Каролина и разбойник

В этот вечер, когда она стояла на крыльце и считала звезды, чтобы заглушить тоску по Гатри, к ней подошел Рой Лаудон.

Он остановился у перил с трубкой в руке. Лаудон выглядел привлекательно и был человеком прекрасных душевных качеств. Он был строг, но справедлив в отношениях с сыном, а также со своими работниками. Каролина вполне могла бы полюбить его, если бы раньше не встретила Гатри.

— Мы с вашим мужем старые друзья, — сказал он тихо, набивая трубку свежей порцией табака.

Каролина решила вежливо поддержать разговор, поскольку чувствовала себя одинокой, а мистер Лаудон ей нравился.

— Вероятно, вы служили с ним в армии генерала Ли? — предположила она.

Рой усмехнулся.

— Отнюдь, мисс Каролина. Я был когда-то личным адъютантом генерала Гранта, Бывало, доставлял донесения самому мистеру Линкольну.

Каролина повернулась, чтобы видеть его лицо. От изумления она открыла рот. Вспомнив о приличиях, она немедленно закрыла его.

— Выходит, что вы были юнионистом, а Гатри…

— Мне известно, — добродушно перебил ее Рой, — Хэйес был мятежником. Он и сейчас остается им в глубине души.

— Как же вы подружились?

— В ходе войны президент дал указание проинспектировать некоторые из наших лагерей для военнопленных. Линкольн был встревожен сообщениями, что с пленными мятежниками плохо обращались. Конечно, обе стороны испытывали недостаток в продовольствии и медикаментах, но президент имел в виду случаи преднамеренной жестокости по отношению к пленным. Генерал Грант поручил мне выполнение этой миссии.

Каролина широко открыла глаза.

— И вы встретили Гатри?

— Можно и так сказать. Я только что закончил инспекцию второго лагеря, где-то в Пенсильвании. Обнаружил вещи, которые, как я полагал, наверняка не понравятся президенту. Когда я сидел в свой палатке и писал донесение, снаружи началась какая-то чертовщина. Услышав крики и стрельбу, я схватил свой пистолет и выбежал посмотреть, что происходит.

Так я оказался в эпицентре событий, связанных с одним из знаменитых побегов Гатри Хэйеса. Прежде чем я мог сообразить в чем дело, меня оглушили ударом по голове и потащили. Следом за мной шли двое пленных с вилами.

Гатри понимал, что это должно было кончиться, и остановил их. Я никогда не забуду того, что он сказал: «Меня зовут Гатри Хэйес, приятель янки. Как я понимаю, ты мне обязан кое-чем. Однажды я могу вспомнить об этом».

Каролина улыбнулась. Происходившая сцена отчетливо запечатлелась в ее сознании. Приведенная цитата звучала именно так, как любил выражаться ее супруг.

— Несколькими годами позже, — продолжал Рой, — он явился на мое ранчо и попросил работы. Разумеется, я не отказал ему. Так мы стали друзьями.

— Замечательно, — отозвалась Каролина и подумала: «Как странно, что эти двое мужчин встретились снова через такое продолжительное время».

Рой повел плечами. Он глядел на Каролину сверху вниз нежным взглядом.

— Я все знаю о ваших делах, Каролина. О Ситоне Флинне и угрозе суда над вами за его освобождение.

Каролина напряглась. Она опасалась, что хозяин ранчо сочтет ее недостойной для обучения сына и прикажет ей удалиться.

Он осторожно положил свою огромную ладонь на ее плечо.

— Я пользуюсь здесь влиянием. Денег у меня больше, чем требуется одному человеку, — сообщил он доверительно Каролине. — Если что-нибудь случится с Гатри, я позабочусь о вас. Я буду воспитывать вашего сына как своего собственного. Это вас ни к чему не обяжет.

Каролина была тронута его словами. Мистер Лаудон всегда вел себя по-джентльменски по отношению к ней. Она не предполагала, что он испытывает к ней какие-либо нежные чувства. Сейчас ей показалось, что она нравится ему.

— Было бы несправедливо обременять вас такими жертвами, — мягко сказала она. — Должно быть, есть много женщин, которые хотели бы носить ваше имя и быть для вас преданными женами.

Его улыбка была нежной и грустной.

— Я знаю, что вы любите Гатри, Каролина. Но если он не вернется, вам потребуется мужчина. Я хотел бы им быть.

Одно дело было выслушивать просьбы Гатри о том, чтобы она дала обещание принять покровительство Роя. Другое дело — выслушивать собственное предложение хозяина ранчо. Рой Лаудон заслуживал лучшей участи, чем иметь жену, которая его не любит, или жену, которая в скором времени разродится ребенком от другого мужчины.

— Гатри вернется, — убежденно сказала Каролина. Если бы она не верила в это, то не стоило бы продолжать разговор.

Рой коснулся ее лица большой, мозолистой рукой.

— Надеюсь, вы правы, — сказал он, — хотя, спаси меня Боже, какая-то часть моей души желает, чтобы вы не хотели его возвращения.

С этими словами Лаудон повернулся и пошел внутрь дома, оставив Каролину продолжать подсчет звезд.

Ей, однако, пришлось оставить это занятие, потому что из-за слез звезды сливались перед ее взором.

Наконец Каролина ушла в дом и поднялась по ступенькам в свою комнату. В припадке страха и отчаяния она стала бить кулаками по матрасу.

На следующий день Феррис вручил ей пакет, который изменил все, в том числе и ее вынужденное обещание Гатри.

Она сидела у пруда, строча одно из бесконечных писем Лили и Эмме, когда Феррис пешком продрался сквозь чащу деревьев. Он широко улыбался.

— Кто-то прислал вам подарок, — сказал он. — Десятник принес это с городской почты.

Нахмурившись, чувствуя беспокойство по причине, которую она не могла объяснить, Каролина взяла маленький пакет. Инстинкт подсказывал ей, что пакет послал не Гатри, однако почерк был едва узнаваем.

Одеревеневшими пальцами, она развязала бечевку и развернула плотную бумагу коричневого цвета. Внутри пакета находилась небольшая овальная рамка, в которую раньше было вставлено фото Анны Хэйес. Сейчас оно было заменено фотографией Каролины и Гатри, снятых в день их бракосочетания в Шайенне.

Каролина почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Она уронила фото в рамке на колени и ухватилась обеими руками за шершавую ветку поваленного дерева, чтобы не упасть.

— Что-то случилось? — Феррис присел перед ней на корточки и смотрел ей прямо в лицо.

Не в силах ответить, Каролина сглотнула комок в горле и развернула листок желтой бумаги. Он был вложен под фото в рамке.

«Я поймал его, — хвастался обладатель отчетливого и уверенного почерка, в котором Каролина узнала теперь почерк Флинна. — Если не хочешь, чтобы я прикончил Хэйеса, ты должна сесть на двухчасовой дилижанс из Шайенна в Ларами в пятницу. Не вздумай сообщить кому-нибудь об этом.

С пожеланиями. С. Ф.»

Каролину затошнило, но она взяла себя в руки. Ей даже удалось улыбнуться.

— Наше свадебное фото, — сказала она, держа в чуть подрагивающей руке овальную рамку. — Хочешь посмотреть?

Феррис продолжал хмуриться.

— Мисс Каролина, вы неважно выглядите.

Каролина решительно встала, умоляя всех святых, чтобы они спасли ее от обморока.

— Благодарю, я прекрасно себя чувствую, — отозвалась она отрешенным тоном. Она лихорадочно пыталась вспомнить, какой сейчас был день недели. Мысль, что уже наступила пятница, повергла ее в отчаяние.

— Я должна ехать, Феррис, — сказала Каролина не своим голосом. — Пожалуйста, оседлай мне лошадь.

— Конечно, но мне кажется, было бы лучше, если бы я поехал с вами.

Каролина резко покачала головой.

— Нет, Феррис. Мне хотелось бы, чтобы ты приготовил то письменное задание, о котором мы говорили вчера.

Мальчуган сморщил лицо.

— Сейчас? Но ведь мы закончили сегодня занятия.

— Феррис, — повысила голос Каролина, — делай, что сказано.

— Папа будет возражать против того, чтобы вы ехали верхом одна, — запротестовал Феррис, однако повернулся и направился к дому и амбару.

Каролина следовала за ним как в тумане. У нее не было времени, чтобы собрать свои вещи в дорогу. Даже если бы она попыталась это сделать, Джардена догадалась бы, что она затевает. Кроме того, ей понадобятся деньги для оплаты проезда в дилижансе.