Страница 26 из 27
* * *
Крепость Асгисл, названная в честь родной земли дварфов, ныне ставшей лишь столичной областью огромного королевства, была оплотом рода Сребробородых, рода великих королей и воинов, веками правящего дварфами. Асгисл с древних времен чтился в народе священным местом, а его правитель ‑ наместником богов на земле. В нем живут знатнейшие рода воителей, не покинувшие сферу в эпоху переселения. Никогда ранее не ставилась под сомнение власть Сребробородых, пока Гуннар, последний король, не впал в безумие, рожденное алчностью и паранойей, и не развязал кровопролитную войну меж своего народа. Теперь его горная крепость стала символом мрачного одиночества, тьмы сумасшествия и безысходности. Иные народы, обитавшие в этих краях, сторонились ее, обходя за несколько миль и считая проклятой, а дварфы, верные царскому роду, держали данную клятву и стерегли опустевшую цитадель. Все, кто противился воле Гуннара, и вовсе подлежали убиению. Бывшее великим государство работяг и воинов треснуло на части, погрузившись в хаос. Никто не хотел уступать позиции, понимая, что причина, по которой разразилась гражданская война, была лишь предлогом для разрешения других разногласий. Но Гуннар еще не знал, что уготовано его племени, а война ‑ только начало куда более губительной катастрофы. Великий Зверь нес ему больше, чем просто оружие, он нес смерть всему народу дварфов.
На высоком троне, склонив голову и обхватив ее руками, сидел Гуннар. Его седая борода водопадом спадала ниже пояса, лицо накрыли выпадающие из‑под рогатого шлема волосы. Лицо короля было серым, словно небеса за прямоугольными окнами, а глаза с расширенными зрачками застыли, точно скованные льдом. Сложно было угадать, какие думы посещали в этот момент короля: возможно, он осознавал, сколь много горя принес он своему народу и корил себя, а может статься, просто продумывал план истребления повстанцев.
Зал королей пустовал, погрузившись в полумрак. Казалось и он, и лишившийся рассудка Гуннар застыли в ледяных оковах, брошенные всеми на произвол судьбы. Через ничем не прикрытые окна врывался ветер, забрасывая плиты пола с изображениями рун и статуи королей, выстроившиеся вдоль противоположной стены, снегом. Зал словно впал в анабиоз, а крепость вымерла и опустела, однако это было не так. Просто король велел не тревожить его, выгнал стражу за дверь и остался наедине со своими мыслями. Подумать ему было о чем. С каждым новым днем войны уважение к нему стремительно падало во всех провинциях дварфов на всех сферах, до которых они добрались. Мало того, что он развязал эту войну, так еще и не смог найти из нее выхода, а ведь бессмысленная бойня тянулась почти год. Вдобавок повстанцы начали искать поддержки у людских вождей, тем самым, ставя под угрозу исход борьбы.
Ворота зала королей осторожно приоткрылись, в щель просунулась лохматая седая голова. Затем в помещение проскользнул дварф в толстой исписанной рунами накидке из красной материи, повязанной обитым железными пластинками ремнем, шкурой горного барана на плечах и с рунным посохом в руке. Поправив массивные очки с добавочными линзами по бокам, сползшие на нос, старец нерешительно заковылял к трону, боязливо поглядывая на закрывающуюся с легким скрипом дверь. Вскоре светящаяся щель совсем сузилась и исчезла, и придворный маг, советник и чтец рун остался один на один со своим господином. Вопреки опасениям чтеца рун, Гуннар даже не поднял головы. Со стороны король походил на покойника, но маг чувствовал прерывистое дыхание жизни.
‑ О, могучий Гуннар, ‑ воззвал к королю мудрец, продолжая приближаться. ‑ Ты должен выслушать меня.
‑ Что тебе нужно, Асрад? ‑ низким потускневшим голосом спросил Гуннар, равно, как и прежде, не подняв седой головы.
‑ Слушай меня, конунг, и внемли моим словам, ‑ произнес Асрад, плавно разведя руки, как бы настраивая наместника асов на предстоящее повествование. ‑ Этой ночью мне открылось будущее. Боги говорили со мной через человека с ликом мертвеца.
‑ Что, что они сказали тебе, мудрец?! ‑ оживился король дварфов, обратив взгляд на советника и вцепившись в подлокотники трона. ‑ Один пророчил мне победу над теми, кто отважился перечить воле Сребробородых?!
‑ Боюсь, нет, мой король, ‑ Асрад нахмурил густые брови и пристально посмотрел в глаза Груннару. ‑ Позволь мне рассказать все с самого начала.
‑ Говори, не томи, ‑ поторопил чтеца король, не выходя из напряжения.
‑ Было все так: закончив славить Одина и Бальдра и молить их о скорейшем конце войны, я отправился в свои покои. Стоило мне лечь на кровать, как сон окутал мой разум. Поначалу я оказался во тьме, такой густой, что не видел собственных рук. Страх начал овладевать моею душой, но вдруг во тьме возник свет. Я двинулся к этому свету и, придя к нему, обнаружил, что это окно в иной мир. То, что я увидал по ту сторону, ввергло меня в еще больший ужас, нежели тьма. Горящая земля источала кровь, тела усеяли ее от края до края, воздух наполнился смрадом и пеплом, а реки гноем. И тут я услышал голос. Шел он с небес и я решил, будто Один говорит со мною. Но потом появился мужчина‑человек с бледным высохшим лицом, ступающий по небосводу. Он спускался ко мне и говорил на непонятных мне языках. Дошел он и до нашего языка. И говорил он: "Ваша война только начало". Еще он сказал, если мы не прекратим братоубийство, тогда великое зло придет в земли наших предков, затем весь мир погрязнет в крови и мраке, а Золотое Солнце сменит Черная Луна. Смерть настигнет каждого из живущих и не будет уцелевших. Боги сразятся с посланниками зла, но победы им уже будет не видать. Я не сомневаюсь, того человека в мои сны направили боги, а он вещал мне о Рагнареке. Недаром вслед за ним я видел трех валькирий, которые оплакивали многих воинов. Война должна прекратиться немедля!
‑ Невозможно! Я не остановлюсь в двух шагах от победы! ‑ вспыхнул Гуннар. Его только что безжизненное, бледное лицо побагровело, а глаза заискрились неудержимым огнем. ‑ Ты, верно, не так понял пророчество, старик! Боги на моей стороне, я чувствую их присутствие. Они пытались сказать тебе, что если я не уничтожу своих врагов, война продолжится с новой силой и погубит многих из нас. Посему нужно действовать быстро и решительно!
‑ При всем уважении к тебе, мой король, я не уверен, что ты в праве трактовать послания богов. Смысл был понятен ‑ боги не желают более смотреть, как их дети льют родную кровь.
‑ Ты с самого начала противился моему решению усмирить бунтарей, откуда мне знать, что это не выдумки?! ‑ король вскочил с трона и сбежал по ступенькам к мудрецу. Подойдя в плотную, он положил тяжелую руку на плечо Асрада и стиснул пальцы. ‑ Если до меня дойдут слухи, будто ты строишь козни за моей спиной, я велю казнить тебя без разговоров. Я немедленно соберу войско и прикажу ударить по "Каменному Дубу".
Чтец рун отстранился от жаркого дыхания Гуннара, но от руки короля освободить плечо не сумел.
‑ Я всегда был верен тебе, конунг, потому‑то и советую не совершать глупости, как, например, нападать на "Каменный Дуб". Он находиться на другой сфере, а Молотобой не хотел начинать войну, это мне известно. С Бьерном можно найти общий язык, он сложит оружие, если и вы поступите так же.
‑ Теперь ты собрался защищать моего врага?! ‑ закричал Гуннар, да так, что горки снега, образовавшиеся на суровых статуях древних конунгов Асгисла, осыпались на пол. ‑ Убирайся прочь, покуда я даю тебе возможность. Стража!
На зов Гуннара в зал ввалились два коренастых плечистых дварфа в кольчужных рубашках, шлемах с нащечниками и бармицами и с копьями в правых руках и круглыми деревянными щитами, висящими на левых. Стражники застыли, не понимая, по какому поводу, король их вызвал, решали, стоит ли им хватать мага, с которым Гуннар только что рьяно спорил или же причина не в том. Конунг, увидев воинов, повеселел и подозвал их к себе жестом. Стейнары ‑ элитные воины Гуннара, переглянулись и подошли ближе. Они со стуком поставили копья перед собой четко напротив лиц и, взявшись за древки обеими руками, опустили головы.