Страница 157 из 185
При выходе вовне в данной ситуации должна была бы быть помощь со стороны того, что уже существует в самом начале ее, ибо ситуация эта статична, в ней нет постоянного накопления сил. Соответствие четвертой и первой позиций здесь давало бы возможность ожидать эту помощь от первой позиции, но она была охарактеризована образом жертвенника, опрокинутого вверх ногами. Поэтому с точки зрения четвертой позиции здесь ноги жертвенника подломлены, т.е., если мы расшифруем этот образ, исходная точка деятельности человека, занимающего данную позицию, лишена всякой устойчивости. Надежность такой позиции "Книга перемен" выражает путем развития образа жертвенника, у которого подломлена нога. Поэтому в тексте здесь мы читаем:
Устойчивость, характерная для данной гексаграммы, достигает своего выражения вовне на пятой позиции. Поскольку четвертая охарактеризована как позиция отрицательная, постольку исправление ее может исходить не от нее самой, а от предвосхищения дальнейшего развития, т.е. того, что выражено на шестой позиции. Сильная черта, характеризующая шестую позицию, здесь воспринимается как дужка, которая соединяет ушки жертвенника. Она здесь названа золотой дужкой[949], и этот образ, образ твердого металла, и выражает собою сильную черту, т.е. в конечном счете те накопленные силы, которые выразятся на следующей позиции. Эти ушки жертвенника здесь названы желтыми, но, как мы неоднократно видели, только потому, что это средняя черта и ей присущ цвет середины. На данной позиции необходимо только правдивое и верное соблюдение полной стойкости тех качеств, которые являются результатом переплавки, упоминаемой в данной ситуации. Поэтому текст говорит:
В контексте данной гексаграммы верхняя черта не ощущается как переразвитие, потому что подлинное выявление всех сил, приобретенных на пятой позиции, там еще не дано. Пятая позиция здесь лишь подводит к шестой, а не является самостоятельной. Если с точки зрения пятой позиции сильная верхняя черта была выражена в образе золотой дужки, то в контексте самой шестой позиции, где важно подчеркнуть отсутствие чрезмерности на ней, говорится уже не о золотой, а о яшмовой дужке[950], ибо яшма в арсенале китайской образности является символом гармонической полноты развития всех высших качеств. Поэтому текст говорит следующее:
No51. "Чжэнь"
Возбуждение (Молния)
震
Для предыдущей ситуации была характерна статичность. Она сменяется максимальной динамичностью, которая свойственна данной ситуации. Уже само название Возбуждение и ее образ – молния указывают на динамичность данной ситуации. Это самая динамичная из всех ситуаций, указанных в "Книге перемен". Она символизирует то развитие, которое может наступить после того, как не только накоплены обновленные силы, но и обновлены и переплавлены. Кроме того, данная гексаграмма состоит из повторения триграммы Чжэнь, которая по семейной символике обозначает старшего сына. Старший сын – это тот, который, наследуя отцу, вынужден дальше развивать дело, начатое отцом. Поэтому ему именно предстоит действие, и он достигнет того свершения, о котором говорит текст. Однако сама динамика, само движение, энергичное вмешательство в жизнь окружающей среды не проходят просто. И потому в начале наступления этой ситуации динамика может показаться человеку чем-то сильно меняющим обстоятельства, чем-то потрясающим их до основ, и лишь в конце, по завершении данной ситуации, если она проведена правильно, может наступить известное удовлетворение. Здесь "Книга перемен" выражает это в образе молнии. Когда "приходит" молния, она пугает человека. Если он уже услышал и увидел ее, то сам остается невредимым и испуг сменяется радостью. Кроме того, молния видна издалека. Это символизирует то, что здесь имеется в виду напряженная активная деятельность, захватывающая очень широкие круги. И тем не менее та опасность, которая свойственна молнии, если ситуация проведена правильно, не может оказать дурного влияния даже в мелочах. В таком смысле понимается основной афоризм данной ситуации:
В данной ситуации первая позиция является главной. Здесь возникает сразу, без всяких предупреждений, первый удар молнии. Здесь именно мы застаем тот первый удар, который больше всего пугает. Поэтому опять повторяется афоризм об испуге. Но здесь же дается напоминание о том, что этот испуг, если молния осознана и увидена, не приведет к дурному последствию. Поэтому в тексте сказано:
Вслед за ударом молнии человек может ощутить страх. Само собой, это положение опасно. И поскольку импульс первой черты здесь действует весьма сильно, движение к ней вспять невозможно. Можно только двигаться дальше, вперед. В момент такой динамики, которая имеется в виду в первой позиции, всякое движение вспять было бы полным разрывом с условиями, окружающими человека, привело бы его к утрате всего того, что он имеет. Но здесь, если он будет двигаться неизменно вперед, пусть даже бесчисленное количество раз теряя все, чем обладает, об этом заботиться не следует, следует неуклонно двигаться дальше. Такое движение может привести к высочайшему успеху. Человек может достигнуть последних высот, которые называются на языке "Книги перемен" "девятой высотой". Но такое движение должно быть исключительно импульсировано собственными силами человека. Гнаться за чем-нибудь, т.е. видеть перед собой какую-нибудь цель, – это значит уже отстоять от этой цели. Поэтому здесь "Книга перемен", предупреждая, что, в конце концов, все будет достигнуто, говорит:
948
По-видимому, в оригинале имеется в виду использование ушек для перемещения сосуда (ср. примеч. 949): "Ушки жертвенного сосуда обломились – его передвижение застопорилось". – А.К.
949
Сочетанием цзинь сюань () в тексте названо или золотое кольцо, висящее на ушке жертвенного сосуда, или, что, вероятно, связано с указанным ранее, в афоризме к третьей черте, его перемещением, специальный шест, изготовленный с использованием золота либо просто металла. Такой шест продевался в ушки тяжелого бронзового сосуда, и на нем два человека его переносили. – А.К.
950
Аналогично случаю с цзинь сюань (см. примеч. 949) сочетание юй сюань () означает или яшмовое (нефритовое) кольцо на ушке жертвенного сосуда, или изготовленный (украшенный) с помощью яшмы (нефрита) шест для его переноса. – А.К.
951
По всей видимости, сочетание би чан () обозначает не одну ложку жертвенного вина, а два ритуальных предмета – черпак и ковш (для) жертвенного вина. И, возможно, все высказывание о них имеет иной, чем в переводе Ю.К.Щуцкого, смысл, указывающий на действия тех, кто осуществляет ритуал: "Гром-и-молния пугает на сотню верст – [надо] не утратить черпак и ковш жертвенного вина". – А.К.