Драконье гнездо

Ещё бы. По Адэру знаю, что уиверны очень неохотно расстаются с личным оружием, даже если ненадолго и даже если оно остаётся для них на виду.

Но я ждала. Дрейвен медленно вынул меч из ножен и протянул его мне.

Знать надо, где искать. Я с трудом раскрутила рукоять — оружие давно не чищено, и резьба забита давней, чуть не окаменевшей грязью, и вытащила из полого клинка короткий кортик. Повертела его и нашла искомое: как все клинки ручного оружия на Уиверне, этот состоял из нескольких сотен металлических слоёв, и под последним десятком прозрачных виднелась гравировка «Дрейвен Ши Ро».

— Ну? — нетерпеливо сказал Дрейвен.

Я ткнула в его ладонь рукоять кортика.

— Ты знал, что у тебя в клинке меча такая штучка?

Уиверн растерялся, осторожно ощупывая и оглаживая маленькое изящное оружие.

— Не знал, — заключила я. — Это подтверждение — кто ты. На клинке написано твоё имя. Так что можно сказать, что ты прошёл полную идентификацию как Дрейвен Ши Ро.

Я показала, где именно прятался кортик, и уиверн сам опустил его на прежнее место, после чего, вслушиваясь в собственные действия, закрутил рукоять меча. Вздохнул, снова на полувздохе остановившись, и снова вернулся к актуальному.

— Нам надо добежать до следующего поворота — и там, слева, в самом тёмном месте, будет старый лифт. На всякий случай: если лезть по шахте наверх, до самого конца, выйдешь на верхнем ярусе. Запомнила?

— Ничего запоминать не собираюсь! — сердито сказала я. — Я приехала за тобой — и без тебя никуда. Понял?

— Понял. У тебя нет боязни высоты?

— Нет.

— Тогда бежим.

Если сначала я решила, что его «Бежим!» — всего лишь слово, употреблённое в слегка преувеличенном виде, то выяснилось, что уиверн настроен серьёзно.

Как мы бежали! Свист, направляемый Дрейвеном вперёд, не так страшно резал уши, как ранее, но теперь тем не менее звучал всё ещё слишком пронизывающе. Я не понимала, почему так происходит, пока не заметила, что уиверн опять быстро водит головой по сторонам, будто отрицательно качает ею, посылая свист во все стороны. Дошло: он не только высвистывает дорогу, но и проверяет её на наличие затаившихся потенциальных преследователей.

Бежать я старалась ближе к нему — хотя воняло от него убитым зверем невероятно! Вероятно, он прошёлся по разрезанным кишкам, пока перетаскивал меня.

Поворот. Самое тёмное место оказалось опять-таки в нише, а шахта лифта пряталась за дверью, которую ловко замаскировали под стену.

— Откуда ты знаешь про лифт?

— Келли показала, когда меня начали использовать в качестве курьера.

— А… откуда ты знаешь, что место самое тёмное?

— Чувствую.

Пошутил? Я с недоумением уставилась на него, пока он осторожно вытаскивал дверь из стены, отдав мне Мисти. Кстати, кот поражал не меньше, чем его хозяин. Сидел на моих руках послушно, словно понимая, что происходит. Мне бы эту кошачью уверенность, что его хозяин делает всё правильно… Дверь в руках уиверна легко отделилась от стены, и Дрейвен кивком велел мне войти в шахту.

Но, прежде чем войти, я помедлила и всё-таки сказала:

— Ты уверен? Уверен, что хочешь покинуть место, где жил несколько лет? Тебе не жаль оставлять его?

— Нет, — без раздумий ответил он. — Что я оставляю? Место, где чувствовал себя чужим. А что у меня впереди? Родные. Хотя бы вот уже и ты. Возможно, дом? У меня там, куда мы двинемся, есть дом?

— Есть, — насторожённо поглядывая на него, такого неожиданно энергичного и вдохновлённого будущим, ответила я. — У тебя большой дом и куча родственников, правда, в большинстве своём дальних.

— Меня это не волнует. Главное, что они будут знать меня… Возможно, дома я буду занимать и не самое важное место среди родных. Но я буду знать (пусть и не помня), что это место принадлежит мне по праву. Может, память не вернётся, но я хоть наново буду знать, кто я. И ты ещё спрашиваешь…

Здесь, внутри шахты, пришлось быть очень осторожной, потому что стоять можно было только на выступах по стенам. Уиверн встал рядом со мной и вставил дверь на место.

Итак, шахта. Пропасть, правильных кубически-квадратных очертаний, без конца и без краю что вниз, что наверх. Здесь довольно светло — периодично. Наверное, на некоторых этажах оставалось аварийное освещение, которое через трещины проникало в шахту. По краям шахты, как я уже заметила, имеются выступы, по которым можно осторожно перемещаться не только по кругу, но и постепенно двигаясь наверх или вниз по ступеням, явно проложенным позже и уже не лифтовыми строителями.

Дрейвен оказался впереди меня. Он велел (а в этом месте я беспрекословно слушалась его — впрочем, как и везде) опустить кота на выступы, и тот «без разговоров» и даже деловито потопал между нами. Глядя на грязную гриву спутанных волос уиверна, почти до пояса, я тихо спросила:

— Ты всегда носишь волосы такой длины?

Не оглядываясь, он ответил:

— Таким меня нашла Келли. И я стараюсь оставаться таким, чтобы однажды… вспомнить. Или вспомнили бы меня. Но пока вспоминали до сих пор только те, кто хотел бы меня убить.

— И много таких было?

— Достаточно. Тебя это интересует?

— Не совсем. Просто приятно сознавать, что не у меня одной есть желание и причины убить тебя, — поддела я, не выдержав.

Он, не оборачиваясь, хмыкнул.

— Ещё приятней, наверное, будет сознавать, что ты пока единственная, которую мне убивать не хочется.

Теперь хмыкнула я. Неплохо.

Уиверн перемещался по кругу, держась то за толстый канат, просунутый сквозь скобы по всему пути, то за сами скобы.

— Забыл сказать: оружие держи наготове. И лучше не огнестрел. Переключи на лучевое. Здесь чем тише, тем лучше.

— А здесь разве может быть что-то опасное?

— Летучих тварей полно. И все жрать хотят. Кстати, ты не голодна?

— А что? — хмыкнула я устало. — Приглашаешь в ресторан?

— Почти, — загадочно сказал он.

Если считать наш путь поэтажно, то, цепляясь за канат, мы прошли наверх где-то восемь этажей, прежде чем уиверн остановился в ничем не примечательном месте.

Он встал так, что и мне пришлось затормозить.

— Что? — прошептала я.

— Сейчас…

И снова плотная, казалось бы, стена под его чуткими пальцами вдруг пошла трещинами, которые оказались входом в закуток. Дрейвен первым вошёл в маленькое, низкое, словно нора, помещение и подал мне руку. Мисти быстро прошмыгнул между ногами и уже внутри огляделся. Вопросительно мыркнул. Будто спрашивал — и какого мы здесь остановились? Я тоже вопросительно кивнула уиверну, совершенно не принимая во внимание, что он не видит моего кивка. Настолько привыкла к его уверенным движениям, что общаюсь с ним, как со зрячим, — подумалось только потом и с усмешкой. И вслух продублировала кивок:

— И зачем мы здесь?

Вместо ответа Дрейвен шагнул к стене и одним движением вынул из неё коробку.

— Поедим.

— Откуда у тебя это?! — не сдержалась я при виде консервов, уложенных стопками так тесно, что крышка коробки не закрывалась.

— Когда я бегал сверху вниз и назад, то часто откладывал консервы на всякий случай, если придётся пересидеть какое-то время здесь, — довольный моим восклицанием, сказал уиверн. — Специально заходил в магазины наверху, чтобы купить не только на сейчас, но и для тайника. Теперь тайник не нужен. Так что попируем.

— Несколько часов назад ты сказал, что у тебя есть деньги и ты даже можешь заплатить мне, если я хозяйка какого-то притона. У тебя и правда есть деньги?

— Ну, не совсем столько, чтобы платить за девочек или за еду в хорошем ресторане, — нисколько не смутившись, сказал Дрейвен. — Когда я очухался, первые дни жил на пособие Келли. Мне много не надо было. Пока болел. А потом пришёл в себя и начал выздоравливать. Вот тогда есть и захотелось. Очень. Я ходил голодным несколько месяцев…

Он замолчал, видимо, вспоминая. А я подумала: вот и разгадка, почему у него плохо зажили раны на спине, — знаменитая уивернская регенерация шла плохо, потому что не хватало белков.