Страница 155 из 165
- Я знаю, это ужасно, Антонио...то, что ты видел там...не дай бог мне увидеть что-то подобное, - девушка смахнула пальцем выступившие слезинки. Как ни как, но ей было, как и Антонио, также тяжело приспосабливаться к забытой за месяц среде. - Но запомни - никто не должен знать об этом! Не потому, что я этого хочу, а из-за того, что нам все равно никто не поверит. Сочтут за сумасшедших и выбросят за борт! Нам этого сейчас не нужно, пойми же ты. Мы должны молчать...
- Это тяжело...
- Нужно попытаться, - девушка поцеловала юношу в макушку и, обхватив руками испанца за шею, мягко закачалась с ним из стороны в сторону, как бы убаюкивая. - Нам нужно попытаться, Антонио.
После чего испанец немного окреп от сказанных девушкой слов, его руки потянулись к девичьей талии, осторожно обняли ее, а затем юноша позволил себе немного ласки. Перед тем, как уснуть, они занялись любовью. Выходило не так волшебно, как представлял себе Карьедо, то, что они делали...являлось даже не развлечением, а скорее таким своеобразным лекарством от страха, таившегося в их сердцах. Страха и незнания, что будет завтра. Им было хорошо вместе, Антонио окунался лицом в пышную гриву волос итальянки, вдыхая аромат впитавшегося от постели запаха морской соли.
Они оба понимали, что на данный момент нуждались в этой близости. Что это им было необходимо, дабы забыть о том, что они пережили. Затмить мысли о Посланнике своей страстью, тихим рычанием и рассеянными, жаркими поцелуями в губы.
Позже жизнь бросала их в различные места. Они долго странствовали по миру, кочуя с одного острова на другой. Они не знали, что делать дальше - искать ли способ вернуться обратно в хаос или же попытаться забыть обо всем и начать новую жизнь с чистого листа. Было множество вещей, непосредственно связанных с Посланником, которые упорно продолжали держать Антонио в своем плену, и не позволяя ему стереть прошлую жизнь из памяти. Во-первых, Антонио было интересно увидеть то, ради чего этот головорез шел на такие жертвы – жертвовал и своим кораблем, и своими людьми...и своей любимой женщиной. Что же это была за вещь такая? Нашел ли он ее? Впрочем, это был уже второй вопрос. Да, многое в той ситуации оставалось для них двоих не ясным. Сара, конечно, никогда так открыто не рвалась узнавать истину, однако порою Антонио читал в ее прохладных медовых глазах затаившуюся тоску. Итальянка помнила все также хорошо, как это помнил и Антонио. Это был их общий крест, и они продолжали неосознанно нести его по жизни.
Вернувшись наконец в Испанию, в свою родную страну, Антонио отыскал свой дом, который покинул много-много лет назад. Дом был заброшен, и, как ни странно, ни у кого из соседских жителей не возникло желания забрать его себе. Это было странно, но и с другой стороны - хорошо. Оставалось только утеплить стены, прибраться, доделать крышу - и можно было начать жизнь заново. Они с Сарой не стремились узаконивать свои отношения, хотя жили вместе и вскоре итальянка, спустившись к своему любимому на кухню, сообщила с небольшим испугом, что она беременна. Это был их первый ребенок. Первый, как и для вечного безалаберного пирата Антонио Карьедо, как для молоденькой Сары Варгас. После этого Антонио пришлось искать себе работу. Дабы прокормить свою семью, и совершить очередной шаг к новой жизни.
Конечно, с честными делами у Антонио возникало куча проблем - привыкнув к беспечной жизни, к отсутствию всевозможных правил, испанца выгоняли ото всюду, так как он не был приспособленную к суровой реальности. Параллельно с поиском работы, Антонио не забывал прослушивать сплетни местных жителей. Да, сплетни являлись одним единственным источником новостей во всем их бедном поселке. Возможно, они были не точны, но это вовсе и не значило, что все они были сильно далеки от истины. Из слухов Антонио понял, что мир, не смотря на то, что времени прошло прилично, не собирался так просто забывать о таком жутком пирате, как Посланник. Куда делся Посланник? Задавалась этим вопросом вся Европа. И с одной стороны Антонио было противно слушать на эту тему новости, а с другой - он, несомненно, был рад, понимая, что он единственный знал о том, что же произошло с Посланником в реальности.
Но это были лишь первые импульсы возмущения со стороны Европы и их королей, а уже спустя пары месяцев, эти импульсы переросли в откровенное недоразумение. А еще через несколько месяцев при войне за новые земли Англия и Франция (Испания отошла в сторонку для передышки) решили напугать друг дружку своими "козырями" выпустив на поле своих якобы настоящих Посланников. Какой же был потом скандал... Сколько бессмысленных воплей, криков и даже драк. У мира и вправду поехала крыша.
Когда Сара родила первого ребенка, Антонио все же сумел устроиться на пристани. Он сторожил лодки, чтобы их не крали. И в один прекрасный, солнечный день на их пристань приплыли огромное, красивое судно с четырьмя мощными, как дуб, мачтами. На носу судна сидела красавица-русалка, аккуратно вырезанная на красном дереве. И как же был Антонио поражен, узнав, что хозяином этого красавца-фрегата являлся никто иной, как бывший помощник кока - Чарли. Конечно, за год парень заметно похорошел, отстриг свои длинные волосы, побрился... Антонио его даже сначала не узнал. Зато тот узнал его. И в этот же миг, та прочная стенка, которую Антонио так долго и кропотливо выстраивал в своей голове, дабы оградить себя от противных воспоминаний, моментально порушилась, и все началось сначала.
Как выяснилось, Чарли вполне неплохо прижился в пиратском ремесле. После возвращения из хаоса он пытался добывать деньги честным путем, однако у него ничего не выходило. И поэтому, изрядно измучившись, юноша принял для себя непростое решение. Он вышел на тропу пиратства, прихватив еще в плавание и Тома, для которого также жизнь простого мальчишки шла далеко не в гору. Живя с матерью на окраине Ливерпуля, малыш понимал, что не создан для суши. Что его продолжало тянуть куда-то ближе к воде, тело его изнывало без особых нагрузок, и это часто переходило до головной боли.
Том был очень молчалив по отношению к Саре или к Антонио. Он редко отвечал на вопросы, а если и отвечал, то кратко и редко выражал эмоции. В нем ничего не осталось от того прежнего милого, доброго мальчишки, готового выслушать любого и даже попытаться безвозмездно кому-то помочь. Такими поступками он напоминал Антонио кого-то. Лишь через какое-то время испанец с ужасом осознал, что рыжеволосый мальчик старательно копирует манеры своего капитана. Что в облике этого мальчишки таился тот самый острый, вредный характер известного Посланника: это постоянное недоверие, этот скрытый сарказм в каждом слове, эта частая глубокая задумчивость в холодных, зеленых глазах.
Порою, глядя в эти глаза, Антонио испытывал странное жжение в шее, именно на том месте, которое когда-то сжали ледяные, крепкие пальцы Посланника. След от его пятерни исчез со временем, однако ощущение, вроде небольшой удушливости, когда что-то насильно сдавливает тебе дыхательные пути, оно осталось. И Антонио ощутил его именно в моменты, когда он общался с Томом. Ему казалось, что юноша вот-вот сорвется с места, накинется на него и закончит начатое когда-то Посланником.
Не взирая на болезненные воспоминания, связанные с Френсис, Антонио было крайне интересно все же узнать, как...как он, Чарли и большинство других пиратов, выбрались из того ада. Что же произошло там, в хаосе, черт подери? Ни Чарли, ни Том не давали никаких ответов.
Мало того, их появление словно дало небольшой толчок в душе Антонио, и за место того, чтобы заняться наконец своей работой и обеспечивать семью, он начал неосознанно, но стремительно окунаться в пиратский омут, постепенно вспоминая свои былые годы. Но он не обвинял ни Тома, ни Чарли с их командой головорезов, которые внезапно прорвались в их жизнь и насильно заставили вспомнить все. В какой-то степени Антонио был им благодарен. Он и сам, безусловно, хотел продолжить пиратскую жизнь, у него это выходило куда лучше, чем расхаживать вдоль берега и следить за лодками.