Нечаянный король

– Пойдемте, – сказал Леверлин, кивком отпуская лакея. – Времени совсем мало…

Глава тринадцатая

СЫН УЖАСНОГО КОРОЛЯ

В обширной комнате все три высоких окна были распахнуты настежь, но все равно в ноздри навязчиво лез тот неопределимый запах, что свойствен тяжким болезням. К нему примешивалась и острая, резкая вонь – это в жаровне у изголовья густо дымили какие-то корешки, и лейб-медик в простом холщовом балахоне с закатанными рукавами с помощью небольших мехов непрестанно гнал этот дым на лежащего короля. У изголовья неподвижно – руки на коленях, фигура напряжена – сидел невысокий человек с грубым, некрасивым лицом тупого золотаря или деревенского дурачка. При одном взгляде на него с трудом верилось, что он способен хотя бы сложить в уме один и два, но, судя по вицмундиру коронного министра (более высоких чинов на земле попросту не имелось) и по тому, что он был здесь единственным посторонним (лекари, конечно же, не в счет), человек это был не простой и отнюдь не глупый – дураков и примитивов Конгер возле себя не держал…

Свет давала одна-единственная карбамильская лампа, горевшая у самого изголовья, так что комната тонула во мраке, но Сварог и так чувствовал, что никто не прячется по углам, не подслушивает за портьерами. Еще на лестницах и в коридорах, когда Леверлин уверенно вел его в покои смертельно больного короля, он видел, что это крыло дворца прямо-таки набито стражей, – повсюду, в три ряда перегораживая дорогу, стояли Синие Мушкетеры и ликторы в цивильном с оружием на изготовку, а в парке верхами расположились конные гвардейцы, дворец был набит войсками вплоть до головорезов адмирала Амонда из морской пехоты, в большинстве своем по собственному желанию выдернутых с каторги, дабы искупить лихой службой пожизненные или просто астрономические сроки…

– Уйдите все, – раздался слабый голос. – Коновалы – тоже.

Человек в мундире коронного министра встал первым, проходя мимо Сварога, легонько кивнул ему с видом старого знакомого, хотя Сварог мог бы поклясться, что видит его впервые в жизни. Вышел на цыпочках. Следом заторопились лекари. Последними комнату покинули Леверлин с Марой.

– Подойдите сюда, лорд Сварог.

Сварог подошел, повинуясь слабому жесту иссохшейся руки, опустился в кресло, с которого только что встал министр. И постарался придать своему лицу безразличие, насколько удалось, – человек в постели был страшен…

Кто-то несведущий наверняка не поверил бы, что этот обтянутый желтоватой кожей скелет совсем недавно звался королем Конгером Ужасным. Не было грозного короля, да и человека, собственно, уже не было. Была мумия, которая как-то еще ухитрялась двигать головой, глазами, открывать рот и произносить членораздельные слова… Сварог так и не отыскал в душе жалости – тот, в постели, уже пребывал по ту сторону нормальных человеческих эмоций, не только жалости не вызывал, но даже и отвращения…

– Мы так и не успели познакомиться в… прежние времена, – сказал Конгер, едва заметно шевеля совершенно прозрачными губами. – Впрочем, для сожалений нет ни места, ни времени… Лорд Сварог, я буду краток. Я хочу оставить королевство вам. Законных наследников нет. За Арталетту я боюсь, ее попросту убьют, передай я корону ей… Есть еще девятнадцать человек обоего пола – всякие там троюродные племянники моего деда и двоюродные братья тетушки брата моего дяди, которые в условиях безвластия и смуты могут собрать кое-какие силы и претендовать на престол… но эту компанию мы с вами успеем отправить к праотцам, пока не развязали хаоса… Вас я знаю плохо, главным образом по… той истории. Говорят о вас много и разное, но одно я для себя уяснил накрепко: вы никогда не пойдете на мировую со Злом. С той вполне конкретной, материальной фигурой, которая… ну, вы знаете. Вы с ним виделись. Я, представьте, тоже. Удостоился, ага… Одно непременное условие: берегите Арталетту. Если вы ее обидите, я приду оттуда и постараюсь дотянуться до вашей глотки… Поклянитесь богом.

– Богом клянусь, – сказал Сварог спокойно.

Как и в прошлый раз, во время беседы с нагрянувшими в Готар глэрдами, он не чувствовал ни удивления, ни радости. Снова в голове роились исключительно практичные, крестьянские мысли: армия, военный флот, выход к морю, малоземельные крестьяне и безземельные ронины для Трех Королевств, полиция и разведка…

– Вам меня жаль? – спросил вдруг Конгер.

– Я вам сочувствую, как любому на вашем месте, – ответил Сварог, почти не думая. – Но жалеть… Я вас практически не знаю, нельзя сказать, что вы мне близки…

– Прекрасно, – сказал умирающий, растянув губы в слабом подобии улыбки. – Просто прекрасно, что вы не сюсюкаете, а говорите все как есть… Лорд Сварог, мне не нужен на моем престоле романтик или идеалист… а вы ведь, по слухам, не из таких? После тирана ни в коем случае нельзя отпускать вожжи, ослаблять хватку, понимаете? Хотя бы в первое время, но вам предстоит вешать и рубить головы, даже если вы не хотите. Если вы дадите в первое время хоть малейшую слабину, если дрогнете – начнется разброд. Мои подданные, от последнего посконника до коронного министра, должны чувствовать на горле все ту же железную перчатку… Потом, когда вы обживетесь, когда создадите свой механизм, возьмете все нити… о, тогда можете поиграть в вольности и послабления, но опять-таки с большим разбором и оглядкой. Люди не ценят тех, кто дает им вольности и свободы, полагая такие поступки проявлениями слабости. Зато жестокие короли им близки и, что важнее, понятны… Нельзя играть в доброту теперь, когда к нам опять нагрянула в гости… Вы слышали что-нибудь про Багряную Звезду?

– Я ее вижу, – сказал Сварог.

– Даже так? Неплохо…

– Но знаю я о ней мало.

– О ней никто и не знает не то что много, но хотя бы достаточно, – сказал Конгер. – Слишком давно она появлялась в последний раз, много воды утекло… Даже видите… Неплохо. У вас там, наверху, должно быть, знают больше?

– Крепко сомневаюсь, – сказал Сварог. – Некоторые колдуны, точнее, колдуньи…

Конгер решительно оборвал:

– Мне это уже ни к чему. Не будем терять времени. Главные инструкции я вам только что дал. Если будете им следовать – из вас, надеюсь, выйдет толк, и королевство мое вы не пустите на семь ветров… Теперь – детали. Их тоже не столь уж много. Тот субъект с рожей палача, что вышел, – Интагар, министр полиции. Будет предан, как собака. Родом из Железной гильдии, понимаете? Всего достиг умом и горбом – отчего слишком многие его ненавидят. Потерять ваше доверие и расположение для него равносильно моментальной смерти – все, кого по моему приказу ставил на место и допрашивал, все, кому оттоптал мозоли и встал поперек горла, тут же его прикончат. Он в таком положении, что никогда не сможет найти союзников… Возможно, когда-нибудь вы и решите его повесить – но не в ближайшие несколько лет. Сначала прочно встаньте на ноги… Далее. Сейчас он вернется и покажет вам списки. Сановники, царедворцы, военные, министры. Разделены на несколько категорий. Одних следует незамедлительно казнить, потому что они по-настоящему опасны и сильны, в руках держать их мог только я, а с вашим восшествием на трон, как бы вы ни были решительно настроены, они непременно поддадутся соблазну, захотят вертеть вами, а вы пока что неопытны в здешних делах, и это кончится опять-таки ненужной смутой… С других достаточно ссылки, тюрьмы или простого отрешения от должности – они мгновенно перестанут представлять угрозу. Есть еще список тех, кого я просто не успел изучить как следует, потому что назначил их совсем недавно. Тут уж отдаю дела на ваше полное усмотрение. Есть и другие списки – тех, кого стоит продвинуть резко, высоко, тех, кого следует продвигать неспешно, тех, кого ни за что не стоит повышать по причине некоторых качеств, не позволяющих воспитать из них надежных помощников… Умоляю вас, отнеситесь к этим спискам со всей серьезностью: у вас ведь нет собственных верных людей. Есть какие-то, но их ведь горстка… Я помню, подписывал им патенты на титулы и ордена… Крестьянин, вдова боцмана, еще кто-то… Словом, поработайте с вашим министром полиции как следует. Вы хотите о чем-то спросить?