Страница 13 из 18
Элена кивнула и отступила к брату, не сводя глаз с родителей, оставшихся на кухне.
— Идем, сестренка, — сказал Джоак и положил руку ей на плечо.
Она вздрогнула, но позволила себя увести. Дети пошли через кабинет отца к окутанной мраком лестнице. Фонарь на кухне, единственный сейчас источник света в темном доме, освещал родителей. Элена видела, как отец провожал их взглядом, затем отвернулся и начал поднимать ржавый железный засов, защищавший дверь от разбойников. Но она знала, что люди за дверью гораздо хуже обычных воров.
Страх удерживал ее на месте, не давая подниматься по ступенькам. Джоак потянул ее за руку и попытался уговорить:
— Элена, нам нужно идти.
— Нет, — прошептала она. — Они не увидят нас, здесь темно.
Джоак не стал спорить, очевидно, ему самому хотелось посмотреть, что произойдет на кухне. Он опустился на колени рядом с сестрой на первой ступеньке лестницы.
— Как ты думаешь, что им нужно? — прошептал он ей на ухо.
— Им нужна я, — ответила она, даже не задумавшись, тоже шепотом.
Каким-то образом она знала, что это так. Все происходящее было ее виной: то, как изменилась ее рука; сгоревшее яблоко в саду; разгромленная ванная комната; а теперь еще и гости, явившиеся в полночь. Слишком много происходило странных вещей, чтобы это могло быть простым совпадением.
— Смотри, — прошептал Джоак.
Элена взглянула на отца, который распахнул кухонную дверь. Он стоял на пороге, не выпуская из рук топора. Послышались голоса.
Сначала заговорил отец:
— Ну и из-за чего весь этот шум?
Худой мужчина подошел к двери, и на него упал свет фонаря. Он был всего на несколько пальцев ниже отца, но не таким широким в груди, а из-под рваной, мятой рубашки выступал небольшой животик. В глаза бросались плащ для верховой езды и черные грязные сапоги. Даже издалека Элена поняла, что плащ дорогой и куплен не в соседней деревне. Чужак потер тонкие усики под узким носом и ответил отцу:
— Ваша дочь обвиняется в… гм… в дурном поступке.
— И в каком же поступке ее обвиняют?
Мужчина оглянулся и начал переступать с ноги на ногу, явно не зная, что говорить дальше. Тут к двери подошел его спутник. И Элена увидела, как отец отступил на один шаг. В свете фонаря появился человек в угольно-черном плаще с капюшоном. Он опирался о посох. Костистой, как у скелета, рукой второй пришелец придерживал края капюшона так, что он скрывал лицо, словно яркий свет фонаря причинял ему боль. Его голос оказался скрипучим голосом старика.
— Мы ищем ребенка… — он поднял свою костлявую руку, — с рукой, алой как кровь.
Мать вскрикнула, но тут же взяла себя в руки. Старик повернулся к ней, и свет проник внутрь капюшона. Элена с трудом сдержала крик, когда страшные глаза незнакомца уставились на мать: это были глаза мертвеца, как у мертворожденных телят, — белесые, мутные.
— Мы не знаем, о чем вы говорите, — ответил отец.
Старик в капюшоне отступил в темноту двора.
— Давайте не будем беспокоить вашу семью, — сказал мужчина помоложе. — Выходите, и мы поговорим спокойно и, возможно, решим все проблемы без лишнего шума. — Он слегка поклонился и протянул руку в сторону двора. — Идемте, уже поздно, нам всем пора спать.
Элена видела, как отец сделал шаг, выходя наружу, и она знала, что его ждет во дворе! Тело Острохвостки, разорванное червями, до сих пор стояло у нее перед глазами. Она вскочила и бросилась на кухню, но Джоак схватил ее за ночную рубашку и дернул назад.
— Что ты делаешь? — прошипел он ей.
— Отпусти! — Элена принялась вырываться, но Джоак был намного сильнее. — Я должна предупредить папу.
— Он велел нам спрятаться и не выходить.
Элена увидела, как отец подошел к двери. О боже, нет! Она изо всех сил рванулась и выскользнула из рук брата и помчалась к кухне. Джоак побежал за ней. Трое взрослых повернулись к девушке, когда она ворвалась в свет фонаря.
— Папа, стой! — крикнула она, отец остановился на пороге, и его лицо начало краснеть от ярости.
— Я же сказал тебе…
Вдруг молодой мужчина схватил отца сзади за плечи, вытащил наружу и толкнул. Элена закричала, когда отец, размахивая руками, скатился по ступеням и упал на жесткую землю. Мать бросилась к незнакомцу, с кухонным ножом в руке. Но она была уже не так молода, незваный гость оказался быстрее, он схватил ее за запястье и развернул к себе спиной.
Джоак закричал, мужчина оскалился, протащил мать сквозь дверь, и она упала рядом с отцом. Брат яростно набросился на врага. Мужчина выхватил из-под плаща дубинку и ударил юношу в висок. Джоак как куль повалился на пол.
Глаза мужчины остановились на Элене, она замерла на месте. Девушка заметила, как он перевел взгляд на ее правую руку, ту, что была красной как кровь, и его глаза широко раскрылись.
— Это правда! — воскликнул он, вышел из двери на улицу и обратился к старику в капюшоне: — Она здесь!
Отец во дворе поднялся на ноги. Он стоял, охраняя жену, которая, привстав на колени, прижимала левую руку к себе.
— Не смейте трогать мою дочь! — крикнул отец незваным гостям.
Джоак, у которого по лбу текла кровь, поднялся с пола и, слегка покачиваясь, встал между Эленой и дверью.
Старик, прихрамывая на одну ногу, направился к родителям.
— Дочь или жизнь, выбирай, — прошипел он из темноты, как змея.
Отец даже не пошевелился под взглядом старика.
— Я не позволю вам забрать Элену. И убью обоих, если вы попытаетесь это сделать.
Старик молча поднял посох и дважды стукнул по земле. После второго удара земля у ног родителей взорвалась и засыпала их. Впервые в жизни Элена слышала, как отец кричит. Когда земля успокоилась, Элена увидела, что отца и мать облепили белые черви, которые напали на Острохвостку. Кровь потекла рекой.
Элена закричала и упала на колени.
Отец повернулся к двери.
— Джоак! — выкрикнул он. — Спасай сестру! Бе…
Он не договорил, черви уже забрались к нему в рот и горло.
Джоак попятился, натолкнулся на Элену и попытался ее поднять.
— Нет, — прошептала она, потом громче: — Нет!
Кровь в ее жилах превратилась в бушующее пламя. Перед глазами пошла красная пелена, горло перехватило. Девушка вскочила на ноги, сжав кулаки, и стояла, покачиваясь. Она смутно видела, как брат с широко раскрытыми глазами отшатнулся от нее. Но все внимание было сосредоточено на родителях, катающихся по земле.
И она выпустила на свободу всю свою ярость и, вскинув правую руку, закричала:
— Не-е-ет!
В следующее мгновение из руки вышел огненный луч, образовалась стена пламени, которое вырвалось во двор. Чужаки успели отскочить в разные стороны, но родители уже не могли даже пошевелиться. Огонь поглотил отца и мать. В ушах у Элены все еще грохотала сила, она слышала крики родителей, словно они доносились из-за закрытой двери.
Джоак схватил ее за талию и потащил из кухни в темный кабинет отца. Стена кухни загорелась. Элена висела у него на руках, как тряпичная кукла, и он с трудом тащил ее за собой. Комната наполнилась дымом.
— Элена, — сказал ей на ухо Джоак, — ты нужна мне. Давай, родная, приходи в себя.
Он закашлялся, вдохнув густой дым. Огонь уже пожирал занавески в кабинете.
Элена попыталась встать на ноги.
— Что я наделала? — крикнула она и закашлялась от дыма.
Джоак шагнул к входной двери и остановился.
— Нет. Они ждут нас именно там. Нужно найти другой выход.
Он потащил сестру к лестнице. Элена почувствовала, как в онемевшие ноги возвращается жизнь, и ее тело сотрясли безмолвные рыдания.
— Это моя вина.
— Тише. Давай, пошли наверх.
Джоак подтолкнул ее к лестнице, затем принялся тихонько толкать в спину, чтобы она начала подниматься.
— Идем, Эл, — взволнованно прошептал он ей на ухо. — Ты же слышала, что они сказали. Они явились за тобой.
Она повернулась к нему со слезами на глазах.
— Я знаю. Но почему? Что я им такого сделала?
Джоак не знал что ответить, лишь показал на дверь своей комнаты: