Нечаянный король

– Подоплека? – холодным тоном привыкшего ко всему врача спросил канцлер. – Некие отцовские чувства или сексуальные побуждения?

– Быть может, все сразу, – сказал Сварог. – Быть может… И еще что-то, что не выразить словами. У меня никогда не было детей… и я никогда не встречал такой девушки. Какое-то шальное сочетание ума, взбалмошности и прелести, голова порой кружится…

– А что, если в этом и заключается выход?

– В чем? – искренне не понял Сварог.

– Поженить вас, – с непроницаемым лицом пояснил канцлер. – Чем не решение проблемы? Впервые эта идея пришла в голову Гаудину, по размышлении я увидел в ней рациональное зерно… Почему бы и нет? В самом деле, идеальный выход. Одним махом расправляемся с массой сложностей, тревог и противоречий.

– Ох, и светлая у вас башка… – раскланялся Сварог.

– Вы же сами признались, что она вам нравится?

– Она мне чертовски нравится, – сказал Сварог. («Какого черта, что я несу, почему так с ним откровенен?» – мелькнуло в голове). – Но и ее мнением не мешало бы поинтересоваться…

– Ну, особых сложностей я здесь не вижу, – сказал канцлер. – Два опытных и умных взрослых человека, объединенные общими целями и задачами, без труда могли бы разработать эффективный план и претворить его в жизнь. Если задаться целью непременно соединить вас брачными узами, основанными на…

У него медленно отвалилась челюсть. Застывший взгляд уперся во что-то за спиной Сварога, а тот в приливе некоего озарения уже знал, кого увидит, повернув голову…

Так оно и оказалось. Неведомо откуда возникшая Яна стояла в нескольких шагах от стола, скрестив руки на груди. Акбар радостно гавкнул в знак приветствия.

– Возможно, кто-то заявит, господа мои, что я вульгарно подслушивала, – промолвила она столь ледяным тоном, что Сварогу почудился иней в углах библиотеки. – Однако среди прочего я слышала, как некий государственный муж подробно и аргументированно объяснял, что монархи стоят выше вульгарных эмоций, морали и этики. Ведь это вы говорили, герцог? Так что, милорды, прошу считать, что я всего лишь руководствовалась высшими государственными интересами. Монарх никогда не подслушивает – он осведомляется об умонастроениях и жизненных планах подданных…

– Герцог, я и понятия не имел… – еле выговорил Сварог, чувствуя, как кровь бросилась в лицо. – Чем угодно клянусь…

– Верю, – сказал канцлер, таращась куда-то в пространство отрешенным взором. – Мне следовало прежде всего установить, кому принадлежит тот брагант, что стоял у парадной лестницы, прослушать примыкающие покои…

– Ваши планы касательно моего замужества, герцог, изящны и прагматичны, – медленно продолжала Яна. – Однако о них я хотела бы поговорить в самую последнюю очередь… а то и не говорить вовсе. Во многих романах пишется, что стареющие мужчины обожают играть в свах для молодежи… – медленно, с издевкой цедила она слова. – Не будем об этом. Есть более серьезные темы для разговора… – Она сделала неуловимое движение пальцами, и та самая злосчастная справка, которой канцлер так поразил Сварога, сама порхнула ей в руку, хотя канцлер чисто машинально и пытался перехватить бумагу на лету. – Интереснейший документ, – сказала Яна, продекламировала нараспев: – Стариков… детей… реестр состоящих на службе… Почему вы этого никогда не показывали мне?

Это были уже не шутки. Кончились шутки. Юная императрица была разъярена всерьез. Глаза потемнели от гнева, они были теперь цвета тяжелой грозовой тучи, и что-то во взгляде, физически ощутимое, давящее, свирепое заставило волосы Сварога шевелиться, а мелкие предметы на столе – подпрыгивать с глухим дребезжанием и стуком. Вряд ли Сварогу мерещилось – в библиотеке и в самом деле потемнело, воздух казался густым, тяжелым, щекочущим горло, словно перечный настой…

Должно быть, на Сварога эта неведомая сила действовала не столь уж сильно, – а вот канцлеру досталось сполна. Он не сам поднялся из тяжелого кресла – та же сила приподняла его, как марионетку, взметывая его волосы будто порывами ветра, дувшего со всех сторон сразу, заставляя гирлянду орденов колыхаться со звоном. От золотого шитья на канцлерском мундире взвились невесомые облачка – это на глазах истаивали галуны, рассыпаясь золотой пылью. Акбар, сам не способный к какой бы то ни было магии, но безошибочно чувствовавший ее присутствие, осторожненько попятился в угол – и шерсть на нем вдруг встала дыбом, как иглы на дикобразе, бедного пса зацепила самым краешком эта рванувшаяся на свободу сила, энергия, некая древняя магия…

Потом показалось, что канцлера чуточку отпустило.

– Ну, и что вы мне скажете? – звенящим голосом выпалила Яна.

– Ваше величество, – промолвил канцлер почти спокойно. – Все цифры, содержащиеся в этой справке, абсолютно все, вам не единожды докладывались, они присутствуют во множестве поданных вам документов, вы давно знакомы с точнейшими статистическими данными…

– Вразбивку докладывались, – оборвала Яна. – Раздерганные на три десятка сводок, отчетов и меморандумов, утопленные во множестве другой цифири, заполняющей обширные доклады и толстые тома… А мне нужна была именно такая бумага – краткая и шокирующая. Следовало, чтобы вы мне объяснили с помощью такой вот коротенькой справочки, какая перед нами разверзлась пропасть. Так, как в три минуты растолковали это лорду Сварогу. В этом ваш долг канцлера и заключался. Что вы молчите? Я вам приказываю немедленно объясниться!

Библиотека медленно возвращалась в прежний вид – опала вздыбленная шерсть на Акбаре, так и не покинувшем благоразумно своего дальнего угла, посветлело, чернильницы и прочие старинные безделушки больше не выплясывали, как пьяные матросы, воздух казался обычным. Прилив неконтролируемой ярости, надо полагать, миновал. Вот только канцлерский мундир так и не вернулся к прежнему состоянию – он словно бы подвергся атаке полчищ диковинной моли, питавшейся исключительно золотой канителью…

– Хорошо, ваше императорское величество, – сказал канцлер с отчаянным видом человека, поставившего на карту все, что только возможно в этой жизни, а то и саму жизнь. – Попытаюсь объясниться… Дело в том, что я считал – и до сих пор так считаю, – что вы еще не достигли того рубежа, за которым человек – а в особенности монарх – может именоваться по-настоящему взрослым, способным принимать взрослые решения. И пока этот рубеж вами не пройден, я полагал своим долгом беречь вас от некоторых сложностей нашего бытия. К некоторым истинам человека – и в особенности, повторяю, монарха – следует подводить постепенно и осторожно. В противном случае чересчур уж велик риск, что монарх примет неверные решения. Я всего лишь выполнял то, что обещал вашему отцу…

– Его действительно отравили? – вопрос прозвучал, как резкий хлопок хлыста.

«Даже так?! – охнул про себя Сварог. – Вот даже как?! И ведь ни одна живая душа не заикнулась…»

– Вопрос спорный…

– Да или нет? – почти крикнула Яна.

– Я не стал бы с порога отметать столь печальное предположение, в пользу которого свидетельствуют некоторые обстоятельства и странности…

– То есть – да? – Из потемневших глаз Яны вновь ударило нечто, не имевшее вида и названия, морозившее кровь в жилах. – Вы и от этого знания меня оберегали? Глупенькую, наивную, маленькую девочку? А тем временем составлялись вот такие бумаги и «Черная благодать» развивалась у вас под носом, прямо в Келл Инире…

– Мною руководило лишь стремление к благу империи и вашему личному…

Сварог был неплохо защищен от здешних магических штучек, но Яна владела чем-то, выламывавшимся из этого установления. Он вновь ощутил, как волосы ему взметает порыв странного ветра, видел, как сгущается полумрак в библиотеке, как в этом вязком полумраке вспыхивают странные медленные искры, как бумаги на столе разлетаются, шурша и свиваясь.

Все это ничуть не направлено против него, его задело лишь краешком налетевшей грозы, но легче от этого не стало…