Объявляю убийце голодовку

Я с размаху влетела в детскую песочницу и чуть не расшибла себе голову. Чудом избежав производственной травмы, я постаралась охладить сыщицкий пыл и взглянуть на факты более трезво. Реальных оснований заклеймить красавца пока, к сожалению, не имелось. Моя личная неприязнь — еще не основание для ареста! Хотя постойте, о какой-то даме, не называя ее имени, говорили голубки! Уж не о его ли драгоценной родительнице?

Могут они работать в паре? Запросто. Она обеспечивает постоянный приток клиентов, а сынуля гарантирует комплекс услуг.

Я повеселела. Дело за малым. Собрать доказательства и вручить милиции. Уж арестовать-то преступников они смогут?! Я и так за них всю работу делаю!

Замечтавшаяся красотка пребывала, по-видимому, в более тягостных раздумьях. Она притормозила у невзрачного двухэтажного домишки грязно-болотного цвета с обшарпанными ступеньками и одной-единственной дверью, до того драной и облезлой, что лично я бы такую постыдилась навесить даже на привокзальный бесплатный туалет. И уж тем более никогда бы в жизни не украсила витиеватой надписью, приглашающей посетить салон красоты «Марго».

Убогость антуража (за исключением неоновых букв, стоящих, наверное, ненамного меньше, чем обошелся бы косметический ремонт всего особняка) мой объект совершенно не смутила. Внутрь она вошла уверенно и без опаски. Рисковая дама. Хотя, скорее всего, даже если качество обслуживания здесь соответствует ожиданиям, скорость получения парикмахерских и сопутствующих услуг тут выше всех похвал. Давки и столпотворения клиентов я как-то не заметила.

И тут меня кольнуло. Я чуть не подпрыгнула от возбуждения и немедленно рванула следом за толстухой. Она меня увидит? Ну и ладно. В Аллочкином платье и с поцарапанной рожей все равно меня не признала бы даже лучшая подруга. Про мужей я и не говорю. А она меня и видела-то мельком один раз.

Слегка замешкавшись, я оказалась в крохотном предбаннике с двумя не менее обшарпанными банкетками. Как я и предполагала, дам, жаждущих похорошеть и расцвести в здешнем оазисе, не имелось. И немногочисленные издания журналов «Лиза», «Отдохни» и «Семь дней», предназначенные для изнывающих в многочасовых очередях непричесанных красавиц, если кому и скрашивали муки ожидания, так разве что персоналу заведения.

А вот зал, как ни странно, был не совсем пуст. То есть помимо обзевавшихся парикмахерш я обнаружила там стригущегося мужчину. Понятно, мужчины и женщины вместе. Суровая постперестроечная реальность. Слава богу, еще не повсеместно охватившая столичные салоны. Может, кому-то все равно, а я болезненно реагирую на присутствие в соседнем кресле представителя противоположного пола, когда сама украшена «палочками» с химией или подвергаюсь окрашиванию волос и из-под чепца торчат одинокие обсосанные пряди подозрительно синюшного цвета.

Видимо, отвращение, написанное на моем лице, было столь явным, что интерпретировать его как желание немедленно сесть в свободное кресло не рискнул никто из присутствующих. Чем я и воспользовалась, незамедлительно покинув неприятное место. Я опять стояла в коридоре и раздумывала, куда могла подеваться моя девица. Неужто она тут работает и сейчас находится в служебном помещении?

Я бы начала обдумывать предлог для проникновения в святая святых, если бы вовремя не обратила внимание на дверь, находящуюся сбоку. Косметолог, часы приема с 10 до 15, ежедневно, кроме субботы и воскресенья.

Не постеснявшись приложиться ухом, я убедилась, что комната не пуста. Там беседуют женщины, и разговор, похоже, не из приятных. Вот только слышимость оказалась плохой. Я так ничего и не разобрала.

Долго сидеть под дверью и злиться мне не пришлось. В замке заскрежетал ключ, и я поспешно прикрылась журналом. Дверь распахнулась, и голос, принадлежавший моей новой знакомой, пообещал «собрать в течение недели необходимую сумму».

— Нет, голубушка. — Ответная реплика была сделана безапелляционным тоном человека, привыкшего распоряжаться. — Теперь ты мне накинешь еще «штуку», и не дай тебе бог со мной шутить.

— Но, Ирена Геннадиевна…

— Я все сказала, иди себе, голубушка. Торговаться будешь на барахолке.

Хлопнула входная дверь, а я все сидела в тесном предбаннике и явственно ощущала, как измученные мозговые извилины делают последний, завершающий рывок. Все оказалось так просто. Ну что мне стоило с самого начала сложить два и два с правильным результатом?! И не беда, что у меня как не было, так и нет доказательств. Теперь я знаю, как все было, ну или почти все, и примерно представляю, как узнать то, до чего я пока не добралась. Нужны доказательства? Они у меня будут. Возможно, даже в течение ближайших нескольких дней!

Я отлепилась от убогой банкетки и метнулась к выходу. Нет, не зря я все-таки положила взгляд на симпатичную брюнетку. Хоть и ошиблась в ней. И девица, показавшаяся мне поначалу душечкой, в действительности подколодная змея и преступница, променявшая чистую совесть на квартиру. Все равно с ней надо пообщаться, и теперь, когда я наконец прозрела, предстоящая беседа мне кажется даже более необходимой, чем раньше. Под давлением она выложит все.

Дистанция между нами была невелика, сократить ее я могла бы за пару минут, но я еще не решила, как начну разговор. Пожалуй, следует сразу же ее запугать. Скажу, что я все знаю, у меня есть доказательства ее вины, допустим, магнитофонная запись нескольких ее разговоров с небезызвестным ей красавцем и Иреной. Что я за ней слежу уже давно и кое-где уже подписан приказ на ее арест. В общем, с этого начну, а там дальше будет видно.

Я прибавила ходу. Оставалось протянуть руку, чтобы дотронуться до плеча корыстной молодой дамы, но пообщаться мне с ней так и не пришлось. «БМВ» стального цвета, вынырнувшая из-за поворота, глухим ударом избавила объект моего пристального внимания разом от всех проблем и заодно поставила крест на моих намерениях. Даже не сделав попытки затормозить, иномарка испарилась, а я осталась наедине с очередным трупом.

Хорошо, что я оказалась не единственным свидетелем. Желающих дождаться приезда милиции и изложить собственную версию случившегося нашлось трое.

Я доплелась до перекрестка и замахала проезжающим авто. Ноги противно подрагивали, во рту скопилась сухая горечь. И долго еще я буду натыкаться на трупы?! Мало мне было «готовых» покойничков, теперь я еще сподобилась созерцать процесс в действии! Что дальше? Не хотелось расстраиваться еще больше, но по всему выходило, что на очереди мой собственный труп. И если обратить внимание на резко сократившиеся интервалы между убиенными, напрашивался утешительный вывод, что мучиться мне, скорее всего, осталось недолго.

Частнику, подбросившему меня до дому, я в задумчивости отвалила такую бумажку, что обалдевший дядька истово пожелал мне счастья, здоровья и успехов в личной жизни. Я пожелала того же, ему нужнее — он проживет гораздо дольше.

Попав в родное гнездо, я первым делом заперлась в ванной и, игнорируя Алкины перепуганные вопли, как следует наревелась. Полегчало. Я даже выработала последовательный план заключительного этапа своего расследования. При этом дала себе слово, что все закончу за два дня самое большее. Иначе я просто не выдержу, и никому даже не понадобится утруждаться, дабы мое бренное тело заняло место в стылом боксе городского морга. В общем, два дня, и точка! По истечении этого срока доблестные правоохранительные органы получат от меня необходимые доказательства, и мы с Аллочкой уедем по горящим путевкам. Предвкушение благословенного отдыха, безмятежного бултыхания в морской воде придало мне сил. Я справлюсь, я обязательно доведу начатое до конца и остановлю мерзавцев, хладнокровно отбирающих человеческие жизни.

Наученная горьким опытом, я не собиралась кидаться грудью на амбразуру. Да, я задумала кое-что экстремальное, но я обязательно подстрахуюсь. Причем с нескольких сторон. Жизнь мне дорога. Я и раньше знала ей цену, а уж теперь, когда повидала, как легко люди умирают, и сама побывала на краю, я собиралась хранить ее еще бережнее.