Воспламени меня (ЛП)

— Я не могу уйти, — говорю я ему. — Не могу просто вот так взять и бросить

Кенджи...

— Он попытается убить меня, милая. И я могу заверить тебя в том, что обычно я не в состоянии стоять смирно, кода кто-то покушается на мою жизнь, даже несмотря на то, что в случае с тобой я и доказал обратное. Так что, если у тебя нет желания наблюдать за тем, как я стреляю в него первым, то нам, я полагаю, следует убраться отсюда как можно скорее. Я чувствую, что он поворачивает назад.

— Нет. Ты можешь уйти. Тебе следует уйти. Но я останусь здесь.

Уорнер застывает позади меня.

— Что?

— Иди, — говорю я ему. — Ты должен отправиться в соединения, у тебя есть дела, о которых необходимо позаботиться. Тебе следует идти. А мне необходимо остаться здесь. Я должна узнать, что случилось со всеми остальными, и должна двигаться после этого дальше.

— Ты просишь меня оставить тебя здесь, — говорит он, не утруждаясь скрыть свое шоковое состояние. — На неопределенное время.

— Да, — говорю я ему. — Я не уйду до тех пор, пока не получу ответы на некоторые вопросы. И ты прав. Кенджи, вне всяких сомнений, сначала выстрелит, а затем начнет задавать вопросы, поэтому будет лучше, если ты уйдешь. Я поговорю с ним, постараюсь рассказать ему о случившемся. Может быть, все мы могли бы действовать вместе...

— Что?

— Вовсе необязательно, чтобы нас было всего лишь двое, — говорю я ему. — Ты сказал, что хочешь помочь мне убить своего отца и уничтожить

Восстановление, ведь так?

Уорнер медленно кивает возле моего затылка.

— Хорошо. Что ж, — я делаю глубокий вдох. — Я принимаю твое предложение.

Тело Уорнера напрягается.

— Ты принимаешь мое предложение.

— Да.

— Ты понимаешь, что говоришь?

— Я не стала бы этого говорить, если бы не подразумевала этого. Я не уверена в том, что смогу сделать это без тебя.

Я чувствую, как у него вырывается вздох, его сердце учащенно колотится возле моей спины.

— Но мне нужно узнать, кто еще выжил, — настаиваю я. — Наша группа может действовать вместе. Так мы будем сильнее, и мы сможем бороться ради единой цели...

— Нет.

— Это единственный способ...

— Мне пора, — говорит он, разворачивая меня. — Кенджи уже практически здесь, — он вкладывает мне в руку какой—то твердый, пластиковый предмет. — Включи этот пейджер, — говорит он, — как только будешь готова. Держи его у себя, и я буду знать, где тебя найти.

— Но...

— У тебя есть четыре часа, — говорит он. — Если по истечению этого времени я ничего от тебя не услышу, то я предположу, что ты оказалась в какой—то опасности, и найду тебя самостоятельно, — он по-прежнему держит меня за руку, прижимая пейджер к моей ладони. Это самое безумное ощущение — чувствовать прикосновения человека, которого ты не видишь. — Ясно?

Я единожды киваю, понятия не имея о том, куда именно мне следует смотреть.

И затем я застываю, каждый дюйм моего тела охватывает одновременно и теплом, и холодом, потому что на одно легкое, нежное мгновение он прижимается своими губами к внешней стороне моих пальцев. Когда он отстраняется, я испытываю головокружение, чувствую неустойчивость.

Пока я восстанавливаю равновесие, до меня доносится знакомый электрический гул, и я осознаю, что Уорнер уже тронулся с места.

Мне остается только лишь задаваться вопросом о том, на что я, ради всего святого, только что согласилась.

Глава 15

Кенджи бросается ко мне с горящими глазами.

— Куда он, черт возьми, делся? Ты видела, куда он ушел?

Я качаю головой, и тянусь вперед, хватая его за руку в попытке привлечь его внимание.

— Поговори со мной, Кенджи. Расскажи мне, что случилось... где все...?

— Здесь никого нет! — срывается он, отходя от меня. — Омега Поинта больше нет... ничего нет... ничего... — он падает на колени, наклоняясь вперед и упираясь лбом в снег. — Я думал, что ты тоже умерла... я думал...

— Нет, — говорю я, тяжело дыша. — Нет, Кенджи... не могли погибнуть все до одного... не все...

Не Адам.

Не Адам.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не Адам.

Я была слишком оптимистично настроена насчет сегодняшнего дня. Я лгала самой себе.

В действительности, я не поверила Уорнеру. Не поверила в то, что все могло быть так плохо. Но сейчас, когда я вижу правду и слышу агонию Кенджи, реальность всего случившегося обрушивается на меня с такой силой, что мне кажется, будто я падаю спиной в свою собственную могилу.

Мои колени встретились с землей.

— Пожалуйста, — говорю я, — пожалуйста, скажи мне, что есть и другие выжившие... Адам должен быть жив...

— Я вырос здесь, — говорит Кенджи. Он не слушает меня, а я, в свою очередь, не узнаю его грубого, наполненного болью, голоса. Я хочу, чтобы ко мне вернулся старый Кенджи; тот, который умел принимать на себя ответственность, брать контроль в свои руки. И сейчас передо мной не он.

Этот Кенджи вселяет в меня ужас.

— Здесь было все, что я имел в своей жизни, — говорит он, смотря в сторону воронки, на месте которой раньше располагался Омега Поинт. — Единственное место... все эти люди... — его голос срывается. — Они были моей семьей. Моей единственной семьей...

— Кенджи, пожалуйста... — я пытаюсь потрясти его. Мне нужно вырвать его из этой скорби до того, как я сама ей поддамся. Нам необходимо убраться отсюда, потому что в данный момент мы находимся у всех на виду, но только сейчас я начинаю понимать, что Кенджи это не волнует. Ему хочется оказаться в опасности. Ему хочется сражаться. Хочется умереть.

Я не могу этого допустить.

Кому—то из нас сию же минуту необходимо взять на себя контроль над этой ситуацией, и в данный момент, вероятно, только лишь я одна могу это сделать.

— Поднимайся, — резко говорю я более суровым тоном, чем планировала. — Тебе нужно встать, и перестать вести себя так безрассудно. Ты же знаешь, что мы подвергаем себя опасности, находясь здесь, и что нам необходимо уходить. Где ты живешь? — я хватаю его за руку и тяну вверх, но он не двигается с места. — Поднимайся! — снова кричу я. — Подни...

Внезапно я вспоминаю о том, что моя сила гораздо мощнее той, которой Кенджи когда—либо будет обладать. Это практически заставляет меня улыбнуться.

Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь, силясь вспомнить все то, чему научил меня Кенджи; все, что я узнала о том, как контролировать свою силу, как пробудить ее в случае необходимости. В течение многих лет я пыталась удерживать все внутри себя и блокировать свою силу, поэтому мне по-прежнему требуется некоторое время на то, чтобы вспомнить о наличии у меня силы, ожидающей того момента, когда я воспользуюсь ею. Но в то мгновение, когда я приветствую ее, я чувствую, как она наполняет меня. Эта сила настолько мощная в своем чистом виде, что она заставляет меня чувствовать себя непобедимой.

И я отрываю Кенджи от земли, и перекидываю его через свое плечо.

Я.

Делаю это.

Кенджи, разумеется, разражается потоком непристойных ругательств, которых мне еще никогда не доводилось слышать. Он лягается, но я едва чувствую его удары; я слегка придерживаю его руками, осторожно держа свою силу в узде для того, чтобы ничего ему не сломать. Он зол, но, по крайней мере, он снова сквернословит. Это кажется мне знакомым.

Я прерываю поток его брани.

— Скажи мне, где ты живешь, — говорю я ему, — и соберись. Не вздумай сейчас на мне раскиснуть.

Кенджи на мгновение замолкает.

— Привет, эм, прошу прощения за беспокойство, но я ищу свою подругу, — говорит он. — Вы ее не встречали? Она миниатюрная, много плачет, и тратит уйму времени на свои чувства...

— Заткнись, Кенджи.

— Ох, минутку! — говорит он. — Это же ты.

— Куда нам следует пойти?

— Когда ты планируешь поставить меня на ноги? — парирует он уже безо всякого веселья. — В смысле, мне, открывается отличный вид на твою задницу, и, если ты не против того, что я пялюсь...