Страница 48 из 64
В конечном итоге памятник Александру III в 1909 году был установлен в Петербурге, на Знаменской площади. В 1937 году он был демонтирован, а ныне стоит перед Мраморным дворцом, отделом Русского музея.
В 1909 году появление памятника Александру III в Петербурге вызвало бурю споров, дискуссий, разнотолков. Все это вольно или невольно подвело итог творчеству Паоло Трубецкого в России, где скульптор создал всего около пятидесяти работ.
Явно попав в немилость к властям и лишенный возможности работать над новыми большими заказами, Паоло Трубецкой уехал за границу.
Сначала он оказался в Париже и там создал скульптурные портреты Огюста Родена, Анатоля Франса и Джакомо Пуччини. Потом, уже в Лондоне, он исполнил портрет Бернарда Шоу.
На очередном Парижском салоне работы Паоло Трубецкого были отмечены критикой, но это оказалось последним всплеском широкого интереса к творчеству скульптора. Потом вдруг пошли неблагожелательные отзывы, появились и другие высказывания в его адрес: «легкий, незрелый», «скульптор аристократической знати» и т. п.
В 1914 году Паоло Трубецкой уехал в Америку, где он собирался провести несколько месяцев, но из-за начавшейся Первой мировой войны остался до 1921 года.
Революция 1917 года застала Паоло Трубецкого в Америке. К тому вренеи он уже был женат на шведке Элин Сундстрём. В США скульптор имел персональные выставки в Нью-Йорке, Филадельфии, Чикаго, Сан-Франциско и Детройте. Трубецкой и его жена жили в Голливуде, где Паоло построил обширную студию и купил небольшой дом. Его посещали Энрико Карузо, Мэри Пикфорд, Дуглас Фербенкс и Чарли Чаплин. В 1919 году по проекту Паоло Трубецкого установили памятник Данте в Сан-Франциско, а в 1920 году — памятник генералу Харрисону Грею Отису в Лос-Анджелесе.
Вот некоторые выдержки из «Заметок» Луиджи Трубецкого, брата Паоло, относящиеся к 1920–1938 гг.:
«В Филадельфии Паоло пригласили в университет провести конференцию об искусстве скульптуры. Мой брат принял приглашение. В день конференции огромная толпа брала штурмом вход в университет: бесконечная вереница машин подвозила самую избранную публику. Собрался весь интеллектуальный цвет Филадельфии. Паоло не подготовил заранее никакой речи, но ничуть не волновался, потому что знал, что говорить. Кратко представив себя, он стал восхищаться красотой природы, жизнью и пластикой живых существ, людей и животных… Именно это восхищение и уважение к жизни сделали его вегетарианцем, не принимающим участия в уничтожении невинных созданий. И тут он отставил тему искусства и всю конференцию проговорил о пользе вегетарианства. Конференция закончилась всеобщими аплодисментами…
В Детройте, где проходила персональная выставка Паоло, Художественный музей приобрел несколько его вещей. Форд пригласил его к себе на завтрак. Перед тем как сесть за стол, Форд предложил пройтись по саду при вилле и показал скворечники, развешанные на деревьях. Они должны были укрывать птичек от непогоды и служить им гнездами. Мой брат сказал: «Как же вы, человек, который так чутко заботится о животных, может уничтожать их, безжалостно поедая?…»
Несколько лет спустя Паоло прочитал в газетах, что Форд перешел на вегетарианство, и даже не потребляет молока, даваемого животными, а пьет суррогат, добытый из растительных волокон…
В 1919 году он провел выставку в Сан-Франциско, откуда отправился в Лос-Анджелес. Здесь был объявлен конкурс на памятник в честь американских солдат, не вернувшихся с войны. Паоло принял в нем участие и вышел победителем. Это был крупномасштабный скульптурный ансамбль. Для работы над ним в Лос-Анджелесе не находилось подходящего помещения. Тогда он купил участок в Голливуде и построил там большую мастерскую и маленький домик».
В 1921 году Паоло Трубецкой с женой вернулся в Париж, где они поселились в мастерской на рю Пьерре в Нёйи на Сене. Там он начал выставлять свои работы в Обществе изящных искусств.
В Париже в 1927 году умерла его жена, и ее смерть Паоло Трубецкой переживал так мучительно, что едва не покончил с собой.
Брат Паоло так пишет об этом периоде:
«Он прожил в Париже почти безвыездно до лета 1932 года, не считая, разумеется, ежегодных летне-осенних каникул в Палланце. И всегда работал. Доделывал статую во весь рост Венизелоса для острова Крит, снова встречался с Габриэле д'Аннунцио, позировавшим для своего портрета. Еще он сделал бюст Клемансо и статую Родена. Потом его пригласили в Милан, чтобы изваять статую Пуччини…
В 1927 году Паоло постигло большое горе: во время операции в парижской клинике скончалась его жена Элин… Мы стали бояться за него до такой степени, что друг Паоло граф Сола не отпускал его от себя ни на минуту и телеграфировал мне, чтобы я приезжал в Париж. Естественно, я выехал безотлагательно и нашел бедного Паоло вне себя от горя. Супружеская жизнь моего брата была несколько неуравновешенной: у Элин был довольно трудный, неспокойный характер, но они очень тепло относились друг к другу и после бурных ссор в их отношениях воцарялись мир и согласие. Она была довольно упорядоченной, занималась его корреспонденцией и отчасти вела дела. В конечном счете ему была нужна именно такая жена. Они прожили в браке двадцать пять лет».
В 1931 году по воле злого рока в Париже Паоло Трубецкой, которому уже было шестьдесят три года, познакомился с одной шотландской красавицей. Это была некая Рода-Мюриэль Сомервэл, писавшая под псевдонимом Гэй Дэзмонд.
Луиджи Трубецкой пишет об этом так:
«Эта особа, почуяв, что у моего брата покладистый и наивный характер, пошла на тысячи уловок, чтобы женить его на себе. Это была уже дважды разведенная искательница приключений, которая вздумала выйти замуж за моего брата ради его имени и титула. Мой брат в последний момент понял, что делает неверный шаг, и стал подумывать о том, как бы взять обратно данное слово, но авантюристка завлекла его в Лондон и закатила такую бурную сцену, да еще при участии разных лиц, что мой брат, такой положительный и добрый, сдался и женился на ней. Через несколько дней после свадьбы мадам поселилась в санатории и под тем предлогом, что ее болезнь требует полной изоляции, захлопнула двери перед носом супруга. Прождав несколько дней, мой брат вернулся в Париж, и они больше никогда не виделись».
Точные обстоятельства этого весьма странного брака неизвестны. Лишь однажды Паоло Трубецкой обмолвится: «Не желаю больше ничего о ней слышать».
В 1932 году Паоло Трубецкой вернулся в Италию и обосновался на своей вилле «Кабианко» в Палланце, что по соседству с его родной Интрой.
Среди его поздних произведений мастера можно отметить обелиск-мемориал павших в Первую мировую войну в Палланце, статуи композитора Пуччини перед домом-музеем последнего (в Toppe-дель-Лаго в Тоскане) и в театре «Ла Скала» в Милане.
Кроме того, Паоло Трубецкой изваял автопортрет для галереи Уфицци во Флоренции, а также портрет одного из известнейших итальянских художников Джованни Сегантини.
В 1932 году Бернард Шоу проводил лето в отеле в Стрезе, на берегу Лаго-Маджоре. Они встретились с Паоло Трубецким, и тот вылепил его статуэтку.
Очевидцы рассказывают, что при прощании Б. Шоу вручил Паоло Трубецкому конверт, который тот положил в карман и забыл о нем.
Когда горничная дома чистила костюм, она обнаружила конверт и отдала скульптору. Тот распечатал его и к своему изумлению обнаружил там чек на 100 тысяч лир. На следующий день Паоло помчался к Бернарду Шоу, чтобы сказать, что за статуэтку переплачено в четыре раза больше, и заодно вернуть разницу.
— Оставьте все себе, — возразил великий писатель. — Эта сумма не отражает ценности этого великолепного произведения, которое в действительности не имеет цены.
Примерно в это же время Паоло Трубецкой сделал бюст Бенито Муссолини, снискавший самую высокую оценку итальянских властей.