Каролина и разбойник

Восходящее солнце рассеивало своими золотыми лучами последние тени ночи, когда Каролина в сопровождении трех мужчин вышла на еще не освещенную утренним светом улицу.

Когда они вошли в административное помещение тюрьмы, приветливая улыбчивая женщина подбрасывала поленья в стоящую там чугунную печку.

Чтобы не обжечься, она взялась фартуком за горячую ручку вместительного кофейника и сняла его с плиты. На столе стояли кружки, в которые она разлила кофе. Седеющие русые волосы женщины блестели, освещенные ровным светом фонаря.

— Джон, ты мог бы взять на себя труд представить меня, — добродушно упрекнула женщина шерифа.

— Моя жена, — поспешил с улыбкой удовлетворить ее желание шериф.

Гатри опередил Каролину, открывшую было рот, чтобы назвать свое подлинное имя.

— Это мисс Каролина Флинн, — сказал он, — а я — ее кузен, Джефри Мейсон.

После этого Каролина опасалась много говорить. Она была непосредственной, открытой натурой, язык ей был дан не для того, чтобы скрывать правду. Она с удовольствием съела на завтрак горячие оладьи с брусникой, жареные сосиски, вареные яйца. «Бродяги и пьяницы, — думала она при этом, — имели веские основания стремиться в городскую тюрьму. Здесь они могли оценить кулинарные способности миссис Тимо».

Когда завтрак был уже закончен и взошло солнце, Каролина, Гатри и мистер Бинчли отправились на место происшествия в повозке их нового знакомого. В последнюю минуту появился Тоб, он впрыгнул в фургон и сел там, высунув язык.

Каролина пробралась поближе к псу и села на ящик с инструментами. Она теребила шерсть Тоба, а тот отвечал на ее ласку признательным повизгиванием.

Наконец мистер Бинчли остановил повозку на изгибе дороги. Впереди возвышались мощные валуны, выстроившиеся подобно великанам по обеим сторонам дороги.

Гатри спрыгнул с фургона и остановился, простирая вверх руки. Каролина позволила ему спустить себя на землю, хотя его прикосновение воздействовало на нее как электрический ток. Тоб спрыгнул вслед за ней.

Мистер Бинчли указал на валуны.

— Они ждали дилижанс, прячась за камнями на другой стороне дороги. Пять или шесть человек, — сказал он, потирая пальцами седую щетину на подбородке. Блуждающий взгляд его глаз заставил сжаться горло Каролины. Она даже не нашла в себе сил взглянуть в сторону Гатри, чтобы узнать его реакцию на слова Бинчли.

— Двое из них сидели там, — указал Бинчли на вершины валунов, — а остальные были верхом на лошадях. Самый высокий из них, Флинн, застрелил беднягу Кэла Уолдэна.

— Мистер Уолдэн не пытался выхватить свой револьвер? — спросила Каролина, в то время как Гатри вскарабкался на валун, чтобы осмотреть наблюдательный пункт грабителей.

— Нет, мэм, — ответил Рэйф печальным голосом. — Он передал сейф без сопротивления. Флинн убил его ради забавы.

Каролину охватила дрожь, когда она представила, как парень, которого она любила и которому доверяла, хладнокровно убивает человека. «Это неправда», — уверяла она себя.

— Как вам удалось все это увидеть? — спросил Гатри, который стоял на верхушке одного из валунов, опершись руками в бедра. — Разве вы не были внутри кареты дилижанса?

— Я ехал рядом с Кэлом, — пояснил Рэйф слегка дребезжавшим голосом. — Нет смысла находиться внутри кареты, когда не с кем поговорить.

Гатри осмотрел окрестности. Его лицо, как отметила Каролина, было непроницаемым.

— Почему они не стали стрелять в вас? — спросил Гатри у Рэйфа.

— Тот парень с черными глазами — Флинн — ударил меня прикладом ружья. Очевидно, они думали, что старик, вроде меня, от того удара должен испустить дух. Когда я очнулся, их уже не было. Рана от удара на моей голове кровоточила, но я втащил беднягу Кэла в карету и доехал до Клинтона.

Гатри ловко спустился с вершины валуна. Вместе с Рэйфом он обошел место преступления еще раз. Наконец Гатри остановился, удовлетворенный совершенной работой.

Он поблагодарил Рэйфа за потраченное время. Потом подсадил в фургон Каролину. Тоб тотчас присоединился к ней. Пока Гатри и мистер Бинчли тихо беседовали друг с другом на сиденье кучера, Каролина вспоминала Ситона Флинна таким, каким она его знала. Она снова попыталась представить Флинна в роли грабителя дилижанса и убийцы.

Ей казалось это невозможным.

Гатри оставался спокоен, когда Рэйф расстался с ними у отеля. Это тревожило Каролину. Ей хотелось, чтобы он взглянул на нее, сказал ей все, что думал о происшедшем. В то же время она боялась увидеть выражение его глаз или услышать его суждение.

Они расплатились за отель и отправились на платную конюшню. Попутно Тоб лизнул руку Каролины, будто пытался ободрить ее. Гатри не проронил ни слова до тех пор, пока не вывел из конюшни двух лошадей: своего мерина и резвую черно-белую кобылу.

Прежде чем Каролина смогла поинтересоваться об арендной плате за кобылу, Гатри резко выпалил:

— Я обменял ее на отцовские часы.

Каролина открыла было рот от изумления:

— Вы не должны были так поступать, — стала протестовать она, когда обрела дар речи. — Я не позволю вам этого делать!

В ответ он усадил ее в седло.

— Не тебе решать, — бросил он безапелляционно.

— Но это же часы вашего отца!

— Не беспокойся, — сказал Гатри, смягчаясь. — Я не испытываю к этому мерзавцу никаких нежных чувств.

Каролина замолчала, но лишь на время. Гатри привязал ее саквояж к задней луке седла, так что его не нужно было тащить в руках.

Утро было светлым и ясным. Когда Клинтон остался позади на приличном расстоянии, она подъехала к Гатри ближе и спросила:

— Вы считаете Флинна виновным, не так ли?

Гатри поправил шляпу на голове. Шляпа, однако, приняла прежнее положение.

— Да, — ответил он после продолжительного молчания.

Каролина почувствовала себя так, будто ее ударили, хотя с самого начала она знала, что Гатри склонен к негативной оценке всего того, что касалось Ситона.

— Зачем вы здесь в таком случае? — спросила она. — Для чего вы отдали отцовские часы за лошадь, на которой я еду, если вы не хотите помочь мне?

Он вздохнул и принялся рассматривать окружающий их пейзаж, представлявший, в основном, равнину, поросшую травой и мелким кустарником.

— Если бы я знал, что ты поедешь домой к своей школе, опекуншам, что ты сосредоточишься на поисках хорошего мужа, я бы отстал от тебя. Но ты способна натворить массу безрассудных поступков. Зная об этом, я не хочу оставлять тебя одну. Я не смог бы после этого спать спокойно до самого конца жизни.

Каролина судорожно глотнула и оперлась ладонями обеих рук о переднюю луку седла. Поводья, которые она держала в ладонях, натянулись.

— Мне кажется, что вы жалеете о том, что встретили меня, — сказала она жалобно. — Если бы не это, вы могли бы вести привычную жизнь, жениться на Адабель и делать все, что хотите.

— Ты права, учительница, — ответил Гатри грубоватым тоном, избегая ее взгляда.

Каролина глубоко вздохнула.

— Должно быть, вы считаете мистера Бинчли свидетелем, достойным доверия?

Гатри взглянул на нее с недоброй усмешкой.

— Кажется, он знает, о чем говорит.

Каролина снова закусила нижнюю губу.

— Может быть, — сказала она, — но мне кажется, что он ошибается.

Гатри вздохнул.

— А вы? — спросила Каролина, ощущая потребность продолжить разговор.

— Что я? — откликнулся Гатри раздраженно.

— Вы хотели бы, чтобы мы никогда больше не встречались?

Гатри долго обдумывал свой ответ, искоса поглядывая на нее.

— Нет, — ответил он, — но вполне возможно, что я захочу этого, прежде чем закончится наше предприятие.

Каролина торжествовала. Все-таки Гатри не стал расставаться с ней! Она даже не задумывалась, почему это было так важно ей.

— Может быть, и не захотите, — предположила она. — Может быть, вы будете рассказывать своим детям, как спасли невиновного человека от виселицы.

Он наклонился вперед, упершись рукой о переднюю луку седла, и произнес изменившимся голосом: