Каролина и разбойник

— Может, у меня и не будет детей. Благодаря тебе я могу провести остаток своей жизни в федеральной тюрьме.

От этих слов повеяло жутким холодом.

— Это было бы забавно, — заметила Каролина, — учитывая вашу репутацию налетчика.

— Рад, что ты так считаешь, — сухо произнес Гатри.

— Кого вы убили?

Эти слова вырвались из уст Каролины прежде; чем она смогла обдумать их смысл.

К ее удивлению, Гатри воспринял ее дерзкий вопрос спокойно.

— Убитого звали Педлоу, — сказал он. — Я сталкивался с ним во время войны. После этого он разыскивал меня.

Каролина была заинтригована.

— И что дальше?

— Вместо меня он нашел Анну. Она была одна дома.

Жуткое оцепенение охватило Каролину: она замерла в ожидании услышать страшное продолжение его рассказа. Она не слышала топота копыт лошадей, тявканья Тоба и даже своего собственного дыхания.

— Анна умерла, — скупо проронил Гатри.

Каролина крепко зажмурила глаза в тщетной попытке отогнать жуткие видения. Ей не нужно было разъяснений, чтобы понять, что этот человек по имени Педлоу, кем бы он ни был, убил Анну.

— Я так вам соболезную, — сказала она, взяв Гатри за руку.

Каролина почувствовала, как под ее пальцами напряглись мышцы на его руке. Гатри, однако, не отвел ее.

— Ты просила, — сказал он жестким, грубоватым голосом. — Теперь ты знаешь все.

Каролина больше не пыталась продолжать беседу. Она решила, что будет говорить лишь тогда, когда это будет уместно или подвернется другая тема для разговора.

После полудня они подъехали к водоему, берега которого были изрыты следами лошадиных копыт. Путники остановились, чтобы напоить своих лошадей. Гатри снял флягу, подвешенную через плечо, и протянул ее Каролине.

— Когда мы будем в Ларами? — спросила девушка, сделав два жадных глотка тепловатой воды.

Прежде чем ответить, Гатри тоже сделал несколько глотков. Затем, глядя на нее искоса, он сказал:

— Если повезет, через три-четыре дня.

Каролина сникла, подумав о новых ночлегах прямо на земле. Не говоря уж о том, что могло что-нибудь случиться, когда несколько ночей подряд она будет проводить с Гатри под одним одеялом. Девушка прикрыла рукой глаза от яркого полуденного солнца и окинула взглядом горизонт.

— Может быть, нам встретятся какие-нибудь ранчо…

Гатри, сохранявший суровое выражение лица с тех под, как признался в убийстве человека, умертвившего его жену, впервые вновь усмехнулся.

— Возможно, мы набредем на амбар, где можно будет переспать, — предположил он. — Но ведь одеяло у нас одно.

Каролина мгновенно отвела от него взгляд. Ее щеки покраснели.

— Я об этом не думала, — слукавила она.

Гатри рассмеялся.

— Черта с два, не думала!

Он вытащил из седельного вьюка традиционный кусок вяленого мяса и разделил его на две равные порции для Тоба и Каролины.

— Когда закончится эта поездка, — ворчала Каролина, пережевывая мясо, — я больше никогда не буду есть такую дрянь.

Гатри взял ее за талию и бесцеремонно посадил в седло.

— Не искушай судьбу, учительница, — предостерег он.

Каролина мысленно согласилась с ним, но под искушением судьбы она подразумевала, конечно, не вяленую говядину.

После полудня небо постепенно затянулось грозовыми облаками. Подул сильный встречный ветер. Каролина и Гатри с трудом преодолевали его. Они сделали только одну остановку, чтобы дать передохнуть лошадям. За час до заката солнца путники набрели на одиночное строение, где хранилось сено.

Фактически это был навес, под которым лежали стога прелого сена. Каролина разочарованно огляделась вокруг. Она ожидала большего комфорта, а также какую-нибудь женщину, чтобы поболтать.

— Здесь есть где-нибудь ранчо? — спросила она.

Гатри неопределенно пожал плечами, придерживая рукой шляпу, чтобы ее не сдуло ветром, и двигаясь раскачивающейся походкой.

— Вероятно, есть. Но до ранчо может быть несколько миль, а минут через пять хлынет чертовский ливень. Собирай, где увидишь, растопку для костра. Я займусь лошадьми.

Каролина не привыкла, чтобы ей приказывали. С ворчанием она стала осматривать почву вокруг себя, не находя ничего, кроме усохших коровьих лепешек.

Она принесла охапку этой гадости и бросила под навес. Ее лицо исказила гримаса брезгливости. Гатри посмеивался, глядя, как она вытирает руки о свои юбки.

Грянувший гром потряс все вокруг. Молния расколола небо и вонзилась, подобно клинку, в зелень травы. Лошади заржали и стали рвать поводья, которыми были привязаны к одной из стоек навеса. Тоб завыл и попытался зарыться в стог сена.

— Примерно так мы попытаемся согреться ночью, — заметил Гатри, умазывая на пса. Смешливые глаза налетчика следили за реакцией Каролины на произнесенные слова.

Каролина обхватила голову руками и отвернулась. Над их головами по крыше барабанили капли дождя. Дождевая вода стекала с краев навеса, образуя темную кристаллическую сетку.

Она почувствовала, как руки Гатри легли на ее плечи, и затаила дыхание. Он осторожно развернул ее к себе лицом.

— Каролина, — убеждал ее Гатри, — не надо беспокоиться. Я уже говорил, что никогда не буду принуждать тебя к чему-либо.

У Каролины задрожала нижняя губа, и она ничего не могла с этим поделать. Ее ответ вырвался из уст раньше, чем она смогла проконтролировать его смысл.

— Не уверена, что вы сдержите свое обещание, — призналась она с грустью.

Позади них, почти у самой дождевой завесы, весело потрескивали в огне коровьи лепешки, отгоняя холод.

Гатри снял шляпу и швырнул ее на сено, затем он обнял ее за талию.

— Наше взаимное влечение слишком велико, — сказал он. — Клянусь всеми святыми, я старался держаться от Тебя подальше.

Не в силах совладать с собой, он прикоснулся своими губами к губам Каролины.

Она была настроена сопротивляться его ласкам. Однако первое нежное прикосновение Гатри поколебало ее решимость Каролина отвечала тихим стоном на его новые ласки. Когда руки Гатри легли на грудь Каролины, когда он провел большим пальцем по ее напрягшимся соскам, тело Каролины пронзило острое наслаждение.

— Уверена, что не хочешь возвращаться в Болтон? — спросил Гатри хрипло, когда короткий промежуток блаженства закончился.

Каролина склонила голову на его плечо, ощущая влажную от дождя ткань его рубашки.

— Уверена, — вымолвила она.

Рука Гатри медленно скользнула вниз по ее спине. Наконец он решительно стиснул ее в объятиях, за которыми последовал легкий шлепок по спине.

Затем он встал и вышел из-под навеса. Вокруг него валялись подгнившие куски древесины. Гатри собрал их и бросил в костер. На ужин была традиционная вяленая говядина. Постель Гатри расстелил на вершине сеновала.

Ночь наступила довольно быстро.

— Мне хочется посидеть немного у огня, — сказала Каролина, глядя на то, что осталось от яркого пламени костра. Ей было зябко. Она чувствовала непреодолимую тягу к Гатри, ей хотелось прижаться к нему, опять испытать его ласки.

Откуда-то сверху, из-под крыши, до нее донесся голос, звучавший сквозь зевок.

— Дождь потихоньку ослабевает. Скоро на охоту выйдут волки.

Каролина решительно поднялась на ноги и поправила юбку. У Гатри было ружье. Он знал, как им пользоваться. Если бы на них напали волки, она хотела бы быть рядом с ним в этот момент. Каролина неловко вскарабкалась на вершину сеновала, где Гатри нашел для ночлега сухое, теплое сено.

Она не видела его лица, но почувствовала, что он улыбался. Гатри нащупал ее руку, и Каролина легла рядом с ним на постели.

Соломенное ложе было мягким и удобным. Каролина вытянулась на нем рядом с Гатри, затем придвинулась к нему ближе.

Он накрыл ладонью ее лицо и нежно провел по нему, Каролине казалось, что она готова к поцелую, однако это было не так. Она тихонько вскрикнула и зарылась пальцами в его волосы.

Гатри положил свою мускулистую ногу между ее ног. Своим бедром она чувствовала его член, напрягшийся и мощный. Хотя тело Каролины было готово принять его в свое лоно, она недоумевала, может ли член такого размера войти в нее, не причинив серьезной травмы.