Страница 109 из 140
Николай Вирен с трудом удержался от соблазна сбросить на сгрудившиеся японские корабли две свои 50‑кг бомбы, переделанные из 152‑мм снарядов, но решил, что они заслуживают более крупной цели. "Аист" полетел дальше. С высоты перед Виреном разворачивалась картина действий сразу нескольких отрядов, широко разошедшихся по морю. Вот яростно сражались, маневрируя на полной скорости пять японских и четыре русских миноносца. В стороне от них шел, оставляя за собой длинный пенистый след, одинокий русский крейсер типа "Светлана". Два других таких же крейсера вели бой с парой японских кораблей. В большем из них кавторанг Вирен с замиранием сердца узнал "Баян" ‑ знаменитый геройский крейсер, которым командовал его отец, известный тогда всей России. Но сейчас на его мачтах вражеские бело‑красные флаги! Сыновний долг ‑ прекратить это кощунство!
Первая бомба упала у бывшего "Баяна" за кормой. Вторая угодила в корабль справа от носового мостика, прошла через гальюн, малярную, пробила броневую палубу и сдетонировала в тросовом отделении. Взрыв повредил обшивку и сдвинул броневые плиты, в трюмах началась сильная течь, вода показалась в носовых снарядных погребах. Одновременно в тросовом вспыхнул пожар, быстро перекинувшийся на соседние шкиперскую и провиантские кладовые. В трюмных помещениях шла упорная борьба и с пожаром, и с затоплением. Из‑за сильного задымления никак не удавалось подобраться к очагам возгорания. Японцы пытались удушить огонь, прекратив доступ воздуха в горевшие отсеки, но из‑за многочисленных пробоин в переборках воздух продолжал проникать к огню. Струящиеся из‑под палубы клубы черного дыма окутывали мостик, затрудняя наблюдение, мешали наводке носовых орудий, снаряды к которым теперь приходилось носить с кормы. "Асо" заметно погрузился носом.
Тяжелое положение японского броненосного крейсера заметили на "Корнилове" и "Истомине". Успех аэроплана там приветствовали общим громким "ура!" Окутанный дымом "Асо" почти уже не стрелял. Контр‑адмирал Порембский, не считая более противника опасным, распорядился начать сближение для более верного ведения огня. Теперь русские снаряды били по противнику почти в упор, нанося кораблю всё большие разрушения. Сквозь проломы в бортах можно было заметить языки пламени внутренних пожаров, дым валил и из амбразур казематов. "Асо" погружался всё глубже, вода заливалась уже через многочисленные пробоины выше бронепояса. Корабль всё более кренился на правый борт. Наконец, командир "Асо" понял, что дойти считанные мили до Гензана уже не получится. Последовало распоряжение остановить машины и подготовить корабль к затоплению.
Предоставив добивать вставший без хода горящий "Асо" заднему мателоту, "Адмирал Корнилов" устремился в погоню за устремившемуся к Гензану, под защиту береговых батарей "Чиодой". Его старые 120‑мм пушки едва доставали до русских, падая с большим рассеиванием, тогда как "Корнилов", добившись после четвертого залпа накрытия, перешел на беглую и результативную стрельбу. Два первых попадания поразили "Чиоду" в полубак. Один снаряд, пробив палубу, прошел, не взорвавшись через верхние носовые отсеки, и вылетел через левый борт. Но второй вызвал сильный пожар в малярной, угрожая детонацией сложенных рядом боеприпасов. Следующее попадание пришлось в дымовую трубу. Взорвавшийся на трубе снаряд не только перекрыл дымоход рваным железом, но и накрыл веером осколков мостик. Корабль некоторое время не управлялся и стремительно терял ход. Это позволило "Корнилову" сократить дистанцию до прямого выстрела. Последовали новые попадания.
Английские конструктора когда‑то снабдили "Чиоду" бронепоясом из мягкой хромистой стали, но такая броня не могла удержать современные 130‑мм снаряды с бронебойными наконечниками. Они пробивали пояс насквозь и взрывались внутри корпуса. Старый крейсер лишился фок‑мачты и сильно накренился. Через пробоины затоплялись всё новые трюмные отсеки. На верхней палубе всё более разгорался пожар. Тушившие его аварийные партии сметались осколками рвущихся вокруг снарядов. Была выбита практически вся артиллерия "Чиоды", прикрытая лишь легкими щитами. Эти щиты не столько защищали, сколько увеличивали опасность от осколков, которые рикошетировали от них, летя через палубу. Вступивший в командование кораблем после гибели командира старший офицер приказал выпустить торпеду из правобортного аппарата, однако "Корнилов" держался достаточно далеко, чтобы не бояться торпедной атаки. "Чиода" полностью исчез в черном дыму, пронизанном языками пламени. Артиллерия "Корнилова" продолжала вести огонь практически вслепую, ориентируясь только на две несбитые мачты, показывавшиеся среди дыма. Потом там, где предполагался японский корабль, полыхнула ярчайшая вспышка, к небу взметнулся огненный столб, превращаясь постепенно в дымное грибовидное облако. Из‑за пожара или очередного попадания на "Чиоде" взорвались хранившиеся там запасные торпеды для миноносцев.
Во время этих событий "Истомин", задробив стрельбу, медленно кружил около сильно накренившегося "Асо", готовый, если броненосный крейсер не потонет сам, добить его торпедой. Сигнальщик на марсе углядел впереди по левому борту что‑то похожее на перископ. До того с русских кораблей уже видели несколько ложным перископов, и знавший о хитрой выдумке русских авиаторов командир "Истомина" Александр Сергеевич Полушкин распорядился не обращать на "оглобли с грузом" внимание. Между тем перископ двигался, постепенно выходя наперерез русскому кораблю.
Лейтенант Сигиёси Мива начинал свою службу мичманом на "Асо". Наблюдая в перископ гибель крейсера, на котором он прослужил семь лет до перехода на подводный флот, Мива не мог не испытывать глубочайшей горечи и жгучего желания мести. Важно, однако, было сохранять хладнокровие. Мива командовал подлодкой S‑16, построенной по образцу устаревших малых британских подлодок береговой обороны типа С. Несмотря на устарелость конструкции, 300‑тонная субмарина была весьма грозным оружием. В мировую войну на счету английских подлодок типа С было несколько германских боевых кораблей, включая куда более современные подлодки, и даже взорванный виадук в Зеебрюге. Четыре субмарины типа С даже воевали в составе русского флота, потопив там пару немецких минзагов.
В Японию десять лет назад англичане поставили шесть лодок данного типа. Недавно всех их скрытно перебросили в Гензан вместе с пятью совсем уже древними американскими субмаринами фирмы "Холланд". Устаревшие подлодки могли пригодиться на тот маловероятный случай, если русские заблудятся и пойдут вдоль берега Кореи, но на практике они больше ремонтировались, чем выходили на патрулирование в прибрежных водах. Лейтенант Мива завидовал своим коллегам, кому выпало служить на современных лодках. Три больших субмарины французской фирмы "Шнейдер", две итальянские "Фиат‑Лауренти" и, наконец, две английские "Виккерса" типа L, находились сейчас в открытом море. Их завеса должна была перехватить эскадру Колчака на обратном пути во Владивосток. А были ведь еще полученные по репарации немецкие подлодки‑ заградители U‑55, U‑90, U‑99, U‑125, UВ‑125 и UВ‑143. Они скрытно действовали у самых русских берегов, чтобы в нужный момент засеять подходы к вражеским портам десятками мин. И почему Миве досталась малая лодка, которая со своим бензиновым двигателем представляла больше угрозы своему экипажу? Однако судьбе было угодно, чтобы первыми в Японии среди подводного флота прославились именно лейтенант Мива и его устаревшая S‑16.
Воздушный налет застал малые японские лодки у бортов своих плавучих баз "Ицукусима‑Мару" и "Нагаура‑Мару". На плавбазах, бывших крейсерах, располагалась и большая часть подводников ‑ постоянно находиться на крошечных посудинах было невозможно. Из одиннадцати лодок три взорвались или сгорели вместе со своими плавбазами, еще три затонули от полученных повреждений чуть позже. Пять лодок уцелели, но на четырех технические неисправности делали невозможным скорый выход в море. Из всей подводной флотилии двинуться с места смогла одна лишь "шестнадцатая". А ведь поначалу казалось, что и она обречена. Когда "Ицукусиму" стали штурмовать русские истребители, лейтенант Мива едва успел под свинцовым дождем перевести своих людей на свою лодку, стоящую у борта крейсера. На субмарине обрубили швартовые и попыталась отойти от горящей "Ицукусимы", но упавший в воду швартовочный конец опутал винт. Тогда лодку стали буксировать гребными шлюпками, однако ее надводный корпус и рубка успели обгореть. Ожоги получили почти все участвовавшие в спасении субмарины матросы. Сам Мива смахнул с головы остатки шевелюры.