Драконье гнездо

Мы и так видели друг друга еле-еле — экран вирт-связи я давно отключила, но теперь нечто надвинулось, так плотно закрыв вход в нишу, что стемнело — хоть глаз выколи. Быстрое движение, начала которого я даже не почувствовала, — и я оказалась задвинутой в самый угол, а потом мне в руки ткнулось что-то мягкое, но тяжёлое: уиверн сунул мне кота. И почему-то мне показалось, что кота Дрейвен дал мне подержать с определённой целью — не мешать ему.

Дальнейшее уплотнилось для меня в сумеречное движение, когда уиверн кинулся в какие-то два шага вперёд, в оторопевшее заикание вместо рёва, глухие удары и стон убиваемого громадного зверя… И всё это вдруг упорядочилось в мысль страшную, но единственно логичную: можно было убить зверя выстрелом! Но Дрейвен хотел и убивает его руками! Что произошло?! Он так стравливает то напряжение, которое появилось после моих слов, сказанных в ярости?

Мисти прижимался ко мне, словно выполняя приказ хозяина не подпускать меня и близко к схватке. Я — не думала приближаться. Я стояла, оцепенев. Смотрела на неясное движение, на сильное движение, сопровождаемое звуками злобы и боли, — такое сильное и стремительное, что чудовище, перегородившее ход из ниши, не могло сопротивляться… И думала только об одном: этот Дрейвен другой. Это не тот Дрейвен, которого я искала! И что мне теперь с этим делать? Как мне теперь с этим жить? Сейчас перед глазами именно тот самый удобный момент, когда так легко выстрелить ему в спину, оставив на съедение всем зверям и мутантам нижних ярусов… Оставить бы… Но ведь я уже не могу этого сделать. Никогда.

Он грохнулся к моим ногам. Даже оцепеневшая, я подспудно испугалась не того, что вот сейчас отбросивший уиверна зверь сунется в тупик и доберётся до меня. И тогда всё зря… Я испугалась, что никогда не увижу Брендона…

Но чудовище там, в коридоре у входа, хрипело, булькало — кашляя, задыхалось, словно у него хватило сил лишь на последний рывок: отбросить своего убийцу от себя, чтобы умереть спокойно.

А Дрейвен у моих ног завозился, пытаясь встать. Я ещё равнодушно подумала, не стукнулся ли он головой. Всё-таки ниша здесь узкая. Стояла, и даже мысли не возникло помочь ему подняться на ноги. Он справился с этим без меня.

Встал — обернувшись ко мне, тяжело и осипло дыша. Пренебрежительно к умирающему неведомому зверю. Я знала, что он сейчас сделает, но сопротивляться не собиралась. И он сделал. Отобрал кота, подсадив его на приступок. Одну руку — мне на плечо. Другую поднял уже медленней, но не боясь, что я буду сопротивляться, а потому что боялся другого — что отшатнусь. Но я стояла спокойно. Он коснулся пальцами моего лица и медленно провёл ими сверху вниз, то и дело останавливая их движение и изучая. Он «видел», что я спокойна, но хотел убедиться. Пальцы остановились на моих губах. Обвели их так легко, будто он страшился, как бы я не укусила. И только после этого Дрейвен нагнулся ко мне и поцеловал.

9

Вытянувшись жёстким, напряжённым солдатиком, я перетерпела ожидаемое. Поцелуй получился короткий, почти дружеский. И Дрейвен не пытался взять больше того, что получилось… Просто застыл — губами к моим губам, всего лишь касаясь, но так, что у меня — мурашки по телу, и будто выжидая, позволю я дальнейшее, нет ли… Додумать я не успела, да и думалось обрывками: «Если он сейчас не перестанет… Буду стрелять…»

Его способности эмпата сработали, хотя он предупреждал, что они слабые. Выпрямился… Заглянуть бы в его глаза. Пусть и слепые.

— Ты… ненавидишь меня. Но всё равно приехала.

— Всё равно? Не обольщайся, — холодно сказала я. — Если бы необходимость не заставила, я была бы рада забыть твоё имя.

Ладони с моего плеча он так и не убрал, и тепло быстро перерастало в обжигающую горячечность. Я чувствовала его пальцы, вцепившиеся в меня, словно в попытке удержать (или удержаться самому?), хотя мне некуда деться в замкнутом пространстве тупика…

Глупая самопроверка на личную вшивость удалась. Правда, она оказалась с небольшим изъяном: в качестве подопытного был не тот Дрейвен, который несколько лет назад, озверевшим, набросился на меня. Но, даже зная, кто целовал меня, я выстояла, не расклеилась. Гордиться этим? Что близко подпустила к себе того, воспоминание о ком заставляло кричать по ночам? Легче — жёлчно обозвать себя дурой. Хотя бы в мыслях.

Зато теперь знаю: этого Дрейвена бояться не стоит. Тем страшнее ожидание, когда вернётся настоящий Дрейвен.

— Мы будем выбираться отсюда? — сухо спросила я. — Чего ждём?

— Будем.

Горячие пальцы нехотя съехали с моего плеча. Потом меня передёрнуло, когда он, не предупреждая, проехался ладонями по моим бокам, чтобы поднять меня и поставить на приступок, а потом рядом со мной и Мисти.

— Не думаю, что тебе понравится прогулка по ещё тёплому мясу, — сказал он из темноты. Судя по движению, отвернулся и пошёл дальше, к выходу.

Потом я услышала длинный металлический скрежет вынимаемого из ножен длинного оружия и странные, но очень знакомые щелчки. Прежде чем раздались другие звуки, больше напоминавшие разделку туши мясником, я озадаченно нахмурилась. Щелчки… Так пощёлкивает оружие — одно из уивернских, ритуальных — меч, в современной интерпретации своей состоящий из нескольких сегментов для удобства ношения. Странно. Оружие оставили Дрейвену?

Ничего не понимаю. С самого начала меня интересовал вопрос: если он сошёл с ума, то как добрался до Керы? Ну ладно: было небольшое помрачение рассудка, и он, придя в сознание, немедленно добрался до планеты, понимая, что совершил преступление и что нужно спрятаться от правосудия. Если он был здесь избит, что называется, до потери пульса, то избит наверняка или живущими здесь преступниками — бандитами какими-нибудь. Или мстителями. Но Келли нашла его забившимся в дыру, из которой его пытался достать «паук»…

Тогда откуда при нём уивернский меч? Что бы с Дрейвеном ни сделали, в первую очередь у него должны были забрать все предметы, имеющие хоть какую-то, хоть мало-мальски значимую цену. Уивернский меч, даже современный, ценится, насколько я это теперь знаю, очень дорого. И преступники не покусились на знаменитое оружие?!

Может, я спешу с выводами, и при Дрейвене не уивернский меч? Но когда меня начали тренировать (пусть я оказалась и не самой лучшей ученицей), я поинтересовалась историей мечей и вообще холодного оружия на Уиверне и до сих пор помню, что такие, сегментированные мечи — только в уивернских традициях.

Я задумчиво присела на корточки, благо приступок позволял, и погладила Мисти. Благодарный, хоть и несколько удивлённый (в темноте не видно, но по отвердевшему телу поняла), кот спустя секунды боднулся о мою ладонь: продолжай!

Тем временем удары по плоти и чавкающий звук рассекаемого тела прекратились. Шаги ко мне. Остановился.

— Ты присела? Возьми на руки Мисти.

Кажется, кот привык ко мне. Поэтому не сопротивлялся, когда я подняла его и прижала к себе, сообразив, что собирается сделать Дрейвен. Уиверн будто отчётливо видел меня: спокойно взял меня, как ребёнка, на руки и вынес из тупика, шагая по чавкающей под его ногами туше. Здесь опустил, даже не замешкавшись, что меня даже задело. Сообразив, что за мелкая обида остро кольнула меня, я удивилась: я и правда хотела, чтобы он ещё немного подержал меня на руках?

Но Дрейвену и в самом деле оказалось некогда заниматься посторонними делами. Он быстро вытер уивернский (всё-таки!) меч о нетронутую шкуру странного чудовища, похожего на бегемота, только с пастью, из вислых губ которой угрожающе торчали два длинных зубища плотоядного зверя, и забрал у меня Мисти.

— Подожди-ка, — решительно сказала я, предварительно оглянувшись, одни ли мы в коридоре и не грозит ли нападение ещё какой-либо твари. Но в коридоре плавали и курились лишь те же самые, уже привычные глазу дымки — где сильней, где слабее. — Ты не можешь дать мне свой меч? Я хочу кое-что посмотреть.

— Посмотреть? — Рот уиверна отвердел.