Страница 116 из 140
‑ Империя переживает тяжелые дни! Боги испытывают нас, проверяют нашу доблесть! Велика сила врага, но сильнее дух сыновей Ямато! Сотни моряков вчера и сегодня отдали свои жизни за божественного императора и, погребенные в море, вознеслись на небе, сами став божествами! Будем достойными чести присоединиться к ним! И пусть трепещут враги, когда мы выйдем в море! До встречи в храме Ясукуни, где упокоятся наши души! Тенно хенко банзай!
‑ Банзай! Банзай! Банзай!
Крики "банзай!" провожали уходивший в море старый крейсер и с причалов Гензана, и с глубоко погрузившегося в воду носом "Яхаги", поврежденных миноносцев и уцелевших транспортов. За кормой "Акицусимы" плескался огромный флаг с изображением Восходящего Солнца. Вверху, на грот‑стеньге, был поднят флаг адмирала, командующего Объединенным флотом. Артиллерийские расчеты выстроились в полной готовности у своих орудий. При скромном водоизмещении в три с половиной тысячи тонн "Акицусима" имел очень серьезное вооружение. Даже после снятия при капитальном ремонте шесть лет назад двух 120‑мм орудий, на крейсере осталось еще четыре таких пушки и, главное, четыре мощных 152‑мм орудия. Конечно, маленький узкий крейсер не мог служить устойчивой платформой для такой солидной артиллерийской батареи. Но при спокойном море и умеренной дистанции ветеран трех войн мог еще показать себя. Если только не потопят до того, как заговорят его пушки... Адмирал Ямай легко расхаживал по мостику крейсера. Здесь он останется до конца. И никто не заставит его спуститься в броневую рубку. Хотя бы потому, что таковой на этом корабле просто нет!
"Акицусима" вступил в бой в самый разгар сражения. Оно постепенно смещалось на юг. "Капитан Кроун" и "Конон‑Зотов" преследовали отходивших к дымовой завесе "Нару" и "Эноки", пока "Капитан Белли" кружил, расстреливая в упор вокруг уже не отвечавшего "Амацукадзе". "Капитан Керн" вел на буксире "Адмирала Истомина", который продолжал изредка стрелять правым бортом вдогонку ползущему к берегу "Тацуте", по которому главным образом бил залпами разворачивавшийся на очередной галс "Адмирал Корнилов". Адмирал Ямай ожидал, что при появлении "Акицусимы" боеспособный русский крейсер (который под контр‑адмиральским вымпелом) немедленно повернет на нового противника. Однако русский флагман вёл себя странно. Он будто потерял управление, уходя в сторону от своего поврежденного товарища и почти добитого "Тацуты". Такой ситуацией нельзя было не воспользоваться.
Выжимая предельные для своих изношенных машин 20 узлов, "Акицусима" ринулся к буксируемому миноносцем русскому крейсеру. Там‑то приближающийся по левому траверсу японский корабль разглядели вовремя. Сделать, правда, могли не много. На сильно накренившемся после двух торпедных попаданий "Адмирале Истомине" на левом борту могли вести огонь лишь три орудия из восьми ‑ два на возвышенном полубаке и одно на кормовой надстройке. Остальные, расположенные ниже, почти касались стволами воды. "Капитан Керн" стал поспешно тянуть крейсер вбок, чтобы развернуть к противнику полностью боеспособным правым бортом, но японцы быстро разгадали смысл этого маневра. Рядом с "Керном" взметнулись три водяных столба, один чуть пониже прочих. "Акицусима" бил залпами из трех носовых орудий ‑ 120‑мм и двух шестидюймовок. Пятый залп по буксирующему крейсер малым ходом эсминцу лег с накрытием и попаданием. Снаряд пробил стенку фальшборта, влетел под третью трубу и перебил "Керну" главный паропровод. Окутанный паром эсминец застыл на месте. Когда турбины удалось запустить вновь, оказалось, что буксирный трос успел опутать винты.
Положение "Адмирала Истомина" оказалось даже еще хуже, чем в начале. Теперь он мог стрелять только из двух носовых орудий. Русские смогли добиться единственного попадания ‑ снаряд пронизал насквозь, не взорвавшись, полубак "Акицусимы". В свою очередь, старый японский крейсер переключился с подбитого им эсминца на "Истомина". Проходя мимо русского корабля, "Акицусима" вел непрерывный огонь всеми шестью орудиями левого борта, причинив "Истомину" немалые разрушения. Его палубу окутала плотная пелена дыма из пробитых осколками труб, были разбиты вентиляторы, прямое попадание уничтожило зенитное орудие за носовым мостиком.
Оказавшись за кормой у русского корабля, "Акицусима" открыл прицельную стрельбу по развороченным торпедным взрывом отсекам, потом сделал полный поворот и снова пошел на сближение с "Истоминым". Была пущена торпеда из аппарата правого борта, не попавшая в цель. Однако артиллерийский огонь японцев на уменьшившейся дистанции стал гораздо результативнее. Несколько попаданий в полуоторванную корму русского корабля вызвали затопление нескольких новых отсеков. "Истомин" всё более кренился с сильным дифферентом на корму. Непрерывно поступали сообщения о пожарах, вспыхивавших в разрушенных кубриках и кладовых.. Через пробоину в борту стал затопляться лазарет, откуда спешно пришлось выносить раненых. Рухнула грудой железа на спардек среди разбитых шлюпок задняя дымовая труба, поврежденная еще во время вчерашнего сражения. Командир крейсера Александр Полушкин дал приказ покинуть заполненную дымом от горящего мостика боевую рубку. Так как кормовая рубка "Истомина" была разбита еще минувшим днем, корабль фактически лишился управления. Пожарные дивизионы самостоятельно боролись с огнем, трюмные партии крепили выгибающиеся напором воды подпорки, артиллеристы, подняв стволы орудий на максимальный угол, перезаряжали свои орудия, обжигаясь о раскаленные казенники, и тут же выпускали снаряды в проходивших в считанных кабельтовых от них японцев.
Ведущий бой на "пистолетной" дистанции "Акицусима" тоже получил несколько попаданий, в том числе ‑ из носового 102‑мм орудия "Капитана Керна". Один из русских снарядов разорвался под спонсоном левой носовой шестидюймовки, разбил пушку и уничтожил расчет, осколки дошли до орудия другого борта, где также были убитые и раненые. Другое попадание ударило осколками и взрывной волной по носовому мостику. Адмирала Ямая сбило с ног с такой силой, что он на некоторое время потерял сознание. Прийдя в себя, он дал команду поворачивать на новый заход, приготовив торпедный аппарат левого борта. Между тем на "Капитане Керне" отчаянными усилиями удалось освободить винты от намотавшегося буксирного конца. Чтобы не тратить времени на завод нового буксирного троса, эсминец отошел задним ходом, а потом стал поворачивать крейсер, уперевшись в его корпус форштевнем. "Адмирал Истомин" медленно развернулся, немедленно открыв огонь по японцам орудиями правого борта.
"Акицусима" попал под продольный обстрел, море вокруг бурлило от снарядных разрывов, которые обрушивались на старый корабль каскадами воды и градом осколков. За несколько минут было выбито большинство орудийных расчетов, потери пришлось восполнять за счет расчетов артиллерии нестреляющего правого борта, но и их хватило ненадолго. Один из русских снарядов, пронизал обе дымовые трубы "Акицусимы", пробил палубу и взорвался в угольной яме, вызвав сильный пожар, охвативший всю корму. Снова был поражен мостик. На этот раз адмирал Ямай остался на ногах, два небольших осколка ему вытащили из плеча прямо на мостике, разрезав парадный китель. Увидев, что сбит адмиральский флаг, японский командующий приказал укрепить его на обломке грот‑марса. "Акицусима" получал одно попадание за другим, превращаясь в охваченную огнем железную развалину, однако броневая палуба защищала трюмные отсеки и, несмотря на серьезные повреждения надводной части, японский крейсер продолжал упорно идти на "Адмирала Истомину".