?

– Мы в этом подъезде живём, вы разве никогда не видели нас? – объяснил я.

– Мой не подойдёт… – показал Иван Иванович длинный, как бурав, ключ. – Ходят тут всякие… – Дверь захлопнулась.

Ух, как нахмурил брови Женя Гаркавый! Сразу повернул прочь от двери профессора.

– Ходят… А потом галоши пропадают! – сказал громко, чтоб и Дервоед услышал.

Из второго подъезда, наверное, ничей ключ не подошёл, потому что все высыпали на улицу: и Жорин отец, и Галка, и сам Павлуша. Подошёл и Жора с обгрызенной буханкой хлеба. Все смотрели на третий этаж, на окна Павлушиной квартиры.

– Доску с балкона на балкон положить…

– Ну да! Сломается – костей не соберёшь.

– А можно на верёвке с верхнего балкона на ихний…

– На балконе-то дверь закрыта! Стекло придётся вынимать.

– Если б машину пожарную с лестницей…

Женя потряс связками ключей:

– Обождите стёкла бить – стеклить придётся. Какой номер квартиры?

Павлуша сказал, и Женя помчался наверх. Не было его долговато. И все, наверно, подумали, что открыл. Но вдруг он вышел и руками развёл:

– Не подходят…

Все пошли за угол посмотреть на дом сбоку. Здесь на каждом этаже было по два окна. С половины первого этажа начиналась железная пожарная лестница. Она проходила между окнами до самой крыши и загибалась на крышу.

– Форточка в спальне открыта! – закричал вдруг Павлуша.

И все увидели ту форточку на третьем этаже. Увидели, что пожарная лестница совсем рядом с окном.

– Держи! – бросил мне Гаркавый связки ключей. – Сейчас будем там.

– Ну, вот видишь: всё будет хорошо. А ты сырость разводишь, Павлючок… – сказал Жорин папа. – У тебя нет денег с собой? Ещё можно успеть в хозяйственный магазин, замок купить.

У Павлуши, конечно, денег не было. И тут я выдернул червонец из кармана. Как фокусник!

– Бери, Жора, и бегом, – сказал отец сыну. – Скажешь продавцу – французский замок…

– Во-о-о… – протянул Жора. – Я только что был в магазине, и опять беги.

– Так надо, сынок. – Отец забрал у него хлеб. – Беги быстрее, а то закроется.

Я понял Жору: кому охота идти в магазин, если здесь такое интересное творится!

Женя Гаркавый тем временем с выступа фундамента подпрыгнул, выставив вперёд и вверх руки, поймал первую ступеньку лестницы. Круглая железная палка, только намного тоньше, чем у турника. Раскачался – и хвать рукой за вторую перекладину, потом подтянулся – хвать за третью. Это он для форса, чтоб Галку удивить. А она и верно – даже рот разинула.