Страница 8 из 11
– Ну… все.
– Та-а-ак… сказал бедняк… – протянул старый сапер и присел у сооружения. – Любопытно… хотя немного громоздко.
Дед опять задумался.
– Противопехотная мина из охотничьей кулемки, – он усмехнулся, – сучок, стало быть, в сторону отпихнут, он палку эту и столкнет… Так-то!
Стукнул, падая на землю, сучок, откатилась в сторону палка и, не удерживаемая ею более, взлетела над землей граната. Щелкнул капсюль-воспламенитель, и все курсанты автоматически упали на землю.
– От падения тут толку мало, ребятки! Граната в воздухе рванет, метрах в полутора от земли. Разлет осколков отсюда будет – мама не горюй! Хоть лежи, хоть пляши – итог один! Считай, каждый из вас огреб! Интересная придумка…
Сапер подумал, еще раз глянув на сооружение.
– Немного громоздко, но придумано толково. Оборонительная граната над землей много чего натворить может. Таким макаром в финскую войну лахтари нам много проблем организовали. Они свои мины и гранаты, почти такие же Ф-1, только французские с запалом Роланда, или наши трофейные на уровень пояса, а то и на уровень плеч поднимали. От снега. Правда, не так хитро. Просто к деревьям привязывали и от чеки проволочку протягивали вниз и поперек тропы. Молодец, курсант! От лица службы – благодарность тебе объявляю! За весь сегодняшний день от меня с искренним почтением! – дед уважительно склонил голову.
– Служу трудовому народу! – автоматически вытянулась она по стойке «смирно».
– Если других дел нет, мы с тобой еще после окончания занятий посидим. Чайку попьем, разговоры разные поразговариваем. Про учителя твоего и прочее…
День за днем, час за часом – и Марина постепенно втянулась в непривычный ритм тренировок. Иногда поутру дежурный спрашивал – а не слышал ли кто-нибудь из курсантов ночью чего-нибудь? Что именно и во сколько? Это мог быть громкий звук, выстрел, звонок – все что угодно. Такие же вопросы задавались и по вечерам, перед ужином. Постепенно мозг уже сам по себе начинал автоматически вычленять среди повседневных звуков что-то необычное. Сначала это вызывало недоумение – что такого необычного в выстрелах и взрывах, когда под боком стрельбище и саперный полигон?
– Да не всякий выстрел вовремя, – ответил им на этот вопрос майор. – На занятиях ничего удивительного в таких звуках нет. А вот во время обеда… или после отбоя – тут уже совсем другая песня. Некому в это время шуметь!
Сегодня, 23 апреля 1942 г. в 04.20 противник сбросил воздушный десант в районе расположения штаба … стрелкового корпуса. Самолеты, осуществлявшие выброску десанта, следовали в общем строю с бомбардировщиками, осуществлявшими воздушный налет на аэродром «Молодечное», и поэтому не были своевременно идентифицированы постами ВНОС[1] как транспортные.
Воспользовавшись халатностью часовых, группа немецко-фашистских диверсантов проникла на территорию штаба, где попыталась осуществить захват оперативных документов и уничтожение командования корпуса. В завязавшейся перестрелке десант понес потери и отступил, не доведя свой умысел до конца. Однако при отступлении парашютистами противника был похищен и уведен в лес начальник оперативного отдела штаба … стрелкового корпуса полковник Венедиктов А.П. Это было выяснено только по окончании боя. В результате проведенной проверки полковник не был обнаружен ни среди живых, ни среди мертвых. Принятыми мерами обнаружить и отбить его не представилось возможным.
Наши потери, по состоянию на 07.35 23 апреля составляют:
Убито шесть средних и восемь старших командиров. Погиб начальник штаба корпуса – генерал-майор Литвинов В.В. Ранено пять старших и три средних командира.
В бою погибли двадцать три бойца из состава роты охраны штаба и роты управления. Тридцать восемь бойцов ранено.
Потери противника составляют:
Один офицер (гауптман) и восемь солдат.
Среди нападавших имеется большое количество раненых, о чем свидетельствуют многочисленные следы крови и остатки перевязочного материала.
– Садись, майор! – полковник Чернов указал на стул.
Гальченко, не ломаясь, присел.
– В общем, так, дорогой ты мой, дела у нас хреновые!
– У нас? – удивленно приподнял бровь собеседник. – С какого это рожна? Вроде бы без происшествий все…
– Ну, не лично у нас, не в школе, я имею в виду. Вчера ночью на штаб корпуса было совершено нападение – немцы десант сбросили. Тихо подобрались, сняли часовых, закидали гранатами караульное помещение. Словом – отработали по-полной. Даже начштаба подстрелили – угораздило же его в этот момент совещание проводить.
– Нехило… мастерски сработали.
– А ты думал?! Там тоже, понимаешь ли, не лопухи – тебе ли не знать? Так что тут вся округа на ушах стоит да землю роет.
– Ну, а наша роль в этой кутерьме какая? Не в гости же вы сюда приехали?
– Дело в том, майор, что немцы не просто так на штаб навалились. Как раз получено было указание о разработке важной операции фронтом. И эти субчики утащили в лес начальника оперативного отдела корпуса.
Майор присвистнул.
– Ничего себе! Извините, Михаил Николаевич.
– Да я точно так же отреагировал, когда об этом узнал! – полковник раздраженно махнул рукой. – Будто у нас своих задач нет!
– Надо понимать, Михаил Николаевич, нас тоже к этим поискам пристегнули?
– Правильно мыслишь…
– И я должен поднять в ружье комендантский взвод, чтобы прочесывать лес?
– Ну, совсем-то уж за дурака меня не считай, Александр Иванович. Не первый год знакомы чай!
– Извините, товарищ полковник.
– Ладно, не дуйся! Тут идея похитрее есть…
Полковник пододвинулся к столу и разложил на нем карту.
– По имеющимся сведениям, Венедиктов ранен.
– Начоперотдел?
– Он самый. Идти долго не сможет, если вообще в состоянии это делать. Немцы, ясное дело, полковника не бросят, на руках понесут. Но далеко они его так не утащат, а уж через фронт…
– Понятно.
– Мы перехватили их радиограмму – они просят самолет. Да и другие сведения у нас уже имеются. Не все тут лаптем щи хлебают!
– Куда?
– А вот тут есть загвоздка… Подходящие площадки в округе есть, только все они заняты нами. Десант понес потери, и в открытый бой они не полезут. Так что уходить будут тихо. И вариант у них остается один-единственный – вот он! – карандаш полковника указал точку на карте.
– Пост ВНОС?
– Точно так! Он на недостроенном аэродроме базируется, и самолет там сядет. Там мы их и перехватим. Если возьмем живыми радиста и командира – такую комбинацию завернуть можно будет!
– И как они себе такую операцию представляют? Насколько я в курсе, пост постоянно на связи находится. Десять минут невыхода в эфир – и туда рванут комендачи[2] ВНОС. Самолет же за это время даже и сесть не успеет. А если и сядет – на обратном пути его перехватят истребители.
– Немцы это понимают тоже…
– Так что, повторяю еще раз – мне нужны только добровольцы! – Гальченко прошелся перед строем курсантов. – Риск даже не высок – запределен! Вам предстоит не просто рисковать своей жизнью – к этому вы привыкли, а самим сунуть голову в волчью пасть! И ждать! Ждать команды! Любой из вас может быть убит – и не имеет права поднять руку для своей защиты! Предупреждаю всех – немецкий радист и командир группы нам нужны живыми! Без никаких вариантов! Вторая, не менее важная задача – радист самолета после начала атаки не должен ничего передать. Живым он не особо нужен, но лишним не станет. Так что взять его тоже было бы неплохо.
Строй молчал.
– Никого не тороплю, подумайте… но времени у нас нет. На все, – майор посмотрел на часы, – пять минут. Через пять минут всем собраться здесь. Марина! Ко мне подойди.
1
Воздушное наблюдение-оповещение-связь – подразделение Противовоздушной обороны.
2
Бойцы комендантского подразделения.