Страница 17 из 23
Химерический лунный пейзаж предстал перед глазами: пшеница, «казацкая могила», колеи от техники, кружившей здесь днем, далее – пожарище. Кишлак мерцал светляками от углей дневного пожара, доносился запах гари. Никаких признаков присутствия противника… Внезапно ударил мощный артиллерийский залп большого количества орудий и реактивных установок.
Залегли. С той стороны, куда пошла армейская колонна, небо засияло, как во время победных салютов – армейская артиллерийская группа начала работать по духовским укрепрайонам, расположенным вдоль линии государственной границы. Стало намного светлее и вместе с тем опаснее. А вот разговаривать теперь можно было в полный голос.
Ползти, точнее – передвигаться на карачках, было очень неудобно, груда оружия и амуниции мешала быть пластунами, пшеница лезла за воротник, копоть забивала рот, нос и глаза, в голове роились дурные мысли о кобрах и других змеях, имеющих здешнюю прописку, логово, и переживающих сейчас весьма агрессивный брачный период. Вскоре мрачные мысли остались позади – группа удачно достигла своей цели.
На «казацкой могиле» все осталось, как и было днем, лишь «духи» прибрали своих «жмуров». Засаду решили устроить согласно всем писаным и неписаным правилам.
Одну МОН-100 Хантер выставил на управляемый подрыв близ памятного кяриза, другую старший сержант Логин установил немного далее, в уходящей в обход кишлака колее от гусянок бээмпэ Дыни. Упертый Лом лично проверил установку обеих «монок», обложил мины со всех сторон пластами земли и самым тщательным образом замаскировал пшеницей. Провод, шедший от них на КП Хантера, Лом заставил Наваля заглубить почти на метр.
На вопрос – зачем так глубоко, Лом лишь туманно ответил, что, дескать, именно так его учили еще в учебке. Окопы принудили копать опять-таки безотказного Наваля, начавшего углубляться в планету под неусыпным контролем татарина Баскакова. Благодаря его «педагогическим» способностям, работящий афганец соорудил посреди склона три укрытия, из которых можно было стрелять с колена. На самом «пупке» Логин, заменяя экскаватор, собственноручно рыл двойной окоп для стрельбы из пулемета.
– Мурьета, Болгарин, Лом, ко мне! – приказал офицер. Бойцы быстро приблизились.
– Итак, приступаем к осуществлению нашего плана. Сейчас Хоакин Мурьета с Навалем начинают внимательно слушать эфир. Наши «зеленые» друзья-соучастники, – Хантер посмотрел на подъем, где терялись габаритные огни замыкающей колонны правительственных афганских войск, – уже покидают нашу СТО. И скоро туда могут наведаться непрошеные гости.
Хантеру, Лому и Татарину, теперь уже без обезьяны, предстояло еще вырыть запасные окопы и тщательно их замаскировать. Обливаясь потом, они выкопали укрытие, из которого можно было стрелять «стоя с коня». Хантер, попив водички из фляги, решил немного отдохнуть и перекурить на дне окопа. Артиллерия вдалеке продолжала упорную долбежку, небо с той стороны периодически освещалось вспышками выстрелов и огненными хвостами реактивных снарядов.
– Не следует расслабляться, товарищ старший лейтенант! – услышал он над собой голос старшего сержанта.
– Что ты задумал? – спросил замполит сержанта, закуривая сигарету в кулаке.
– Пока вы здесь курган по всему периметру окопами изроете, – тяжело дыша после трудной работы в пыли, просипел Лом над ухом, – я мотнусь на СТО, возьму там ребят и еще подтяну сюда боеприпасов.
– Думаешь, будет жарко? – спросил старлей.
– Да, – кивнул сержант. – С той стороны, – он махнул на обратный скат кургана, – «договорной» кишлак. Однако мирные они лишь днем, открыто не воюют с нами, дабы мы их жилплощадь не разнесли. Ночью они все как один – моджахеды, поэтому мы и должны подготовиться соответствующе.
– Хорошо, – сказал Хантер, погасив окурок о землю. – Только смотри там – осторожно по дороге, на собственные «растяжки» не напоритесь!
– Не, я запомнил, где и что поставили! – уверил Лом, рванув на СТО.
Тем временем к Петренко подполз Диордиев, за что и был озадачен – копать землю с обратной стороны «казацкой могилы», передоверив рацию Хоакину Мурьете. На их счастье, здешний грунт оказался податливым, мягким, ничем не напоминая ту четвертую категорию, находившуюся от них на расстоянии чуть более километра. За час выкопали еще несколько окопов, окружив, таким образом, почти весь курган. Приказав подчиненным тщательно замаскировать нехитрые фортификационные сооружения пшеницей, Хантер приблизился к Навалю с Хакимовым.
– Как там? Что в эфире? – спросил Хоакина Мурьету, глотая воду из фляги.
– Что-то мутят «духи», товарищ старший лейтенант, – ответил таджик. – Какие-то происходят приготовления к чему-то, кто-то из наших что-то там натворил в ихних тылах, а конкретного – пока ничего.
– Не брешет родич муллы? – спросил Хантер, в упор глядя на вспотевшего «духа».
– Нет, товарищ старший лейтенант, пока не солгал ни единого слова, – заступился за Наваля тарджамон[30].
– Вот и хорошо, слушайте, – успокоился офицер. – Ежели что-то не так – кончайте его без слов! – Он, конечно же, блефовал, прекрасно помня об обмене пленными.
Появился Лом с четырьмя запыхавшимися бойцами, притаранившими полтора центнера боеприпасов и трофейный гранатомет, добытый Хантером «на приз». Десантники быстренько вернулись на СТО, а Логин на «пупке» развернул кипучую деятельность, обустроив мощную оборонительную позицию. Он ловко установил ПКМС в сторону кишлака, рядом разложил целый арсенал: автомат с подствольником, гранатомет со вставленной гранатой и какой-то несерьезный «окурок» с ПБС. Сумки с запасными гранатами к РПГ, ручные гранаты и РД[31] 1 с боезапасом располагались в специальных нишах, устроенных Ломом в стенках окопа.
– Ты здесь всю пакистанскую армию можешь встретить! – одобрительно заметил Хантер, соскакивая к Логину.
– Всю не всю, но многим «душкам» кровь подкислить сможем! – подтвердил сержант. – Держите подарок! – Он всунул в офицерские руки какую-то веревку.
– Что это? – не въехал старший лейтенант.
– Бечевка из козьей шерсти, – объяснил замкомвзвода. – Всегда такую таскаю с собой. Как в засаде сидишь, по периметру окопчика обтянешь и спокойно себя чувствуешь, ибо змея, скорпион или паук страшно боятся даже духа козьего.
– А чего им бояться? – спросил Хантер, чья охотничья юность прошла на несколько тысяч километров севернее.
– Дело в том, что овцы и козы тутошние – это не такие уже и мирные создания, – Логину понравилась роль просветителя. – Если с гор валит многочисленная отара, она уничтожает все на своем пути. Овцы и козы съедают или вытаптывают все, что шевелится, острые копыта режут, давят, рвут в клочья все подряд – и растительность, и живность. Вдобавок жесткий мех мешает ядовитым тварям использовать на все сто процентов свое основное оружие – яд. Поэтому за тысячи лет все, что ползает здесь по земле, выучило: если воняет козлом – убегай и прячься. Это – единственный путь к спасению.
– Благодарю, тезка! – молвил старлей, перебирая в руках веревочку.
«Ночное»
Старший лейтенант Петренко высунулся из окопа и осмотрел местность в ночной бинокль. Артиллерия продолжала методически долбить по горам. На СТО были заметны вспышки сварочных аппаратов и другие демаскирующие признаки. Кишлак молча догорал.
«Не напрасно ли мы выперлись сюда ночью?» – спросил он сам себя. Ответа снова не получил. Убедившись, что подчиненные при деле, Хантер разрешил себе немного расслабиться, как учили тренеры перед ответственными спортивными соревнованиями. Как только он удобно разместился, воспоминания посетили молодую голову.
…Провожать Александра на маленький железнодорожный вокзал городка К. пришла куча народу – человек тридцать. Он был готов к этому – заблаговременно выкупил целое купе. На узеньком столике выстроилась батарея разнокалиберных бутылок с шампанским, водкой, самогоном и домашней наливкой, горкой громоздились нехитрые закуски, приготовленные тещей и женой.
30
Переводчик, толмач.
31
Рюкзак десантный.