Страница 13 из 103
— Бедная Джемма, — говорит Энн, поглаживая мою руку. — Надо же… при всех, вот ведь как! Такая неловкость!
Да, большего унижения и быть не может.
— Если мне будет позволена подобная дерзость, могу ли я спросить, когда у вас началось…
Я умолкаю. Фелисити отходит к моему столу и внимательно рассматривает лежащие там вещи. Потом берет мою щетку и проводит ею по своим светлым волосам.
— Да уже несколько лет назад…
Конечно, так и должно быть. Глупо спрашивать. Я смотрю на Энн, и та становится красной, как редис.
— Ох… ну… нам н-не следует говорить о таких вещах…
— Совершенно верно, — соглашаюсь я, тщательно расправляя край простыни, которой я накрыта.
— Да она, наверное, до сих пор еще не женщина, — холодно бросает Фелисити.
Энн возмущена.
— Я женщина! Уже полгода как!
— Шесть месяцев? О, тогда конечно. Она у нас уже просто эксперт в подобных вопросах.
Я пытаюсь встать с кровати, но Энн удерживает меня.
— Ох, нет! Ты не должна пока что двигаться. Это нехорошо в твоем состоянии.
— Но… как же мне теперь справляться со своими делами?
— Это же ненадолго, ты должна просто перетерпеть. Это наше наказание, как дочерей Евы. Как ты думаешь, почему это называют проклятием?
В животе у меня тихо бурчит, я как-то тяжелею, меня охватывает раздражение.
— В самом деле? Интересно, а какое проклятие было наложено на Адама и его сыновей?
Энн разевает рот, но, не найдясь, что сказать, снова его закрывает.
Мне отвечает Фелисити, причем ее взгляд становится при этом ледяным:
— Они слабы и не в силах устоять перед искушением. А искушаем их мы.
При слове «искушение» перед моим внутренним взором появляется Картик. Картик и его предостережения. Высвобождение магии в сферах. Храм.
— Я должна кое-что вам рассказать, — начинаю я.
Я рассказываю им о встрече с Картиком, о том, какая задача на меня возложена, о странном видении, посетившем меня во время спектакля. Когда я заканчиваю, Фелисити и Энн смотрят на меня огромными глазами.
— У меня просто мурашки по коже ползут… Подумать только, магия свободна и кто угодно может ею воспользоваться! — говорит Фелисити.
И я не понимаю, то ли она испугана такой перспективой, то ли радостно возбуждена.
А вот Энн уж точно обеспокоена.
— Но как же ты отыщешь этот Храм, если не можешь войти в сферы?
Я и забыла о своей лжи. И теперь у меня нет выхода. Мне придется признаться во всем. Я натягиваю простыню до самой шеи, стараясь стать как можно меньше, зарыться в постель.
— По правде говоря, я ведь по-настоящему и не старалась попасть туда. После того, что случилось с Пиппой.
Бешеный взгляд Фелисити мог бы разбить вдребезги что-нибудь стеклянное.
— Ты нам солгала!
— Да, это так. Мне очень жаль. Я просто не была готова.
— И ты могла сказать нам такое! — бормочет Энн, пораженная до глубины души.
— Мне очень жаль. Я думала, так будет лучше.
Серые глаза Фелисити впиваются в меня, как кинжалы.
— Только не лги нам снова, Джемма! Это будет настоящим предательством Ордена!
Мне не нравится, как это звучит, но я не в силах спорить. Я просто киваю и протягиваю руку к бренди.
— Так когда мы отправимся в сферы? — спрашивает Энн.
— Можем мы встретиться прямо сегодня ночью? — Фелисити почти умоляет. — Ох, я дождаться не могу, когда снова увижу все это!
— Сегодня я точно не в состоянии, — возражаю я.
С этим они, конечно же, вынуждены согласиться.
— Ладно, пусть будет так, — со вздохом говорит Фелисити. — Отдыхай.
— Что еще? — спрашивает Энн, видя выражение моего лица.
— Ну… может, это ничего и не значит. Я подумала о том, что мне бросилось в глаза перед тем, как я потеряла сознание. Лицо мисс Мак-Клити. Она смотрела на меня уж очень странно, как будто ей известны все мои тайны.
Бесовская улыбка скользит по пухлым губам Фелисити.
— Ты говоришь о нашей справедливой, но взыскательной мисс Мак-Клити? — насмешливо произносит она, подражая странному акценту новой учительницы.
Это заставляет меня рассмеяться, несмотря ни на что.
— Если она — давняя подруга миссис Найтуинг, то она, без сомнения, ужасная формалистка и превратит нашу жизнь в сплошное несчастье, — говорю я, все еще хихикая.
— Рада видеть, что вы уже вполне бодры духом, мисс Дойл.
Это мисс Мак-Клити собственной персоной стоит в дверях нашей с Энн спальни. Ох, нет… Давно ли она здесь?
— Да, спасибо, я чувствую себя гораздо лучше, — отвечаю я не своим голосом.
Я почти уверена, что она слышала все, потому что она смотрит мне в глаза чуть дольше, чем необходимо, и я вынуждена отвести взгляд, хотя она и продолжает совсем просто, без волнения или возмущения:
— Что ж, мне приятно это слышать. Вам нужно делать кое-какие упражнения. Упражнения — это ключ ко всему. Завтра я собираюсь вывести всех своих учениц на лужайку для занятий по стрельбе из лука.
— О! Замечательная идея! Буду ждать с нетерпением! — восклицает Фелисити с излишней бодростью, надеясь своим обаянием сгладить дурное впечатление от того, что могла услышать мисс Мак-Клити.
— Вам приходилось держать в руках лук и стрелы, мисс Уортингтон?
— Так, пару раз, — мурлычет Фелисити.
На самом деле она стала отличным стрелком там, в сферах.
— Как замечательно! Могу держать пари, что вы, леди, держите наготове для меня множество сюрпризов.
Немножко странная улыбка трогает уголки рта мисс Мак-Клити.
— Я искренне жду и надеюсь, что мы станем настоящими друзьями. Мои прежние ученики считали меня довольно веселым человеком, несмотря на мою репутацию ужасной формалистки.
Ну конечно, она слышала все. Мы попались. Она теперь навеки возненавидит нас. Нет, она навеки возненавидит меня. Неплохое начало, Джемма. Браво!
Мисс Мак-Клити осматривает мой письменный стол, берет то одно, то другое, чтобы разглядеть получше. Костяная фигурка слона из Индии. Щетка для волос…
— Лилиан… миссис Найтуинг говорила мне о ваших злополучных взаимоотношениях с мисс Мур. Мне было очень неприятно услышать о том, как вашим доверием злоупотребили. Но я не мисс Мур. Так что не ждите от меня странных историй и вообще чего-либо неуместного. Я не потерплю никаких нарушений общепринятого. Мы будем следовать букве закона и радоваться этому.
Она обводит взглядом наши бледные лица.
— Ох, да что с вами? У вас такой вид, словно я приговорила вас к казни на гильотине!
Она пытается рассмеяться. Вот только ничего обаятельного или теплого в этом смехе нет.
— Ну а теперь, я уверена, мы должны позволить мисс Дойл отдохнуть. Идемте в гостиную. Расскажете мне о себе, и, надеюсь, мы подружимся?
Как большая серая птица, распростершая крылья, она кладет ладони на спины Фелисити и Энн, подталкивая их к двери. А мне предоставляет в одиночестве страдать от проклятия.
— Спокойной ночи, Джемма, — говорит Энн.
— Да, спокойной ночи, — эхом повторяет Фелисити.
— Доброй ночи, мисс Дойл. Крепкого сна, — добавляет мисс Мак-Клити. — До завтрашнего утра все пройдет.
— Мне только жаль, что я пропущу урок стрельбы из лука, — говорю я.
Мисс Мак-Клити оборачивается:
— Пропустите? Нет, вы не сделаете ничего подобного, мисс Дойл.
— Да, но я думала… учитывая мое состояние…
— Часы моих уроков — не время для проявления слабости, мисс Дойл. Я увижу вас завтра утром на занятии, или же вы потеряете хорошие отметки за поведение.
Это звучит как утверждение, а не как предположение.
— Да, мисс Мак-Клити, — отвечаю я.
Мне все предельно ясно: она мне не нравится!
Я слышу радостный смех снизу, из гостиной. Можно не сомневаться, что Фелисити и Энн уже рассказали все о себе этой мисс Мак-Клити. Они, наверное, довольны донельзя, сидят у огня, пьют себе потихоньку яичный коктейль, а я превратилась в противную, дурно воспитанную девицу, которая назвала мисс Мак-Клити формалисткой.