Возрождение (ЛП)

Но спала Мария мирно, а на утро казалась отдохнувшей. Они умылись в ручье, напились воды вместо завтрака и продолжили путь. День был теплым, солнечным, дул прохладный ветерок. Они прошли довольно далеко, мимо дюжины телег на дороге и фруктовых садов, и не встретили никого, кроме небольшой группы рабочих в полях. Эцио купил фруктов для Клаудии и матери, но сам есть не смог – слишком нервничал.

В полдень он с воодушевлением увидел небольшой окруженный крепостной стеной город, Монтериджони. На расстоянии он казался залитым солнечными лучами. Марио эффективно управлял вверенной ему территорией. Через милю-другую они будут в городе. Маленькая группа ускорила шаг.

– Уже близко, – сообщил Эцио Клаудии, улыбнувшись.

– Слава Богу! – отозвалась она, улыбаясь в ответ.

Они только остановились передохнуть, когда впереди, у поворота дороги, увидели хорошо знакомую фигуру в сопровождении дюжины мужчин в синих с золотым ливреях, преградившую им путь. Один из стражников нес штандарт со знакомой, ненавистной эмблемой – золотые дельфины на синем фоне.

– Эцио! – поприветствовала его фигура. – Доброго дня! И твоей семье, по крайней мере, той части, что осталась в живых. Какой чудесный сюрприз!

Он кивнул своим людям, которые развернулись по дороге веером, приготовив алебарды.

– Вьери!

– Он самый. Моего отца освободили из тюрьмы, и он был более чем рад профинансировать эту маленькую охоту. Я оскорблен. После всего, что случилось, ты покинул Флоренцию, даже не попрощавшись со мной?

Эцио сделал шаг вперед, становясь между матерью и сестрой и Вьери.

– Что тебе надо, Вьери? Мне казалось, ты вполне доволен тем, что Пацци добились, чего хотели.

Вьери скрестил руки.

– Чего я хочу? Трудно решить, с чего начать. Так много всего! Посмотрим. Я хочу огромный дворец, красавицу жену, еще больше денег и… что еще? Ах да! Твою голову!

Он обнажил меч, приказал охране оставаться на местах и сам пошел к Эцио.

– Я удивлен, Вьери. Ты правда решил поймать меня в одиночку? Но конечно, сзади тебя как всегда твои грозные парни.

– Я не думаю, что ты достоин умереть от моего меча, – отозвался Вьери, убирая оружие в ножны. – Думаю, я просто добью тебя. Извини, если огорчил тебя, мое сокровище, – добавил он, обращаясь к Клаудии, – не волнуйся, это не займет много времени. А потом я буду в твоем распоряжении, и, кто знает, может твоей мамочке тоже понравится!

Эцио кинулся вперед и ударил Вьери в челюсть так сильно, что враг пошатнулся, захваченный врасплох. Но, устояв на ногах, Вьери жестом остановил стражу и сам бросился на Эцио с воплем ярости, нанося удар за ударом. Свирепость атаки Вьери была такой, что Эцио мог только блокировать удары, не нанося собственных. Оба мужчины сцепились, борясь за контроль над ситуацией, изредка отшатываясь назад только затем, чтобы броситься на соперника с новыми силами. В конечном итоге Эцио смог заставить злость Вьери работать против него – никто не способен драться эффективно, находясь в ярости. Вьери нанес сильный удар справа, Эцио шагнул вперед, и удар пролетел мимо его плеча. Вьери, потеряв равновесие, начал падать вперед. Эцио подставил ему подножку, и враг покатился в пыль. Окровавленный и взбешенный Вьери отполз под защиту своих людей, где поднялся, отряхиваясь исцарапанными руками.

– Мне надоело, – произнес он, и закричал страже: – Добейте его и женщин! Я смогу найти получше, чем эта тощая девка и толстуха-мать!

– Трус! – выкрикнул Эцио, тяжело дыша, и обнажил меч, но стража уже окружила их, приготовив алебарды. Он знал, что еще немного, и они набросятся на него.

Кольцо сомкнулось. Эцио ходил по кругу, стараясь, чтобы женщины оставались между ним и атакующими. Вьери неприятно с торжеством рассмеялся.

Внезапно нечто быстрое, почти неосязаемое, просвистело мимо, и двое стражников слева от Эцио пошатнулись и упали на землю, выронив оружие. Из их спин торчали метательные ножи, погруженные по рукоять и брошенные, несомненно, со смертельной точностью. Кровь расплывалась по их рубашкам, словно алые цветы.

Остальные в тревоге обернулись, но прежде чем кто-то успел что-нибудь сделать, свалились с ножами в спинах.

– Что это за колдовство? – завопил Вьери, голос у него дрожал. Потом выхватил меч и принялся оглядываться.

В ответ ему раздался громкий, глубокий смех.

– Это не колдовство, парень, а мастерство!

Голос доносился из ближайшей рощи.

– Покажись!

Из леса показался крупный бородатый мужчина в высоких сапогах и легкой броне. Позади него шло еще несколько человек, просто одетых.

– Как пожелаешь, – саркастически отозвался он.

– Наемники! – воскликнул Вьери, развернулся к своим людям и приказал. – Чего вы ждете? Убейте их! Убейте всех!

Но бородатый подошел, вырвал меч из рук Вьери и переломил его о колено так легко, словно он был сухой веткой.

– Я не думаю, что это хорошая мысль, юный Пацци, хотя вынужден признать, ты достоин семейного имени.

Вьери не ответил, но попытался заставить своих людей вступить в бой. Не слишком охотно, они окружили чужаков, а Вьери подобрал алебарду одного из убитых стражников и напал на Эцио, выбил у него из рук меч и отпихнул в сторону, чтоб Эцио не смог подхватить оружие.

– Эцио, возьми! – крикнул бородатый и бросил ему другой меч, который, пролетев по воздуху, воткнулся в землю рядом с ногой Эцио. Молниеносно он схватил оружие. Меч оказался тяжелым, держать его пришлось двумя руками, но Эцио был уверен, что сможет перерубить им древко алебарды Вьери. Вьери, видя, что его люди терпят поражение, и как еще двое его людей свалились мертвыми, отозвал атаку и, проклиная всех, отступил. Бородатый подошел к Эцио и женщинам, широко улыбаясь.

– Я рад, что решил встретить вас, – сообщил он. – И, похоже, я прибыл как раз вовремя!

– Примите мою благодарность, кем бы вы ни были.

Мужчина снова рассмеялся, в его голосе послышалось нечто знакомое.

– Мы встречались? – уточнил Эцио.

– Очень давно. Но я все равно удивлен, что ты не узнал собственного дядю!

– Дядя Марио?

– Он самый!

Он сжал Эцио в медвежьих объятиях и поприветствовал Марию и Клаудию. Горе скользнуло по его лицу, когда он увидел, в каком состоянии пребывает Мария.

– Послушай, дитя,– обратился он к Клаудии, – мы с Эцио отправимся в замок, но я оставлю с тобой своих людей. Они дадут тебе воды и еды. Сейчас я пошлю вперед разведчика и он вернется с экипажем, который тебя заберет. Ты и так слишком много прошла за сегодня, и как я вижу, моя бедная невестка, – он замолчал, прежде чем деликатно закончить, – смертельно устала.

– Спасибо, дядя Марио!

– Все потом. Мы скоро увидимся.

Он отвернулся, отдал людям приказы, обнял Эцио и повел его к своему замку, возвышавшемуся над городом.

– Как ты узнал о моем прибытии? – поинтересовался Эцио.

Марио хитро взглянул на племянника.

– Мой друг из Флоренции послал впереди тебя гонца. Но я уже знал, что случилось. У меня нет сил, чтобы выступить против Флоренции, но возвращение Лоренцо дает надежду, что он сможет удержать Пацци в узде. Лучше поведай мне о судьбе моего брата и… племянников.

Эцио замолчал. Воспоминания о смерти родных все еще мучили его.

– Они… Они были казнены по обвинению в измене. – Он помедлил. – Мне удалось избежать этого по чистой случайности.

– Боже мой, – воскликнул Марио, и его лицо исказилось от боли. – Тебе известно, почему это случилось?

– Нет, есть кое-что… Надеюсь, ты разберешься и поможешь мне найти ответы…

И Эцио поведал дяде о спрятанном в семейном палаццо сундуке и о его содержимом, о своей мести Альберти и документах, которые он забрал у него.

– Наиболее важным кажется список имен, – добавил он, и запнулся от переполнившего его горя. – Я до сих пор не верю, что это случилось с нами!

Марио похлопал его по руке.

– Мне кое-что известно о делах твоего отца, – сказал он, и это поразило Эцио, потому что дядя явно не удивился, узнав о спрятанном в тайной комнате сундуке.