Посох Времени

Дїй сердито сдвинул мохнатые, белые брови, и вдруг в три шага преодолев расстояние до Светозара, протянул к нему огромную руку и выхватил у чародея его волшебный Посох. Витязей Ордена заметно качнуло. Понятно, что никто из них не рискнул бы противостоять Верховному Жрецу Свентовитова Капища, однако у многих из них ныне стояла задача охранять Посох.

Они знали, что Временное волшебство его не имеет силы против Горынычей, но где им было знать, что и Асам сие Небесное Оружие не причиняет вреда? Всё, что касалось Посоха – содержалось в тайне.

— Измотал Он тебя, — будто раскатистый весенний гром, низким, мягким голосом произнёс Дїй, и смерил взглядом казавшийся смешным в его руках Посох. — Супруга и детишки с Недолей твоей, …ступайте в Капище, хоть побудьте вместе, а я пока поношу эту ветвь Древа Времени. Здравия и вам, Авеги, и вам витязи, все входите в городище, передохнуть вам надобно…

За воротами стоял мост, ступив на который гости только вертели головами, оценивая глубину и ладность окольного рва. Снежный покров на охранном льду местами был мокрым, и это в нынешние-то морозы! Понятно было, что течение воды в нём быстрое и лёд специально держат тонким, чтобы ни пеший, ни конный не мог ступить, не провалившись.

Очищенные от снега перила моста, и стэпи, ведущие к Храму были украшены резьбой, впрочем, как и всё вокруг, включая само Капище. Сходни к Дуние[174], тропки и прихрамовые скаты тоже были очищены от снега и блистали красками на фоне скупого зимнего убранства…

— Слава Свентовиту! — стали выкрикивать витязи и тут же тишина Капищного городища отозвалась дружно поддержавшими их голосами, — Слава Свентовиту! Слава Богам и Предкам наша! Слава, слава, слава!

Отдав должное обряду посещения Светлого места, гости прошли в слободу Ордена[175], где после бани и трапезы велением Дїя Светокола оставлены были отдыхать до утра.

Апосля восходней трапезы Верховный Жрец позвал к себе Светозара. В тайной клети Храма великан ждал его не один, у Пасады Дїя стояла Йогиня. Чародей поприветствовал их и стал посреди, не ведая, что ему далее делать. Молодая, светлоликая Жрица Храма Богини Дживы снисходительным взглядом смерила вошедшего, и будто не открывая уст, спросила погружённого в мысли великана: «Этот, что ли? Ну и Носитель же ныне у Древа Времени?».

Светокол перехватил её взгляд и только строго сдвинул брови. Йогиня тут же присмирила свой полный жизненной силы, игривый характер и стала покорно ждать, когда дело коснётся непосредственно её.

— Надо бы, — нехотя возвращаясь из своих мыслей, пробасил Дїй, — нам обсудить сейчас многое, Лихослав…

Верховный Жрец говорил что-то ещё, а Светозара будто сам Перун шарахнул своей стрелой. Впервые за многие годы он слышал своё первое имя, данное по рождению, ещё до того, как его стали звать Яром. Чародей и подумать не мог, что имя сие знал кто-то ещё кроме Вершины.

   — …Да слышишь ли ты, о чём спрашиваю? — донеслось до него откуда-то издалека, и молодой кудесник встрепенулся:

— Нет, отче, …кудась увело в сторону.

— Не от того ль, что услышал своё чадово имя ключевое?

— Не скрою, от того. То ведь тайна великая, …так говорил Вершина.

— Не пятнай имени Наставника свово, оно светлое, а для себя запомни, тот не станет спрашивать у пчелы имени, у кого их целая пасека. Предки твои ведали, кто, и откуда придёт в этот мир, потому и дали тебе имя Лихослав, славящий лихо – источник познания Добра и Зла.

Сие пред тобой Йогиня Любояра, она пришла из Святилища Дживы что на Земле Югорской[176]. Сам знаешь, что Йогини хранят знания обо всех Родах наших и помнят Предков наша лучше нас самих. Ей, той, что ведает ключи от Истока твоего, вести вас через межу Югоры. Коли пробьётесь за неё, останетесь в привходе Недры, а нет? …А коли нет, тогда сбудется предначертанное, и Посох…, — великан повертел в могучих руках тёмное волшебное древко, — окажется у Горынычей. Хотя, он окажется у них в любом случае…

Светозар повторно дёрнулся. Отведя взгляд от непроницаемого лица Дїя, он судорожно стал искать ответа в синих глазах Йогини. Но та в это время смотрела на великана и только игриво щурилась в ответ, мол, мы ещё посмотрим.

— Зрю я, — продолжал великан, — ты извёлся весь, кудесник? И отдых тебе не впрок, будто заедает что-то. Может, спросить о чём-то желаешь?

— Тх, — только и вырвалось у Светозара, который в последнее время только то и делал, что шёл, куда его вели, и будто грибы в лукошко собирал в свою голову всё новые вопросы. — Даже не знаю с чего начать, — с опаской произнёс он, вскользь поглядывая в сторону Йогини. — Я, — вдруг сказал он то, чего и сам от себя не ожидал, — о себе хотел спросить…

Глаза Жрицы сквозили улыбкой (видно в молодости была ещё та хохотушка), а вот Дїй напротив, глубоко вздохнул, готовясь отвечать на все вопросы молодого чародея в полной мере.

            — Скажи, отче, — мялся кудесник, — никак это у меня в голове не укладывается: я …пришёл в этот явный мир из миров Тёмной Нави, проще говоря, был до того даже не бесом, а демоном…

            — Это так, — не стал возражать Светокол, и что с того?

            — Дак как же тогда, — будто прорвало Светозара, — как меня сюда спровадили, якобы в награду за то, что сотворил Великое и Светлое в своём Тёмном мире? Как я попал сюда таким немощным и вечно ведомым? На что мне были Знания Вед? Ведь я и так мог нести этот Посох.

Куда бы ни шёл, меня ведут, как козлёнка на поводке, оберегают, а сам-то я что? Я ведь чародей, воин, многое могу. Ну вот отчего не дали мне умения справляться с теми же ануннаками? Отчего не снабдили могуществом на то, чтобы самому сберечь Посох? Ведь сколько воев и селян полегло на той же Плешке, а чего ради?

Позволением Дживы и Лады-Матушки дали познать мне любовь, провели в явь детишек. За что Добромила, лада моя, чада мои, за что они должны страдать из-за меня? Они ведь зрят всё. Отец силён, могуч, всяко чародеит, как же, у самого асура в поплечниках ходил, а тут его стерегут, будто красну девицу, кровь за него проливают. Прав ты, Дїй, извёлся я, будто черви источили суть мою, чую, как слабею. Отчего так?

            — Отчего? — спросил в свою очередь Ас. — Во как? Ну, что ж, поведаю, о чём спрашивал. Токмо на то, чтобы рассказать тебе всё обстоятельно, надо бы нам долго за речами да сказками выседеть. Нет у нас с тобой на то столько времени, милок, и у Посоха его, времени, сейчас не выкроишь.

Много тайн у Числобога, и то самое Время, одна из самых неизведанных. Оно течёт плавно, будто река, но никто не в силах повернуть против его течения. Оно даёт Исток рождения в мире яви, и тут же начинает отсчёт шагов твоих до смерти. Оно может провести тебя через избу Жизни, отгружая на каждом шагу тумаки да подзатыльники, а выведет через страдания великие, и снова вернёт на порог той же избы. Порой случается и наоборот: ласкает, лелеет с пелёнок, а на выходе шибанёт в загривок да так, что скатишься прямиком в Пекло.

С тобой, младой кудесник, всё непросто. Мир твой, тот из которого ты воплотился, и посланники его всегда были враги наши, поелику прозябают во мраке неведения. Никому негоже судить решения Богов наша, ибо они всё одно остаются правы. Как и кем бы мы себя не мнили живя в явном мире, подводя итог, каждый в свой срок признает – всё ими было решено верно.

Все, кто пришёл из миров Тёмных или вовсе из кощеева Царства мрака, а бывают и такие, по рождению безвольны. Их появление суть прописанные до мелочей шаги, коими они осторожно, будто чада малые, идут до последнего своего издыхания. Лишь слушая Кон, да ступая осторожно по отмеченной дорожке, чада сии могут продолжить свой путь далее. Уходят они из этого мира и снова возвращаются, но. Коли послушное ты дитя, в другой приход тебе уже дают свободы больше. Можешь прыгать выше, речь мысли свои, а кои так уж и вовсе воплощать в Яви.

Ежели ты непослушным был, и сразу, толкаемый гордыней, воплотясь из Тёмного мира принялся блуждать в стороны от намеченного пути да горлопанить пустое, вернёшься назад, к Истоку. Токмо теперь, начиная новый Путь, и вовсе пойдёшь по верёвочке, чтоб не дёргался неразумный и не натворил бед себе и другим.