Я - утопленник

– Почему они город затопить соглашались? Почему против Слизня силу не использовали?

– Откуда мне знать? – Леший по-человечески пожал плечами. – В людях много ненависти, может, мстить хотели за смерть, вот и помогали Слизню. Или он заставлял…

– Меня бы не заставил.

– Вижу. Потому и рассказываю.

– А если Упырь возьмет камень? Он как его использует?

– Не может он им владеть, – пояснил лешак. – Камень не зря Святым называется. Нежить его боится. Упырь хочет спрятать его, чтобы никто никогда помешать ему не смог. Он у Слизня камень выкупить хотел, да Водяной не отдал. Пока камень не у него, Упырь боится.

Я покачал головой:

– Мне кажется, он ничего не боится.

– Злобы без страха не бывает, – сказал Леший. – Я эту тварь давно знаю… Боится он, поэтому и жесток, и злобен. Думает, мир такой же, все мерит своею меркой.

Пазл почти сложился. Еще есть темные, загадочные места, но они не так уж важны. Вот почему Слизень дает мне лишь день! Ведь скоро я полностью окажусь в их мире и не смогу использовать силу камня. Я буду не нужен Слизню.

Но камень! Сможет ли он оживить меня?

– Место здесь хорошее. Издревле доброе место, – сказал Леший. Он пересек парк по диагонали, я шел за ним. – Даже сосновский лешак мне завидует! Здесь я и спрятал камень. Идем.

Он провел меня через кусты на пригорок.

– Чуешь?

Я причуялся. Место и впрямь непростое. Раньше не замечал, а теперь видел: деревья вокруг крепкие, рослые, без изъяна, даже трава зеленее, чем на соседней лужайке. Чуял и еще кое-что. Со времени моего падения с моста, или, иначе говоря, смерти – хоть и не люблю это вспоминать, – я многое научился чувствовать. Лучшие экстрасенсы мира завидовали бы моему чутью, никто из живых в подметки не годится мертвецу, способному видеть то, о чем живые и не догадываются. Я чувствовал прикосновение теплого ветра, бьющего из-под земли.

– Это он?

– Свят-камень! – торжественно проронил лесовик.

Я осторожно вытянул руку. Незримый поток прошел сквозь нее, и я ощутил приятное тепло. Скоро руке стало горячо, поток обжигал ладонь, но мне не хотелось ее убирать. Было больно и сладостно. Я бы не поверил, что так бывает, но все происходило именно так.

Леший отвел мою руку.

– Хватит. Что чувствуешь?

– Ничего.

Убрав руку, я действительно ничего не почувствовал. Хотя… Казалось, я заполнился чем-то, словно утолил давно мучивший голод.

– А теперь попробуй, сотвори что-нибудь. Ну, что ты там умеешь, – приказал лешак.

Я кивнул и прошептал слова сильного наговора. Продержаться бы пять секунд…

– Невидимым стал, – кивнул Леший, глядя прямо на меня. – Вижу. Что теперь чуешь?

Я прислушался к себе и понял, что не так. Нет привычной слабости, следующей за сотворенным заклятьем. Сила, зачерпнутая в источнике, позволяет колдовать бесконечно! Или мне показалось? Неужели так бывает?

– Я не слабею? – изумленно проговорил я. – Я не слабею!

– Камень силу дает. Если захочешь, можешь пойти и Слизня из Невы выкинуть! Хочешь?

Я покачал головой. Заманчивое предложение. Но сейчас мне нужно другое.

– Жизнь он вернуть может?

Лешак смотрит прямо. Но ничего не прочитать в зеленых звериных глазах.

– Смотря кому… Он многое может.

Мохнатая лапа легко разрыла землю и вытащила гладкий серый камешек. Неприметный, в мелких синих крапинках, он ничем не притягивал взгляд. Леший повернул его – и я увидел в камне отверстие. Мой палец мог без труда пролезть в него. Гладкое, не просверленное никаким инструментом. Как же оно возникло? А с виду обычный камень, каких много в земле лежит. Только силища от него прет такая… Подумалось: запусти – и ядерный гриб вырастет…

– Кто же знает? Мне сказали… может быть, сфинксы…

– Эти… коты египетские? – усмехнулся лешак. – Что они знать могут, чего я не знаю?

– Им две тысячи лет, наверное, а может, и три. Они все знают! – обиделся я. Сфинксы были моей последней надеждой, просто так я с ней не расстанусь! Пусть говорят загадками, но что-то в их ответах есть. Точно, что-то есть!

– А мне, думаешь, сколько? – сказал Леший. – Все знают, говоришь? Две тыщи лет… Ты годами ум меряешь?

Я не знал, что ответить.

– Возьми камень, – сказал Леший. Я нерешительно протянул руки. «Не может быть все так просто, – думалось мне, – возьму камень, захочу – и стану живым?» Не верилось, но так хотелось верить!

Камень лег в ладонь, и чувство покоя наполнило меня. «Сила – это покой», – подумал я. Как покойно, как хорошо! Вечно мучившая жажда пропала, теперь Свят-камень питал мое тело. И с приходом силы исчез страх. Перед Слизнем, Упырем, перед всеми монстрами и ужасами. Все они казались теперь ничтожествами, червяками, которых я раздавлю одним пальцем… Эх, камешек, где ж ты раньше был? Но у меня есть время, успею и Слизня, и остальную нечисть порешить!

А что потом? Самому на их место?

– Ты отдаешь его?

– Отдаю, – кивнул Леший. Я оторопел.

– Как же ты без камня? Ведь Упырь убьет тебя.

– Он и так убьет меня, рано или поздно, – спокойно произнес Леший. – А не он, так люди. Прав Упырь: люди смерть сеют, город убивает лес. Камень его не спасет. Я не могу использовать камень, ты – можешь. Вот и владей. Пока он с тобой, Упырь тебе не страшен.

– А что мне с ним делать? Как владеть, когда мне… один день остался? – помотав головой, спросил я. Сила камня туманила мозги покруче наркотиков. Леший наблюдал, склонив волосатую голову на плечо. Черные губы насмешливо шевелились.

– День – это много. Время всегда есть, если с умом им владеть. Только запомни: на любую силу завсегда другая находится!

Я отмахнулся:

– Не нужна мне сила! Я жизнь вернуть хочу! Как это сделать?

– Я откуда знаю? – искренне изумился Леший. – Я не умирал.

– А кто знает?! – выкрикнул я. Свят-камень в руках, но он не говорит, не скажет, как стать живым! И ни Архип, ни Леший не знают этого.

– Вот и попробуй, сходи к сфинксам. Может, они подскажут. Но мой тебе совет: лучше сердце свое слушай.

Хоть какой-то выход. Схожу. Немедленно. Прямо сейчас!

– Спасибо тебе. За камень. Слушай… Почему ты помог мне?

– Вот ведь люди, – вздохнул лешак. – Вы хоть во что-нибудь доброе верите или совсем изнутри сгнили? С начала времен мы с людьми в лесах уживались. Если нас не обижают, то и мы помогаем. Род человеческий нам ближе, чем нежить, или водяные, или птицы в небесах…

Мне стало стыдно. В подводном мире никто никому не верит. Заразная штука…

– Думаешь, добро за добро делается? – продолжил старик. – То не добро будет, а услуга. Ты мне, я тебе. Добро просто, от души делается. Или думаешь, за водку с тобой расплачиваюсь?

Я так не думал.

– Вот то-то!

Гранит сменялся асфальтом, набережная то спускалась к воде, то вырастала, приближаясь к очередному мосту. Я не бежал, я летел к сфинксам. Зажатый в кулаке, Свят-камень приятно обжигал ладонь. Ночь уползала, уступая место рассвету. Я видел, как заблестел шпиль Петропавловки от первых лучей поднимавшегося солнца. Мне надо успеть! Ждать до следующей ночи я не мог.

С камнем бежалось легко. Ни усталости, ни одышки. Да ведь я и не дышу. Но ничего, мы это вылечим! Не надо думать, хватит ли сил поддерживать навь или где достать воду. Камень решал все проблемы. Осталась главная. Я прыгал по гранитным ступеням, перескакивал поребрики… Прибежал.

Вот они, передо мной. Левый, с которым я говорил, уже не вдохновляет. Один раз спрашивал – больше не желаю. Я подошел ко второму. Надо же, и у этого физиономия повреждена. Причем на том же самом месте. Странно, но сейчас мне не до этого… Я думал над «правильной» формулировкой вопроса, но так ничего и не надумал. Надо спрашивать как есть. Да и времени почти не осталось. Я сосредоточился, стараясь не замечать ни пролетавших по набережной редких машин, ни прохожих. Больше всего мешала плескавшая в гранит Нева. Я не забыл, как в тот раз меня подловил Слизень, и близко к воде не подходил.