Кровь Зоны

– А если тебе удастся его убить? Что тогда? Мы же не проскочим возле прожекторов…

Клин проигнорировал слова напарника, продолжая осматривать местность вокруг через оптику. Временное заграждение, груды мусора – это совсем близко, вдали начинался редкий лес, рыжий в дневное время и неопределенного цвета сейчас. Ближайшая к ним вышка, с которой непрерывно освещали прожектором часть заграждения, кусты… Справа от вышки на этом участке темнее, чем в других местах. Если удастся сделать бросок через ограждение, то, может быть, они и успеют добежать до леса, пока их не осветят прожектором. За кустами вдруг что-то зашевелилось, потом показался человеческий силуэт, хотя это был явно не человек. Контролер учуял настроение Клина и решил уйти! Изгой наблюдал за удаляющимся силуэтом: чуть сгорбленный, с несколько длинноватыми верхними конечностями, большой… Вдруг контролер повернул голову и посмотрел Клину прямо в глаза. У сталкера мороз пошел по коже от этого взгляда. Изгой видел через оптический прицел, что мутант глядит прямо на него, но он все-таки нашел в себе силы выстрелить.

– Теперь делаем так, – быстро заговорил Клин, переворачиваясь на спину и сбрасывая обувь, – ты надеваешь мои боты…

– Я?..

– Не перебивай! Времени в обрез! – оборвал изгой напарника злым шепотом. – У них есть шумовые детекторы: нас могли засечь по звуку моего выстрела… Надеваешь мои боты и изо всех сил дуешь за мной. Ясно?

– Клин…

– Я спрашиваю – ясно? Кажется, это наш единственный шанс. Не в обиду будет сказано, но долго ты просто не протянешь.

Говоря это, Клин вытащил из сумки плащ-накидку и, полоснув по ней ножом Брата, разделил на две части. Потом намотал их на ноги. Получились неуклюжие чуни, но это на некоторое время обезопасит его ступни от повреждений при быстром передвижении до ограды и дальше.

– Готов?

– Да. – Брат зашнуровал ботинки.

– Тогда вперед!

Клин вскочил и, пригнувшись, побежал в ту сторону, где находилось ограждение и светили прожектора. Брат, стиснув зубы от боли и испытывая ужасные муки, тоже пригнулся и двинулся следом.

Они подбежали к вышке и сбавили ход: рядом с одной из опор кто-то находился. Искатель. Клин пропустил под рукой винтовку и взял на изготовку. Их ждала неминуемая смерть, поскольку группировка «Искатель» обладала энергооружием, лишь малое касание заряда которого приводило к гибели. Оба сталкера двинулись вперед. В темноте трудно что-либо разглядеть, однако от внимания обоих не укрылось то, что наблюдатель маленького роста. У них еще оставался шанс проскочить незамеченными за спиной у искателя. Мощные прожекторы вполне могли слепить патрульного. Именно на это надеялся Клин. Он с удвоенной скоростью кинулся к ограждению. Брат, сипя сквозь зубы, двигался следом. Еще несколько метров – и они за оградой, а потом еще несколько – и они смогут укрыться за кустами, где недавно прятался контролер. Но им не повезло: искатель обернулся, и лампы, установленные на плечах его комбинезона, выхватили из темноты два силуэта.

Лица патрульного сталкеры не разглядели. Его скрывала защитная маска. Он поднял оружие, и оба поняли, что это их последняя ходка. Однако энергетическая винтовка не ухнула голубой убийственной молнией. Их изучали. А может, человек в серо-желтом комбинезоне сейчас через переговорное устройство внутренней связи спрашивал, как ему поступить с пересекшими периметр добытчиками идота? Клин стоял, не двигаясь. На его перемазанном грязью лице читался вызов. Позади него, уже почти хрипя, задыхался Брат. Он еле держался на трясущихся ногах и пребывал на грани обморока. Клин опустил винтовку. Жест не означал примирение, скорее безразличие. Изгой дал понять, что не боится умереть. Но искатель все еще не стрелял. Наконец, через несколько мгновений, тянувшихся вечность, дуло энерговинтовки колыхнулось в сторону ограды. Брат вздрогнул, Клин не шелохнулся. Искатель еще раз повел длинным стволом, как бы указывая направление, куда следовало отправиться задержанным. И – к удивлению обоих – это направление указывало в сторону леса. Клин не двигался. Не может быть – их отпускали! Ствол энерговинтовки качнулся в сторону заграждения в третий раз. На этот раз резче. И сталкеры кинулись к лесу. Искатель не стал стрелять им в спину. Это было просто чудом для обоих: они ушли!

Кое-как преодолев заграждение, оцарапав руки и оставив на острых шипах клочки одежды, Клин с Братом из последних сил бросились в лес. Уставшие и голодные, грязные и измученные, они буквально упали за редким кустарником, все еще ожидая подвоха от пропустившего их патрульного.

– Я… – задыхаясь, заговорил Брат, – такого… такого везения… я… еще не встречал…

– Угу. – Клин сплюнул.

Отвечать он не мог, поскольку тоже задыхался. Они не ели почти двое суток: на это просто не было времени. К тому же Клин измотался еще из-за того, что все время помогал напарнику. А теперь этот молниеносный рывок… Казалось, сердце сейчас выскочит из груди. Некоторое время они лежали молча, часто дыша.

– Клин, я тебе этого не забуду, – заговорил Брат. – Спасибо.

– Будешь должен. Надо быстрее убираться отсюда. Мы еще не ушли окончательно: кто знает, зачем нас отпустили?

Помолчав, он добавил:

– Но такого от «Искателя» я не ожидал. Даже представить не мог.

Клин приподнялся, встал на колени и огляделся.

– Так. Отдавай боты обратно. Мне еще в них тебя тащить.

– Сейчас.

Брат стал развязывать шнуровку, а Клин – разматывать промокшие куски плащ-накидки, которыми до этого обернул ступни. Дождь усиливался. Изгой вытер грязным рукавом капли воды на лице и замазал лоб и щеку еще сильнее.

– Вроде не воняет: обойдемся без респираторов. Так, дай-ка я гляну на твои ноги…

Раны на ногах Брата, слегка затянувшиеся, снова открылись, и теперь сталкер буквально истекал кровью. Клин скинул на землю заплечную сумку и стал рыться в ней. Через некоторое время он вытащил маленький пузырек и начал брызгать из него на раны, отчего Брат стискивал зубы.

– Обматывай. Быстро. Надо хоть как-то остановить кровь, – сказал Клин.

Брат сипло выдохнул. Дыхание его сбилось от острого жжения. Он кое-как стал наматывать мокрое тряпье на свои изувеченные конечности.

Стреляный вел кабана впереди, внимательно глядя перед собой. Стоял плотный туман из-за дождя, что лил с вечера. Кабан Стреляного – крепкий и послушный – шагал ровно, не спотыкаясь, мерно посапывая на ходу. Старший погонщик единственный ехал верхом. Остальные бодро шагали по обе стороны навьюченных животных, не годившихся и в подметки впереди шедшему сородичу. Зверь не только тащил груз, но еще и вез седока. Пелена тумана простиралась от земли метра на полтора, как раз почти скрывая животных и создавая впечатление, что по белой дымке плывут лишь головы погонщиков.

Однако туман не заканчивался на этой высоте: он поднимался выше, но был уже не таким густым. Стреляный внимательно вглядывался вперед, стараясь найти дорогу получше. Они вышли сегодня ночью и через несколько дней должны достичь конечной точки пути – подземного убежища торговца Тровича. Люди еще не успели утомиться, однако выбрать дорогу получше не помешает.

Дрессировать мутировавших кабанов начали после образования в Зоне идота. Границы последней значительно расширились, а радиоактивный фон увеличился. Техника, которой пользовались для перевозки оборудования и большого количества грузов, со временем начинала накапливать радионуклиды и выходила из строя. Приобретение новых мобильных единиц становилось с каждым разом дороже. Ученые нашпиговывали транспорт всевозможными защитными устройствами, что значительно увеличивало стоимость. Однако постепенно даже наиболее современные защитные устройства выходили из строя. В конце концов кто-то впервые попытался обучить кабана-мутанта перевозить большие тюки. Поспособствовал этому незаменимый идот. Звери охотно употребляли его в пищу и становились покладистыми и смирными. Стали появляться целые группы сталкеров, которые искали выводки мутировавших животных и приручали с раннего возраста, подкармливая идотом. Их стали называть погонщиками. Они вселяли уверенность и ужас одновременно. Группами в несколько десятков особей кабанов и всегда вдвое больше людей эти бесстрашные сорвиголовы сновали от одного торговца к другому, перевозя необходимые грузы. Добыча артефактов и идота стала для них второстепенной целью.