Лили и майор

— Я подала заявку на земельный участок, — прошептала Лили, косясь в сторону кухонного окна. Если из-за вмешательства Руперта в ее дела она потеряет свою землю, она ему этого никогда не простит. — Теперь ты соизволишь уступить мне дорогу?

Но как только она попыталась обойти брата, он снова загородил ей дорогу. По упрямо выпяченному подбородку брата Лили поняла, что никакие слова ее на него не подействуют.

Лили не оставалось ничего иного, как залепить пирогом, который она держала в правой руке, в физиономию Руперта.

Пока он, ошеломленный, разлеплял глаза и счищал с лица комки сладкого картофеля, Лили гордо прошествовала мимо него на кухню и водрузила на полку второй пирог.

— И это все, что у нее было? — сердито спросил Чарли.

Лили набрала в грудь побольше воздуха, на мгновение задержала дыхание и как можно спокойнее сказала:

— На самом деле их было два. Второй теперь носит на себе мой брат.

В это самое мгновение в дверь ворвался Руперт, являя собою живое доказательство искренности сделанных Лили признаний.

Чарли взорвался хриплым хохотом, но потом пригрозил Лили похожим на сардельку пальцем:

— Брат или не брат, юная леди, я не позволю относиться с неуважением к своим клиентам. Не забывай, что на твое место я всегда найду десяток таких же, как ты, пигалиц.

— Извини, Руперт, — пробурчала Лили спустя несколько секунд, прикусив губку; она мрачно подумала о семенах, мотыгах и лопатах, которые ей будет необходимо прикупить на свое жалованье.

— Я вижу, ты добрый малый, — серьезно-доверительным тоном обратился к Чарли Руперт, с помощью носового платка пытаясь стереть сладкий картофель, присохший к его лицу, — и хочу тебя предупредить: эта женщина в бегах.

— Это что же, она нарушила закон, что ли? — всполошенно спросил Чарли.

Руперт послал сестре короткий торжествующий взгляд, и Лили содрогнулась. Что бы сейчас ни наплел здесь брат, Чарли обязательно ему поверит. Так уж заведено у мужчин.

— Нет, она не совсем преступница.

Лили, затаив дыхание, слушала, что же будет дальше.

— Это что значит: «не совсем»? — настаивал Чарли.

Руперт сокрушенно пожал плечами, как делают мужчины, полагая, что в их жизни случилась страшная трагедия.

— По правде сказать, эта женщина — моя жена. И месяц назад она бросила меня с двумя больными малышами на руках.

— Это ложь! — в отчаянии вскричала Лили, зная, как на подобное известие среагирует Чарли. — Руперт — мой брат!

— Как тебе не стыдно, — упрекнул ее Чарли, снова грозя ей пальцем. — Рассиживается в церкви, ровно порядочная, разъезжает по лужайкам да ручейкам с майором — бессовестная!

— Что за майор? — спросил Руперт, бросив на Лили пронзительный взгляд.

Она же в ответ схватила оставшийся пирог и запустила ему в лицо. А затем развернулась на месте и была такова, пока Чарли не успел ей сообщить, что раньше таких, как она, сжигали на кострах.

Она была уже на полпути к дому миссис Макаллистер, когда ее вновь догнал Руперт.

— Будь на моем месте другой мужчина, — заметил он, — он бы растянул тебя да отстегал хорошенько!

Тогда Лили, чей гнев явно не умерился даже после расправы над вторым пирогом со сладким картофелем, остановилась посреди улицы и что есть мочи закричала:

— Помогите! Кто-нибудь, на помощь!

Старый шериф Лиллоу, хромая, выскочил из салуна «Голубой цыпленок». Он строго посмотрел сквозь толстые стекла очков на облепленную сладким картофелем физиономию Руперта и спросил:

— Что? Что такое?

Лили, хотя и здорово разозлилась, вовсе не хотела, чтобы Руперта арестовали за хулиганство. Как-никак, он был ее единственным настоящим другом. Он научил Лили читать и писать, он защищал ее от нападок его же собственных родителей, и он поддерживал ее, когда они умерли. И что бы он ни делал, он хотел ей только добра.

— Все в порядке, шериф, — спокойно сказала она, стараясь не встречаться глазами с Рупертом.

— А кто здесь кричал о помощи? — удивленно спросил слуга закона.

Лили прикусила губу.

— Мы ничего такого не слышали, — вмешался Руперт. Галантно подхватив Лили под руку, он повлек ее прочь.

Оглянувшись, Лили увидела, как шериф, недоуменно скребя в затылке, шагает обратно в салун. Тогда она встала как вкопанная.

— Мне уже девятнадцать лет, Руперт Соммерс, — заявила Лили, — и меня нельзя за шиворот притащить домой, как нашкодившую школьницу. Я желаю жить своей собственной жизнью, и ты не имеешь права в нее вмешиваться.

Руперт мрачно воззрился на сестру, но на сей раз, похоже, ее убеждения на него подействовали.

— Как же ты собралась возвращаться, назад, если у тебя, по твоим словам, теперь есть здесь своя земля!

— Да, я подала заявку по всей форме на участок земли, и я собираюсь обосноваться на нем, — отвечала Лили, бесстрашно глядя в горевшие гневом глаза брата.

— Незамужняя женщина не может одна освоить землю.

— Ты ошибаешься, Руперт! — возразила Лили. — Очень даже может, и я это докажу.

— Ради всего…

— Если ты вернешь меня домой, я снова убегу.

Руперт вздохнул и запустил пятерню в волосы. Его шевелюра представляла собою странную смесь начинки из пирога и грязи, и ею уже начали интересоваться местные мухи.

— Чтоб тебе пусто было, Лили Чалмерс!

Она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в измазанную щеку.

— Ты и так уже лишил меня места, — со вздохом заметила Лили, — и я теперь не знаю, смогу ли опять найти работу.

— Тебе просто надо вернуться домой вместе со мною, — настаивал Руперт.

— Пойдем же, — Лили со вздохом взяла брага под руку. — Я отведу тебя к миссис Макаллистер и постараюсь устроить тебе ванну.

— Нет уж, спасибо, лучше я приму ванну в отеле, — отказался Руперт. — К тому же я ведь именно там оставил свой багаж.

— Ну что ж, еще лучше. Пока ты будешь мыться, я постараюсь уговорить Чарли принять меня на службу обратно.

Руперт лишь в немом отчаянии закатил глаза, и они направились к отелю.

Зал столовой оказался переполненным рабочими с лесопилки, все они были голодны и желали получить кофе с пирогом, а Чарли лез из кожи вон, пытаясь наполнить хоть чем-нибудь их желудки, и в сто первый раз объясняя, что пирога у него сегодня нет.

— Я займусь этим, — сказала Лили, подойдя к нему и забрав тяжелый голубой кофейник. — А ты отправляйся на кухню и займись пирогом.

Чарли наградил ее мрачным взглядом, но ничего не сказал. Руперт взял саквояж и направился к себе в номер. Когда через некоторое время брат снова появился в зале, он уже успел принять свой обычный опрятный, хотя и слегка потрепанный вид.

— Ты позволишь мне остаться в Тайлервилле, правда? — спросила его Лили, перемывая в конце дня гору посуды.

— Я не должен этого делать, — сказал Руперт, против обыкновения помогая сестре протирать чистые тарелки.

— Но ведь сделаешь?

— Просто я не вижу другого выхода. По крайней мере, теперь я хоть буду знать, где ты живешь. Я ужасно беспокоился за тебя, Лили.

— Я знаю, — смущенно произнесла она, опустив глаза. — И я прошу меня простить.

— И этот твой майор и прогулки по окрестностям…

— О, все было абсолютно пристойно, Руперт. Я отправилась с позволения миссис Макаллистер.

— И что, есть возможность выйти за него замуж? — пристально глядя на нее, спросил Руперт.

Лили так не хотелось бы разочаровывать брата. Ведь он гораздо меньше переживал бы за нее, если бы знал, что Лили собирается вступить в брак с таким человеком, как Калеб Холидей.

— Никакой, — честно отвечала она. — Он солдат. И к тому же он не хочет стать фермером.

— Если для тебя это так важно, то я мог бы разыскать для тебя целый полк фермеров в окрестностях Спокана.

— Но я не желаю идти за фермера, и ты это прекрасно знаешь, — мягко напомнила Лили брату. — Я хочу быть фермером.

— Я оставлю тебя здесь получать уроки жизни при одном условии, Лили Чалмерс. Ты дашь мне обещание, что, когда твое предприятие кончится крахом, ты вернешься домой, в Спокан.