Страница 21 из 83
Очень большой город Дабхол, съезжаются сюда со всего поморья — и Индийского, и Эфиопского. И тут я, окаянный Афанасий, рабище бога вышнего, творца неба и земли, призадумался о вере христианской, и о Христовом крещении, о постах, святыми отцами устроенных, о заповедях апостольских и устремился мыслию на Русь пойти. Взошел в таву и сговорился о плате корабельной — со своей головы до Ормуза града два золотых дал. Отплыл я на корабле из Дабхола града на бесерменский пост, за три месяца до Пасхи. 210
Плыл я в гаве по морю целый месяц, не видел ничего. А на другой месяц увидел горы Эфиопские, 211и все люди вскричали: «Олло перводи- гер, олло конъкар, бизим баши мудна насинь больмышьти», а по-русски это значит: Боже, господи, боже, боже вышний, царь небесный, здесь нам сулил ты погибнуть!»
В той земле Эфиопской были мы пять дней. Божей милостью зла не случилось. Много роздали рису, да перцу, да хлеба эфиопам. И они судна не пограбили.
А оттуда шли двенадцать дней до Маската. В Маскате встретил я шестую Пасху. 212И плыл до Ормуза девять дней, да в Ормузе был двадцать дней. А из Ормуза пошел в Лар, и в Ларе был три дня. От Лара до Шираза шел двенадцать дней, а в Ширазе был семь дней. Из Шираза пошел в Эберку, 213пятнадцать дней шел, и в Эберку был десять дней. Из Эберку до Йезда шел девять дней, и в Йезде был восемь дней. А гз Йезда пошел в Исфахан, 214пять дней шел, и в Исфахане был шесть дней. А из Исфахана пошел в Кашан, да в Кашане был пять дней. А из Ка- шана пошел в Кум, 215а из Кума — в Савэ. 216А из Савэ пошел в Сольта- пие, 217а из Сольтание шел до Тебриза. 218
Путь Афанасия Никитина за три моря
А из Тебриза пошел в ставку Узун Хасан-бека. 219В ставке его был десять дней, потому что пути никуда не было. Узун Хасан-бек на турецкого султана 220послал двора своего сорок тысяч рати. 221Они Сивас 222взяли. А Токат 223взяли да пожгли, и Амасию 224взяли, да много сел пограбили да пошли войной на караманского правителя. 225
А из ставки Узун Хасан-бека пошел я в Эрзинджан, 226а из Эрзин- джана пошел в Трабзон. 227
В Трабзон же пришел на Покров святой богородицы и приснодевы Марии и был в Трабзоне пять дней. Пришел на корабль и сговорился о плате корабельной — со своей головы золотой дать до Кафы, 228а на харч взял я золотой в долг — в Кафе отдать.
И в том Трабзоне субаши 229и паша 230много зла мне причинили. Добро мое все велели принести к себе в крепость, на гору, да обыскали все. И что было мелочи хорошей — все выграбили. А искали грамоты, потому что шел я из ставки Узун Хасан-бека. 231
Божией милостью дошел я до третьего моря — Черного, что по-пер- сидски дарья Стамбульская. С попутным ветром шли морем десять дней и дошли до Воны, 232и тут встретил нас сильный ветер северный и погнал корабль назад к Трабзону. Из-за ветра сильного, встречного стояли мы пятнадцать дней в Платане. 233Из Платаны выходили в море дважды, но ветер дул нам навстречу злой, не давал по морю идти. [Боже истинный, боже, боже покровитель!]. Кроме него — иного бога не знаю.
Море перешли, да занес нас ветер к самой Балаклаве. 234И оттуда пошли в Гурзуф, 235и стояли мы тут пять дней. Божиею милостью пришел я в Кафу за девять дней до Филиппова поста. 236[Бог творец!].
Милостию божией прошел я три моря. [Остальное бог знает, бог покровитель ведает]. Аминь! [Во имя господа милостивого, милосердного. Господь велик, боже благий, господи благий. Иисус дух божий, мир тебе. Бог велик. Нет бога, кроме господа. Господь промыслитель. Хвала господу, благодарение богу всепобеждающему. Во имя бога милостивого, милосердного. Он бог, кроме которого нет бога, знающий все тайное и явное. Он милостивый, милосердный. Он не имеет себе подобных. Нет бога кроме господа. Он царь, святость, мир, хранитель, оценивающий добро и зло, всемогущий, исцеляющий, возвеличивающий, творец, создатель, изобразитель, он разрешитель грехов, каратель, разрешающий все затруднения, питающий, победоносный, всесведущий, карающий, исправляющий, сохраняющий, возвышающий, прощающий, низвергающий, все- слышащий, всевидящий, правый, справедливый, благий] , 237
ПРИЛОЖЕНИЯ
Я. С. Лурье
РУССКИЙ «ЧУЖЕЗЕМЕЦ» В ИНДИИ XV ВЕКА
Судьба «Хожения за три моря» Афанасия Никитина в русской исторической и литературоведческой науке своеобразна.
«Хожепие» стало известно ученым сравнительно рано: уже в 1817 г. Н. М. Карамзин писал о нем в т. VI «Истории государства Российского», а в.1821 году П. М. Строев издал «Хожение» в составе «Софийского временника» (Софийской II летописи; в одном из томов ПСРЛ «Хожение» было опубликовано в 1853 г.). 1В 1855 г. С. М. Соловьев поместил ін ре- сказ «Хожения» в т. V «Истории России», а в 1856 г. вышло в свет первое специальное исследование памятника, принадлежавшее И. И. Срезневскому.
Но характеристика Афанасия Никитина как путешественника и писателя с самого начала вызывала у ученых некоторые затруднения. Что представляли собой записки этого путешественника? Они читались в со- е^аве одной из летописей (Софийской II — Львовской), а также в сборнике Троицкого монастыря, содержавшем другую (Ермолинскую) летопись, но явно не имели летописного характера и совсем не походили на обычную летописную повесть. Каково было значение поездки Никитина? Она была крайне необычна для русского купца XV в., но ни о какой специальной цели, стоявшей перед ним, Афанасий Никитин не говорил, какого-либо продолжения его миссия не имела. Путешествие Никитина «за три моря» казалось первым исследователям, писавшим о нем, событием занимательным и заслуживающим быть отмеченным, но записки его представлялись им своеобразным раритетом, никак не связанным с основными событиями русской истории в государствование Ивана III.
«Досоле Географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных Европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова
1Софийский временник или Русская летопись с 862 по 1534 г. Издал Павел Строев. Ч. II, с 1425 по 1534 г. М., 1821, с. 145—164. «Хожение за три моря» читалось и в составе Львовской летописи, но в ее издании 1792 года издатель (Н. Л. — Н. Львов) опустил текст «Хожения». При переиздании Софийской II летописи в ПСРЛ «Хожение» также было пропущено в тексте, а в приложении дано по внелетописному Троицкому списку, с разночтениями по Софийской II, и списку Ундольского XVII в. (ПСРЛ, т. VI. СПб., 1853, с. 330—358).
века» — писал Н. М. Карамзин в самом конце своего рассказа о времени Ивана III. «Некто Афанасий Никитин, Тверской житель, около 1470 года был но делам купеческим в Декане и Королевстве Голькондском. Мы имеем его записки, которые хотя и не показывают духа наблюдательного, ни ученых сведений, однако же любопытны. ..» Отметив, что путешествие Никитина «едва ли доставило ему что-нибудь, кроме удовольствия описать оное», Карамзин заключал: «Может быть Иоанн и не сведал о любопытном сем странствии: по крайней мере оно доказывает, что Россия в XV веке имела своих Тавернье и Шарденей, менее просвещенных, но равно смелых и предприимчивых, что Индейцы слышали о ней прежде гнежели о Португалии, Голландии, Англии. В то время, как Васко де Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш Тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара и беседовал с жителями о Догматах их Веры». 2
Примерно такое же место отводил Афанасию Никитину и С. М. Соловьев. Он тоже упомянул о путешествии Никитина в самом конце части, посвященной Ивану III, но обошелся без всякой оценки этого путешествия и записок Никитина, ограничившись их пересказом (как обычно у С. М. Соловьева — с выбором наиболее характерных мест и превосходной передачей всего духа оригинала). 3