Флирт с маньяком

— Ладно, — наконец, сказала Вера и, обернувшись к Каменскому, добавила. — Теперь давай оправдывайся.

— Зачем? — он не понял.

— Ну, ты ведь пояснишь нам заявления твоей матери?

— А что здесь пояснять? Она изо всех сил расхваливала сына, активно привирая при этом. Благими намерениями вымощена дорога в ад. И, вообще, как тебе удалось ее склонить к беседе?

— Я назвалась журналисткой.

— Бедная мама, — фальшиво сокрушался парень. — Она попалась на удочку сероглазой авантюристки. Хотя… — он внимательно посмотрел на Климову, правая бровь которой поползла вверх. — Глядя в твои завораживающие своей глубиной глаза, запросто можно попасться на крючок.

Я прыснула от смеха, зажав ладонью рот. Кажется «подсудимый» очарован «прокурором». Вот уж неожиданный поворот «судебного процесса». Подруга помолчала немного, потом язвительно произнесла:

— Подхалимаж тебе не поможет. Я все равно считаю, что преступник — ты.

— Но ведь ты знаешь, что нет, — уверенно заявил Андрей, лукаво улыбаясь, чем поверг Верку в полную растерянность.

Она недовольно фыркнула, не желая отвечать на его утверждение, и принялась мыть две несчастные кружки, к одной из которых так никто и не притронулся. Зазвонил телефон. Он, вообще, последнее время часто звонил. Я даже успела привыкнуть к его бесконечным трелям, приносящим с собой то приятные, то не очень, новости. Кому заблагорассудилось пообщаться со мной нынче, я не знала. Основные претенденты на телефонные беседы сидели за столом в моей квартире. Значит, это либо родители, либо следователь. Третьего не дано.

Оказалось, что есть и еще один вариант. Я поняла, что ошиблась в предположениях, как только сняла трубку.

— Катерина, ты живая еще? — шепотом спросил «Мистер галстук». — Они тебя не убили?

— Нет, Андрюша, — вздохнув, ответила я. — Мы пока беседуем, а убийство и изнасилование отложили на потом.

— Как ты можешь так спокойно об этом говорить?! — перепугался собеседник, позабыв об осторожности, отчего его голос стал громче. — Они же маньяки!!!

Слушая реплики Егорова, я почему-то подумала, что ребята не зря пытались проверить его мягкое место. Данная процедура ему совсем не помешает. Я и так боюсь всех подряд, а он подливает масло в, и без того ярко горящий, огонь, разведенный моим «сорванным с катушек» воображением. Если события будут развиваться в таком духе, я, непременно, окажусь в психбольнице, куда меня, если честно, совсем не тянет.

— Послушай, милый, — притворно любезно начала я. — Ты бы не кричал так громко, а то они, не дай Бог, тебя услышат.

Данного заявления, вполне, хватило, чтобы однокурсник с воплей перешел на писк.

— Катя, поверь мне. Ты сильно рискуешь.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, — раздраженно парировала я. — Хотя до двадцати одного спиртные напитки детям, вроде тебя, запрещены.

— Твое перепуганное сознание говорит со мной твоими устами, пытаясь уязвить меня, — снисходительно заключил парень. — Но, я знаю, что на самом деле ты не хочешь меня обидеть своими глупыми заявлениями.

— Андрюша, — я подбирала слова, чтобы не послать его подальше открытым текстом. — Я, действительно, не хочу говорить тебе гадости, но, если ты немедленно не оставишь меня в покое, я за себя не ручаюсь. Я и так близка к паранойе, а твои речи упорно пророчат мне роль пожизненной клиентки дурдома.

— Это все же лучше, чем попасть в могилу, — обиженно пробурчал собеседник.

— До свидания, Андрей, — сквозь зубы процедила я.

— Пока, ненормальная. Я понимаю, почему на тебя нападают насиль…

С силой бросив трубку на рычаг, я гневно посмотрела на телефон, размышляя, стоит разбить его об стенку прямо сейчас, или немного повременить с приведением в силу смертного приговора? Когда раздался очередной звонок, я искренне пожалела, что не угробила аппарат несколько секунд назад.

— Алло? — гробовым тоном произнесла я.

— Кать, это Эдик. Привет.

У меня с души упал камень, а на губах появилась улыбка. Слышать голос этого парня после разговора с «Мистером галстуком» было настоящим счастьем.

— Здравствуй, ты откуда?

— С работы. У меня тут проблемка одна, связанная с тобой.

— То есть? — я насторожилась.

— Помнишь тех ребят, которых мы повязали?

— Да.

— Типа из больницы мы тоже арестовали.

— Ну, и?

— Короче, сегодня пришел на них запрос по делу об изнасиловании, и там фигурирует твое имя, — без особого энтузиазма сообщил Эдуард.

— Это и есть проблема? — вздохнув с облегчением, сказала я.

— Да. Ты ведь не хотела, чтобы всплывала твоя фамилия, — пробормотал собеседник. — И Валька был против.

— Эдик, я сама дала следователю информацию о вымогателях. Возможно, есть связь между ними и «полосатым козлом», который упорно меня преследует.

— До сих пор? — забеспокоился парень.

— Вчера утром его покусал Лари.

— «Yes!» — на английский манер воскликнул он, и тут же спросил. — Значит, насчет запроса можно не беспокоиться?

— Можно.

— Ну, и прекрасно. А то я весь день гружусь по этому поводу. Не хочется вас с Валентином подставлять.

— Спасибо, — мне была приятна его забота.

— Ладно, я все-таки на службе. Поболтаем как-нибудь потом. И не забудь, что мы договорились сводить детей в кафе.

— Я помню.

— Тогда созвонимся.

— Ага.

Он положил трубку, а я еще какое-то время слушала гудки. Потом, наконец, отошла от аппарата, подарив ему на прощанье вполне миролюбивый взгляд. Когда мои ноги очутились на пороге кухни, там царила спокойная, даже умиротворенная атмосфера. Вера с кислой улыбкой на губах слушала рассказ Андрея о его творческой жизни, а Быстров молча пил налитый кем-то чай, изредка вставляя короткие фразы в монолог друга. Кажется, Климова оттаяла. Или, по крайней мере, дала бедному рокеру шанс доказать на деле, что он не маньяк. А, может, ей, просто, надоело кидаться на него по каждому поводу, принимая в штыки любую реплику. Увидев меня, подруга оживилась:

— Кто звонил?

— Егоров, — я усмехнулась.

— И что?

— Он ждет, когда нас с тобой убьют и изнасилуют, — окинув представителей мужского пола прищуренным взглядом, сообщила я.

Парни нахмурились, услышав такое заявление.

— Как ты терпишь этого кретина? — раздраженно спросил Валентин.

— Больше не терплю, — честно призналась я.

— Правда? — спасатель недоверчиво посмотрел на меня.

— Да. А еще я разговаривала с Эдиком.

— Чего он хотел? — на лице Вали появилось заинтересованное выражение. — Я давно с ним не общался. Со дня праздника у тебя дома.

— Все в порядке, просто он беспокоился по поводу запроса на вымогателей от моего следователя. Я объяснила ему, что в курсе.

— Ясно, — собеседник помрачнел. — Ты проболталась менту о своей истории с бандитами.

Меня очень удивила его реакция. Что такого особенного я сделала? Как можно утаивать информацию, которая способна помочь следствию? И почему Быстрову это так сильно не нравится. Неужели он что-то скрывает?

Во мне с новой силой проснулись подозрения, о которых я уже успела позабыть, убедив себя в том, что ни Валя, ни Андрей преступниками не являются. Их забота усыпила мою бдительность. Я решила, что настоящему маньяку нет смысла так сильно печься о моей безопасности. А теперь…

— Ну, и что здесь такого? — поинтересовалась я, уставившись на парня.

— Ничего. Надеюсь, что неприятностей от этой шайки у тебя не будет.

— Валентин, — я стала серьезной, — недавно изнасиловали девушку. Я сама чуть не стала жертвой нападения, а ты толкуешь о какой-то ерунде.

— Я боюсь за тебя, — печально произнес он. — И поэтому хочу оградить тебя от всего на свете.

— В таком случае, проще было бы «всё» оградить от меня, — мой тон стал язвительным. — Сколько можно прятаться? Надо опасность встречать лицом, а не спиной, тогда шансов на победу будет гораздо больше.

Спасатель вздохнул, подперев ладонью подбородок. Он по-прежнему смотрел на меня. Его серые глаза таили грусть осеннего неба, но бури в них не было, лишь нежность и участие. Я не могла отвести взгляда от его дорогого сердцу лица, почти физически ощущая, как рушатся все мои подозрения, выстроенные трезвым холодным рассудком. Идя на поводу собственных эмоций, я, напрочь позабыв об осторожности, протянула руку к его щеке и коснулась кончиками пальцев прохладной кожи. Быстров перехватил мою ладонь и осторожно поцеловал ее, не обращая внимания на то, что мы не одни. Хотя о присутствии подруги и рокера, вполне можно было забыть, так как они сидели, точно мыши, не произнося ни слова, будто боялись нарушить ход происходящих событий. Выполнение этой миссии взял на себя громко зевнувший Лари, который, проснувшись, пришел из комнаты, где спал, сюда.