Страница 59 из 78
С конца 1941 года военный командующий стал получать от полевых комендантов косвенные сообщения о подготовке к массовому уничтожению евреев. Так, начальник З65‑й полевой комендатуры (Лемберг) генерал‑лейтенант К. Бойтель докладывал, что «поляки удручены и сдержанны, в то время как еврейское население под влиянием уже проведенных против него и еще ожидаемых, но сейчас до известной степени приостановленных драконовских мероприятий охвачено отчаянной нервозностью». В начале 1942 года такие сообщения участились, а 19 марта Бойтель сообщил: «Среди еврейского населения Лемберга распространилось заметное беспокойство из‑за начавшейся акции переселения, которой было охвачено около 30 тысяч евреев старшего возраста и неработающих евреев Лемберга… Пока неясно, насколько эту акцию следует приравнивать к децимации».[333]
В то же время, как и повсюду в оккупированных странах, военные учреждения рассматривали евреев как инициаторов и представителей антигерманского Сопротивления. Так, в ежемесячном докладе 372‑й главной полевой комендатуры (Люблин) за ноябрь‑декабрь 1942 года говорится: «Бандиты получили сильные подкрепления благодаря евреям, которые смогли избежать переселения». По просьбе полиции порядка комендатура предоставила 200 солдат для борьбы с партизанами. В результате операции оккупанты обнаружили 40–60 землянок, которые названы в донесении «хорошо оборудованными бункерами». «Из бандитов, большей частью евреев с женщинами и детьми, было расстреляно 40, чаще всего – при попытке к бегству».[334]
Как показывают документы, уже к апрелю 1942 года у оккупационных войск не осталось никаких сомнений в том, что проводимое карателями «переселение» на деле означает физическое уничтожение. Тем не менее в целях сохранения тайны термин «переселение» и позднее использовался в донесениях, приказах, распоряжениях. Так, в августе Бойтель доложил, что из 100 тысяч евреев, проживавших в Лемберге, «переселено» 25 тысяч и планируется «переселение» еще 15 тысяч человек. Видимо, комендант был удовлетворен тем, что в результате переговоров с фюрером СС и полиции в дистрикте Галиция «очень мало пострадали еврейские рабочие и работницы, занятые в воинских частях, на предприятиях вермахта или на предприятиях, контролируемых вермахтом, так что предприятия… могут и дальше работать без помех».[335]
Снимок пропагандистской роты вермахта. Немецкие солдаты конвоируют евреев на принудительные работы.
Польша. Сентябрь 1941 года
Последнее обстоятельство имело для военных учреждений в генерал‑губернаторстве большое значение, ведь только в Варшавском гетто и вне его на 86 предприятиях и в 4 лагерях на вермахт работало 9950 евреев. Они содержались или внутри гетто в специальных охраняемых блоках, либо в особых зданиях или бараках как военнопленные. Из 1 миллиона рабочих в мастерских 300 тысяч составляли евреи, одна треть из них – квалифицированные специалисты. На отдельных военных предприятиях доля евреев среди обученных рабочих колебалась от 25 до 100 %. Уничтожение этих людей стало причиной конфликта между Гинантом и высшим фюрером СС и полиции (ХССПФ) Вильгельмом Крюгером. Работавшие на вермахт евреи подчинялись инспекции по вооружениям в генерал‑губернаторстве и обер‑квартирмейстеру при командующем. Еще в мае 1942 года инспекция планировала заменить квалифицированных польских и украинских рабочих на 100 тысяч евреев. Но 21 июня поступило первое сообщение с фабрики по производству кровельного толя из Тарнува о полном спаде производства в связи с «переселением» еврейских рабочих. Удаление евреев с предприятий вермахта было настолько чувствительным, что 24 июля в Пшемысле местный комендант майор Лидке перекрыл мост через Сан и под угрозой применения оружия помешал айнзацкоманде отправить обитателей городского гетто в лагерь уничтожения на том основании, что «это полицейское мероприятие означает саботирование работ вермахта».[336]
За три дня до начала ликвидации Варшавского гетто, 17 июля 1942 года, Крюгер сообщил военным учреждениям о расторжении прежних договоренностей. Попытка вермахта обходным путем защитить евреев от уничтожения, объявив их «рабочими военной промышленности», была сорвана Гиммлером и Герингом. 15 августа Крюгер передал представителям вермахта мнение Геринга: «незаменимых евреев нет», поэтому они не будут работать на армию до конца войны и обучать рабочим профессиям их не следует.[337]
К этому времени на вермахт работали только 20 672 еврейских рабочих, а 5 сентября 1942 года Кейтель распорядился заменить их поляками. Через две недели Гинант сообщал в штаб оперативного руководства ОКВ: «Немедленное удаление евреев будет иметь следствием значительное сокращение военного потенциала рейха и по меньшей мере кратковременную остановку снабжения как фронта, так и войск в генерал‑губернаторстве». Он безуспешно пытался убедить Верховное главнокомандование вермахта экономическими аргументами, предсказывая спад военного производства на 25–100 %, сокращение ремонта автомобилей на 25 % (в среднем на 2500 автомашин в месяц меньше), привлечение к работе новых хозяйственных подразделений вермахта. Гинант предлагал избавляться от евреев постепенно, по мере поступления замены. 20 сентября это письмо попало к Гиммлеру, и в начале октября Гинант был уволен. Его преемник генерал Хенике 10 октября получил от ОКВ директиву о немедленной замене евреев «арийской» рабочей силой. Прагматически мотивированная попытка вермахта в генерал‑губернаторстве сохранить «рабочих евреев» потерпела полный провал. Радикальная воля нацистов к «окончательному решению еврейского вопроса» не знала границ здравого смысла.[338]
Германские генералы не постеснялись воспользоваться плодами уничтожения польских евреев. Например, в начале октября 1942 года бригаденфюреру СС Одило Глобочнику, руководителю «Акции Рейнхарда», поступила просьба от Унру о передаче 25 тысяч костюмов, пальто и сапог, ранее принадлежавших жертвам Холокоста. «Они настоятельно необходимы для рабочих и военнопленных в горнорудной промышленности и на Запорожской электростанции, так как в противном случае существует опасность, что из‑за нехватки зимней одежды работы могут быть ограничены», – писал генерал и просил передать требуемые вещи начальнику интендантской службы в Полтаве.[339]
Вермахт оказывал помощь в снабжении и охране расположенным в Польше лагерям уничтожения. Освенцим, например, получал от военных учреждений колючую проволоку. 19 октября 1943 года, когда при побеге из Собибора была перебита вся охрана, для оцепления оставшихся в лагере узников были использованы сухопутные силы. В 1944 году командующий VIII корпусом генерал Рудольф Кох‑Эрпах и командование люфтваффе обязались оказать поддержку высшему фюреру СС и полиции в Верхней Силезии Шмаузеру в случае массового побега заключенных из Освенцима, Биркенау или Мановица.[340]
Как признание полного бессилия перед лицом карательной машины германского фашизма звучит запись в военном дневнике генерал‑квартирмейстера при командующем вермахта в генерал‑губернаторстве: «24.10.42. Местная комендатура Острува сообщает, что евреи в Треблинке захоронены плохо и вследствие этого воздух заражен невыносимым трупным запахом». А инспектор 501‑го полка зенитной артиллерии, посетивший в начале мая 1943 года окрестности Варшавы, отметил в своем письме: «Мне бросилось в глаза, что евреев здесь больше нет».[341]
* * *
Военная администрация несет долю ответственности за Холокост в Греции. Греция была захвачена германскими войсками 29 апреля, а остров‑крепость Крит – в конце мая 1941 года. Часть ее территории нацисты передали Болгарии и Италии, а остаток, разделенный на две области (Салоники – Эгеи и Южная Греция), был оставлен под контролем военных учреждений. После объявления Италией 8 сентября о выходе из «оси» итальянские гарнизоны во всем Средиземноморье были разоружены. Под властью вермахта оказались вся Греция, Албания, Черногория, Додеканес, где проживало около 16 тысяч евреев.