Страница 22 из 59
Чувствуя себя несчастной, я киваю и, получив разъяснения относительно того, что делать дальше, возвращаюсь в свой кабинет. «Как нагло с его стороны думать о повестке дня», — размышляю я. Как будто нам не о чем больше говорить. Как будто ничего не случилось.
Но между нами кое-что произошло. В этом нет никаких сомнений. И, еще раз проглядывая документы для следующей встречи, на которой просто никак не могу сосредоточиться, как бы ни старалась, я все отчетливее осознаю, что совершенно не могу игнорировать это. Мне все время приходится думать о своих ощущениях, когда он привлек меня к себе, о том, как его рука сжимала мою промежность. Снова вспоминается сон. Но он просто ничто по сравнению с происшествием в лифте. В его поцелуе не было нежности, была тьма, что-то манящее, не отпускающее меня. И вдруг я не удерживаюсь и все же начинаю интерпретировать.
«Может быть, — произносит негромкий голос внутри меня, — ты все-таки не просто маленькая незначительная практикантка». Должно быть, Джонатан чувствует притяжение ко мне, раз поцеловал меня, хоть и отрицает это. И если это так, существует возможность, что он сделает это еще раз. А может, и больше.
Эта мысль настолько волнующая, что не оставляет меня на протяжении целого дня. Я ловлю себя на том, что приглядываюсь и тщательно анализирую любое движение Джонатана, малейший жест. Это нездорово, я знаю. Но иначе не могу, я просто вынуждена.
Когда наконец около семи Стивен собирается отвезти меня домой, Джонатан снова едет с нами. Он ничего не говорил о предстоящих встречах, однако я почему-то уверена, что он не домой направляется. Может быть, снова решил съездить в клуб?
Теперь меня еще больше занимает вопрос, что это может быть за заведение, и фантазия несется вскачь, представляя себе то, что там происходит. Что он там делает.
Я еще слишком мало знаю Лондон, чтобы на основании маршрута понять, куда мы едем, но, похоже, иначе, чем вчера. И действительно, спустя двадцать минут я узнаю дома на Аппер-стрит в Айлингтоне, по которой мы шли с Энни. Значит, на этот раз обойдемся без заезда в Праймроуз Хилл.
Когда автомобиль останавливается напротив моего дома, я оказываюсь не в силах сдержать любопытство.
— У тебя еще встреча или ты поедешь домой? — спрашиваю я у молчавшего все это время Джонатана. Мы вообще почти не разговаривали после того столкновения в лифте. И он впервые по-настоящему улыбается.
— Я еще не решил, — произносит он.
Значит, наверное, все же в клуб. Энни сказала, что он частенько ездит туда. Я провожу языком по губам и только теперь замечаю, что не отвожу от него взгляда, в то время как он указывает на дверь.
— Мы на месте, Грейс.
Я испуганно вздрагиваю.
— О да, конечно, — бормочу я и открываю дверь. — До завтра.
Вообще-то мне не хочется уходить. Я хочу поехать с ним. Но пугаюсь собственного мужества. Кроме того, он все равно откажется. Или нет?
До двери дома всего несколько шагов, и я твердо уверена, что большой автомобиль сейчас развернется и поедет себе дальше. Однако лимузин не трогается с места. Стекла затемнены, поэтому я не вижу, наблюдает ли за мной Джонатан или у него есть какая-то другая причина ждать.
Я нервно пытаюсь отыскать ключ от дома в сумке — и не нахожу. Черт. Со мной такое иногда бывает. Моя сестра часто веселится, потому что, если я что-нибудь теряю, то именно ключи. Больше ничего. Но с этими маленькими бестиями я почему-то не в ладах, и мне очень неприятно, что это произошло именно теперь, когда за мной наблюдают.
Я все глубже зарываюсь в недра сумки, однако результат все тот же. В отчаянии звоню, надеясь, что Маркус дома. Энни с Йеном как раз пригласили к себе друзья, и сегодня утром она рассказывала мне, что они собирались встретиться в Сити сразу, как только Энни закончит работу, поскольку друзья эти живут в Саусвок, к югу от Темзы. Значит, моя единственная надежда — это Маркус.
А лимузин по-прежнему не двигается с места. И чего ждет Джонатан? Я неуверенно машу рукой темным стеклам. Может быть, он поймет знак, поймет, что может ехать? Но я добиваюсь прямо противоположного эффекта, поскольку дверь открывается и он выходит из автомобиля.
У меня снова едва не останавливается сердце, когда он направляется ко мне, я чувствую, что не могу дышать. Он выглядит так небрежно и хорошо, что я мгновенно вспоминаю о том, каково чувствовать его руки и мускулы, напрягающиеся под рубашкой, на своей груди. А еще потому, что я знаю, какую бурю он может вызвать во мне, если захочет.
— Что случилось? — Он вопросительно смотрит на меня. — Не можешь попасть домой?
Я чувствую, как меня окатывает волной жара, щеки окрашиваются красным, и я молюсь: пусть он подумает, что мне просто стыдно из-за такого невезения. А мне действительно очень неприятно. Почему при виде него я обязательно должна терять какую бы то ни было способность к рассуждению?
— Боюсь, я забыла ключи, — негромко произношу я.
Он стоит рядом со мной, и у меня подгибаются колени. Потому что теперь он на таком же расстоянии от меня, как в лифте.
— И что теперь? — Очевидно, он намерен решить мою проблему прежде, чем уедет.
Я пожимаю плечами.
— Я позвонила. Может быть, кто-нибудь есть дома, и мне откроют. А если нет, то я подожду. — Тут мне приходит в голову мысль, заставляющая мое сердце биться еще быстрее, чем прежде. — Или я поеду с тобой.
Я произношу это очень тихо, потому что сама не совсем уверена в том, что, собственно говоря, предлагаю ему. Он ведь не сообщал мне, куда поедет, однако шанс на то, что он направится именно в тот клуб, кажется мне весьма высоким.
Похоже, он совершенно точно понимает, что я хочу этим сказать. Я вижу это по выражению его глаз, в которых что-то вспыхивает. Но оно исчезает так же быстро, как и появилось, и на лбу у него возникает вертикальная морщинка. Он наклоняется к моему лицу.
— Поосторожнее со своими желаниями, Грейс. Они могут исполниться. И, возможно, иначе, чем ты себе представляешь.
Несмотря на то что я слышу его слова, мой мозг сосредоточен исключительно на чувствах. Еще несколько сантиметров — и его губы коснутся моих, и это все, на чем я могу сконцентрироваться.
— А может быть, и нет, — с трудом переводя дух, шепчу я.
Какое-то мгновение он молчит, а затем снова улыбается этой головокружительно обаятельной улыбкой, заставляющей мое сердце пропускать удары.
— Да, Грейс. Это будет иначе. — Он еще немного наклоняет голову. — Поэтому лучше тебе перестать меня искушать…
Дверь подъезда распахивается, в дверном проеме появляется Маркус. Джонатан тут же отступает на шаг, и это мгновение между нами заканчивается. Черт.
— Грейс? — Маркус недоверчиво переводит взгляд с меня на Джонатана. — Все в порядке?
— Она ключи забыла, — поясняет Джонатан прежде, чем я успеваю что-либо сказать. Какой-то миг он кажется удивленным внезапным появлением Маркуса, а затем глаза его закрываются. Я вижу это. Словно кто-то опустил занавес. — Но теперь-то ты сможешь попасть домой, — говорит он, обращаясь ко мне. Его улыбка кажется холодной. Отстраненной. Чужой. — Тогда до завтра.
Он кивает Маркусу, а затем широким шагом возвращается к автомобилю. Как только он захлопывает за собой дверь, лимузин трогается с места, мягко разворачивается и исчезает за поворотом улицы.
Маркус с такой враждебностью смотрит вслед большому автомобилю, что я едва сдерживаю смех. Я бы и не сдержала, не будь я в тот момент так занята своими чувствами.
— Кто это был? — В тоне его голоса сквозит недовольство.
— Джонатан Хантингтон, — отвечаю я, едва сдерживая вздох. Но успеваю взять себя в руки.
Похоже, это озадачивает его.
— Твой босс собственной персоной? — Это имя ему знакомо по нашим с Энни рассказам, но личная встреча ему, похоже, не доставила удовольствия.
— Именно. — Вообще-то мне не хочется говорить с Маркусом о Джонатане, поэтому я подталкиваю его в подъезд. — Давай войдем, хорошо? Я так рада, что ты оказался дома. Дурацкие ключи. И почему я так ужасно забывчива, когда дело касается их?