Страница 58 из 83
стал во главе группировки «деканцев»; соперник Махмуда Гавана, казни которого ему удалось добиться, и Юсуфа Адиль-хана Саваи, наместника Даулатабада, которому покровительствовал Махмуд Гаван. После смерти последнего Малик Хасен стал великим везиром, но вскоре с согласия шаха был убит новым фаворитом — Касим Барид-шахом, который впоследствии основал собственное государство с центром в Бидаре (родоначальник династии барид-шахов в 1498 г.). При распаде Бах- манидского султаната Ахмад сын Малик Хасана основал династию низам-шахов в Ахмеднагаре. Малик Хасан, как указывает Афанасий Никитин, располагал вторым, после Махмуда Гавана, войском по численности (100 тысяч). Фаратхан — по мнению Минаева, вероятно, то же лицо, что фахр-уль-мульк, один из тарафдаров (Минаев, 81); И. П. Петрушевский в имени, названном Афанасием Никитиным, видел иранское имя Фархад. Титул факр-уль-мульк носил Фатхулла Дарьяхан, наместник Берара; носил он также титул имад-уль-мульк; после распада Бахманид- ского султаната основал династию имадшахов в Бераре (1484 г.). По созвучию имени и по тому, что он упоминается далее как участник похода в Теленгану, это должен быть Фатхулла Дарьян-хан. См. прим. 188—189.
105 Салтан же... с матерью— мать Мухаммеда II, носившая титул махдума- джехан («повелительница мира»), играла большую роль в придворной жизни Бах- манидского султаната. Вдова Хумайюн-шаха (1457—1461 гг.) покровительствовала Махмуду Гавану. В короткое правление своего малолетнего сына Низам-шаха (1461—1463 гг.) мать-регентша поручила управление двум везирам из иноземцев: тюрку, получившему титул ходжа-и джехан, и персу Махмуду Гавапу. «После вступления на престол в 1463 г. брата Низам-шаха, Мухаммед-шаха III, Махмуд Гаван отделался путем убийства от своего товарища по везирату ходжа-и джехапа с помощью царицы-матери, а затем заставил и * ее удалиться в частную жизнь и гсѳ управление государством сосредоточил в своих руках, получив от юного государя титул «ходжа-и- джахан» (что приблизительно может быть переведено как «министр мира»). Индийские придворные хроники расходятся относительно даты смерти махдумы-джехан: по Фериштэ, она скончалась во время похода на Балгаон, тогда как Таба Табаи говорит о ее смерти в связи с более ранними событиями — возвращением Махмуда Гавана после войны за Келну и Гоа («примерно в это время»). Свидетельство Афанасия Никитина, видевшего махдуму-джехан после этого события, во время торжественных выездов в город (Л, л. 447, 455), подтверждает верность сведений хроники Фериштэ.
106 стерегут в нощи тысяща человѣкъ кутоваловых— Афанасий Никитин сообщает о действиях городской стражи, подчиненной градоначальнику. — Кутувал (перс.)—комендант крепости. О важной роли, которую лица, занимавшие эту должность, играли в жизни индийских городов, писал И. П. Минаев. «Его особому вниманию, — писал ученый, используя сведения, содержащиеся в сборнике средневековых источников, изданных Элиотом, — были поручены ночные патрули; но были у пего и другие многообразные обязанности: он был хранителем города; должен был знать все, что делается в городе, начиная от наиболее посещаемых домов и кончая имуществом, ремеслами и промыслами жителей, все должно было быть в его ведении; он обязан был иметь полную опись домам и наиболее посещаемым дорогам. Он разделял город на кварталы, назначая особых надсмотрщиков в эти части города. Надсмотрщики вели журнал всему происходившему в их кварталах; журналы за печатью надсмотрщиков вместе с другими известиями передавались кутвалу, который, сверх того, имел в своем распоряжении шпионов» (Мпнаев, 81). Сходные обязанности имел су-баши в городах Османской империи. См. прим. 229.
107 футунов— полагали, что Афанасий Никитин так называет золотую монету, чеканившуюся в государстве Виджаянагар; сведение о ней сообщает Абд-ар-Раззак Самарканди. В других местах Афанасий Никитин упоминает футы, говоря о сборах в храме: «по двѣ шешь кѣни пошлины на бута, а с коней по четыре футы», а также фуны: «рабы и рабыни-наложници дешевы — четыре фуны хороша, 5 фун хороша и черна» (Л, л. 448, 449). Согласно Минаеву, «паням», «фанам» (на тамильском языке) — южноиндийская монета разной ценности в разных местностях, золотая и серебряная. Эти сведения приведены у Петрушевского (222), полагавшего, что футун, фута и фуна — все тот же фанам. В статье А. Е. Крымского «Що таке „фута“ і „футунь“ Афанасия Нікітіна XV віку?» (в кн.: Записки історично-філо-
логічного відділу Всеукраінсько'і АН, 1928, кн. 19, с. 265 и сл.) дается иное толкование: фута — это фудда (арабск.), серебряная монета; футун — это фудтын, двойственное число от фудда, т. ѳ. два серебреника. Возможно, речь идет о монете двойного достоинства по отношению к другой серебряной монете (фута у Афанасия Никитина).
108 о заговейнѣ о Филиповѣ... о Рожествѣ— Филиппов пост длится с 14 ноября до Рождества, которое приходится на 25 декабря. «Приидох к Кафу за 9 дни до Филипова заговѣниа», — пишет Афанасий Никитин в другом месте (Л, л. 458).
103 до Великого заговейна— Великий пост начинается за семь недель до Пасхи, т. е., учитывая подвижность пасхи, в феврале—начале марта.
а имя ми Офонасей, а бесерменьское имя хозя Исуфъ Хоросани... не учали прыти— обычай пользоваться восточными именами, созвучными христианским, был распространен среди европейцев, живших на Востоке. Так, венецианца Иосафата Барбаро называли Юсуфом (Барбаро и Контарини о России, с. 68). — Хозя Исуф Хоросани — ходжа (господин) Юсуф из Хорасана («Хорасанский»). «Нисба (прозвище по месту происхождения или длительного жительства) «Хорасани» заставляет, — писал И. П. Петрушевский, — предполагать «существование каких-то (торговых?) связей, завязанных нашим путешественником с хорасанскими купцами. .. В пользу такого предположения говорит и заступничество „хозяйочи Мах- мета хоросанца“ за Афанасия Никитина перед местным правителем — ханом в Джупнаре, и частые упоминания Афанасия Никитина о хорасанцах в Индии» (с. 222). Но ведь Афанасий Никитин сам был в восточном Иране, так что уже это давало ему право в мусульманской среде в Индии называть себя «хоросанцем». Недоразумением представляется утверждение, что «индийцы неоднократно предлагали Никитину перейти в свою веру, но был и такой эпизод, когда Афанасий открыл им свою веру, — они доверились ему, не стали от него ничего скрывать — ни о еде своей, ни о торговле, ни о своих молитвах, ни о вере» (ПЛДР, вып. 5, с. 18). Афанасий Никитин различал «индеян» (индуистов) и «бесермен» (мусульман). Индусы, узнав от Афанасия, что он не мусульманин, не стали ничего скрывать от него — ни о своих молитвах, ни о вере, ни о еде, ни о торговле (там же, с. 456—457), но они не предлагали Никитину перейти в их веру, да и не могли предлагать, т. к. индуистом можно стать только по рождению. Предлагали Никитину, и притом неоднократно, перейти в их веру мусульмане (там же, с. 452—453, 466—467).
111 а буты— бут (перс.) —идол, кумир; здесь боги индийского пантеона. Рассказывая далее о посещении индуистского храма, Афанасий Никитин дает описание некоторых виденных им статуй и скульптурных изображений. Слова Афанасия Никитина: «оны (индусы) сказывают: вѣруем въ Адама, а буты, кажуть, то есть Адамъ и род его весь» следует понимать в смысле поклонения идолам, и основаны они, по-видимому, как писал И. П. Петрушевский, «на плохо понятых путешественником объяснениях индуистов, у которых не было культа Адама... Возможно, Афанасий Никитин отождествил с Адамом Атмана, который, по учению брахманизма (индуизма), представляет первооснову всего существующего, мировую душу или божество (эпитет Брахмы), понятое в пантеистическом аспекте». Подобное мнение было высказано еще Минаевым (Минаев, с. 133—134). «Возможно, впрочем,— добавляет И. П. Петрушевский, — что здесь почитание индийского мифического первочеловека Ману отождествлено с иудейско-христианско-мусульманским почитанием первочеловека Адама» (Петрушевский, с. 223). Не отразилось ли здесь также представление об аватарах — перевоплощениях божества, известное в индуизме? Минаев был склонен отрицать это., хотя признавал, что учение это было известно Афанасию Никитину (Минаев, с. 133). Описывая храм Парвати, Афанасий Никитин называет несколько аватар, которые как бы рассказывают историю о том, «какъ бутъ чюдеса творил, какъ ся имъ являлъ мпогьши образы». См. прим. 114. В Индии Афанасий Никитин услышал об Адаме, когда ему рассказывали об острове Силян (Шри Ланка). Гору Серендиб (ныне Пик Адама) христиане и мусульмане почитали, согласно легенде, как первый пункт в мире, куда ступила нога первочеловека Адама после изгнания из рая. См. нрим. 143.