Страница 3 из 12
А если не свои? Интересно, есть ли реальная возможность, для человека со стороны, составить, например, список клиентов? Да запросто! Элементарная, вульгарная слежка в течение одного месяца, даст полные сведения о том, в какие банки ребята ездят на обслуживание. А кроме того, можно поставить телефон секретаря на прослушку – тут и месяца не надо, через неделю все будут знать! Черт, вот ведь гадость какая!
Да, похоже не выйдет поберечь Борискины нервы. Завтра первым делом надо обсудить с ним ситуацию. Наверное, в милицию надо сходить или в охранное агентство какое… хотя с чем к ним идти? Криминальное предложение и невнятная угроза неизвестно от кого? Но телефоны на предмет жучков завтра обязательно надо проверить, и не только Татьянин, а все аппараты в офисе!
– Мама, попробуй, по-моему, мясо уже готово, – Лена подцепила на вилку небольшой кусочек.
Галина Андреевна подула, осторожно откусила, пожевала…
– Пожалуй, да. Выключай.
– Мне тоже дайте оценить, – сосед Петя, являвшийся к Лазаревым каждый вечер, кроме тех дней, когда его приглашали на ужин куда-нибудь, в другое место, протянул тарелку. Сегодня он уже успел попробовать салат, жареную рыбу, печеночный паштет и кабачки с майонезом и чесноком, так что, в общем-то, наелся. Но не пропускать же от фирменное Ленкино блюдо – жареное мясо с орехами и специями. Сегодня откажешься, а завтра может и не достаться.
– М-м, изумительно! – промычал он. – А добавки дашь?
– Нет, – Лена решительно накрыла большую сковороду тяжелой крышкой. Мне завтра восемь человек кормить. Господи, честное слово, если бы не двадцатипятилетие, ни за что не согласилась бы эту гулянку устраивать! Посидели бы дома, тихо, спокойно… Так нет же, юбилей! Вся фирма празднует!
– Вас всего-то восемь, – усмехнулась Галина Андреевна. – А я, между прочим, думала, что человек тридцать набежит, столько ты всего наготовила.
– Да ладно, мам, люди же после работы. А если что и останется, на следующий день доедим. У нас ничего не пропадает, ты же знаешь.
– Если останется, ты лучше домой неси, – посоветовал Петя. – А то представляешь, как глупо будет: приходишь домой, а есть нечего.
– Ох, Петечка, ты о чем-нибудь, кроме еды, разговаривать можешь? – устало вздохнула Лена и, открыв холодильник, попыталась запихнуть туда тарелку с вареными яйцами.
– А как же, могу. О музыке.
– Да не мучайся ты, оставь их на столе. Яйца за одну ночь не пропадут, – Галине Андреевне надоело смотреть, как дочь переставляет миски и кастрюльки, в надежде, освободить хоть немного места. – А ты, Петя, действительно, смени тему. Лена, перестань мельтешить, давай чаю выпьем. И крем оставшийся заодно доедим, не надо будет думать, куда его убрать.
– Правильно, уберем крем в самое надежное место, где он не испортится! – обрадовался Петя и выразительно похлопал себя по животу. – Только батончика тоже дайте, я без хлеба не могу его есть.
– Я кому сказала, о музыке говори! – Галина Андреевна поставила на стол плоскую тарелку с нарезанным батоном, взяла из рук дочери чашку с чаем и села. – Что там у тебя новенького?
Петя, в этом году закончивший консерваторию по классу скрипки и с блеском поступивший в аспирантуру, послушно начал излагать новости, не дожидаясь, пока Лена нальет чай и ему.
Первым делом, он сообщил, что его педагог окончательно сошел с ума, потому что дал программу, которую ни один нормальный человек за семестр выучить не может. Потом отвлекся на минуту, потому что Лена поставила перед ним большую чашку, щедро положил сахар и похвастался, что пришло приглашение на международный конкурс. Не само, конечно, пришло, Петя весной посылал аудиокассету с записью, так что, можно сказать, отборочный тур прошел. Очень приятно, конечно, но как прикажете совмещать учебную программу с подготовкой к конкурсу? До него, конечно почти год еще, но разве это время? Хорошие люди к таким конкурсам за два года начинают готовиться. Тем более, что обязательной пьесой там взяли Сарасате! Петя намазал на кусок батона толстый слой крема, откусил и, не прожевав до конца, спросил невнятно:
– Вы сами пробовали когда-нибудь Сарасате сыграть? Нет, наверное?
И Лена, и Галина Андреевна, подтвердили, что такое им в голову не приходило. Да нужды, если честно говорить, как-то до сих пор не возникало.
– Вот видите! – и Петя начал жаловаться на гнусный характер Сарасате, который напихал случайных знаков в каждой строчке, куда надо и куда не надо.
– Ну есть у тебя знаки при ключе, ну и пользуйся ими, – роптал он, – так нет же, ему все мало! Ладно, я согласен, добавь парочку диезов, если невтерпеж, не ведь не по шесть же в одном такте!
Лена, не прислушиваясь к его словам, сидела рядом, отхлебывала чай маленькими глотками и перебирала в уме, все ли приготовлено к завтрашней гулянке: мясо готово, рыба пожарена – это только разогреть; оливье тоже готов – заправить майонезом и подавать; паштет, кабачки с чесноком – с этим вовсе никаких проблем; селедка почищена и нарезана на кусочки – завтра ее только разложить и посыпать луком. Кроме того надо будет нарезать колбасу и купленный на рынке кусок копченого мяса, нафаршировать яйца, помидоры… все-таки, как лучше поступить с помидорами? Сделать салат со сметаной или порезать на половинки и посыпать чесноком с зеленью?
– Лена, ну что ты молчишь? Ты что, не слушаешь меня? – Пете пришлось потрясти ее за плечо.
– Что? Нет, конечно слушаю, очень внимательно. Просто отвлеклась на секундочку. Так что там еще этот Сарасате намудрил?
– Ле-е-на, – укоризненно протянул сосед. – Я уже давно о другом. Я тебе, между прочим, в любви объясняюсь.
– А-а, ну это не новость, – улыбнулась она. – Хотя, конечно, приятно. Спасибо, Петя.
– Ну, что там спасибо. Ты лучше скажи, выйдешь за меня замуж?
– Сам знаешь, что нет, – Лена заглянула в свою пустую чашку, пожала плечами. Надо же, и не заметила, как весь чай выпила. – Зачем спрашиваешь, я же тебе уже сто раз говорила, что не выйду.
– Мало ли, что говорила. Могла ведь и передумать, правда?
– Не могла. Петя, зачем тебе на мне жениться? Ты и так каждый вечер к нам ужинать приходишь.
– А если бы поженились, я и завтракал бы здесь, – жизнерадостно ответил он. – А иногда и обедать бы успевал.
– Боже, – Лена вздрогнула. – Нет, это будет чересчур.
– Да что это, честное слово! – пригорюнился Петя. – Который уже год одно и то же! А я ведь такой хороший! И перспективный жених, между прочим, и муж буду, практически идеальный: полный подкаблучник. Ты же из меня веревки будешь вить, Леночка, какие захочешь, любой толщины и качества! Галина Андреевна, хоть бы вы ей сказали!
– Чтобы она за тебя замуж выходила? Нет, Петечка, извини. Я тебя, конечно, очень люблю, но не в качестве зятя.
– Ну нет, так нет. Я, собственно и не тороплюсь. Знаете, я так думаю, что постепенно, со временем, вы к этой мысли привыкнете. Может через год, может через два, но если я все время буду рядом… представляете, как мы все вместе заживем хорошо?!
– Боже, – повторила Лена. Все-таки, она сегодня слишком устала: допоздна на кухне крутилась, и завтра вставать рано… Нет, совсем не вовремя у Пети вдруг энтузиазм проснулся.
Галина Андреевна внимательно посмотрела на нее, поморщилась и повернулась к парню:
– Иди-ка ты домой дружок. Поздно уже.
– Это точно, – он взглянул в темное окно, кивнул головой. – Засиделся я сегодня, – Петя выбрался из-за стола, погладил себя по животу, – уж очень вкусно все было! Спасибо большое. – И уже на пороге остановился. – Вам сыграть сейчас что-нибудь приятное, на ночь?
– Вот эту: ти-ти-та, та-ри-ри-ра, – пропела Галина Андреевна, не в такт продирижировав левой рукой.
– Свиридова, вальс, – легко определил Петя. – Будет сделано. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – нестройным дуэтом ответили Лена и Галина Андреевна.
Петя ушел. Слышно было, как хлопнула дверь его квартиры, а потом за стеной заиграла скрипка. Мать и дочь слушали вальс Свиридова в полном молчании. И когда Петя закончил играть, еще несколько минут на кухне стояла тишина.