Страница 19 из 20
Но это не имело значения. Ведь всегда были какие-то другие источники. Если бы это было не так, то пришлось бы, вероятно, запасаться Компонентами на будущее. Но пока все обстояло таким образом, что легче было выжать из источника Компонентов все, что можно, и двигаться дальше.
Этот следующий прыжок будет довольно коротким для Пирамид: не более пары тысяч лет. Тем не менее навигация должна быть осуществлена осторожно и тщательно. Многие навигационные системы долгое время не использовались. Некоторые из них уже не функционировали в оптимальном режиме из-за поломок Компонентов. (Компоненты обладали свойством ломаться через какое-то время. Пирамиды знали об этом, хотя сами они существовали вечно; они принимали как факт, что жизнь компонентов редко длилась более десяти тысяч лет.) В другие Компоненты нужно было ввести новые данные, небольшую по объему, но важную информацию о еще не изученных регионах Галактики.
Все это было старо для Пирамид. Они знали, как справиться с этим. Они разбивали задачу на основные составляющие, которые тоже, в свою очередь, делились на составляющие. Ряд систем открывал огромные телескопические глаза с разной частотой и рассматривал астрономические объекты. Другие начали бесконечную серию вычислений, данные которых параллельно обрабатывались. Они определяли, куда толкать и с какой силой. Системы эксплуатации внутри всех остальных испытывали Компоненты и определяли те из них, которые требовали замены.
Когда они обнаруживали сломанный Компонент — человека, земноводное, простейшее одноклеточное, растение, все, что угодно, они вынимали его и заменяли новым из запасов. Использованные Компоненты зря не выбрасывались. Они просто становились питательной массой для тех, кто все еще находился в рабочем состоянии.
Это усиливало хроническую потребность в новых Компонентах. Поэтому некоторые резервные системы, предназначенные для поиска Компонентов, были реактивированы путем пополнения их, конечно, новыми Компонентами. Поиск новых Компонентов (были отправлены соответствующие инструкции Пирамиде на горе Эверест на Земле) был слишком сложен для одного Компонента, но Пирамиды знали, как нужно действовать. Они разбивали задачу на основные составляющие, которые, в свою очередь, тоже делились на составляющие. Был, например, подраздел одного определенного аспекта стоящей перед ними логической задачи, который включал обнаружение и доставку дополнительных Компонентов, обеспечивающих загрузку.
Даже эта крайне узкая специализация была слишком трудна для одного Компонента, но Пирамиды имели возможность повлиять и на это. В таких случаях они соединяли вместе несколько Компонентов.
Это и было сделано.
Когда Пирамиды закончили микрохирургическую операцию, в огромной цистерне с питательным раствором плавало нечто, напоминающее морской анемон. Ом состоял из восьми Компонентов — случилось так, что все они были людьми — которые были соединены в круг, голова внутрь круга, висок к виску, мозг к мозгу.
В ногах у них, там, где его могли видеть все шестнадцать глаз, находился дисплей, который подавал им визуальную информацию. Каждая из шестнадцати рук сжимала одинаковые переключатели для того, чтобы подавать на выход двоичные сигналы. За пределами самого этого комплекса из восьми Компонентов не было хранилища выходных данных. Они шли в виде сигналов управления на электростатические генераторы, энергия генераторов шла на Пирамиду на Эвересте, которая занималась проблемой добычи и доставки Компонентов.
Это то, что касается Перемещения. Программирование шло медленно и тщательно. Наверное, Пирамида, которая, наконец, активировала комплекс из восьми Компонентов и исчезла, была довольна собой, не зная, что одним из Компонентов является Глен Тропайл.
Нирвана. (Она наполняла собой все, ничего, кроме нее, не было.)
Нирвана. (Глен Тропайл плавал в ней, как в жидкости, в которую был погружен.)
Нирвана… Звук, издаваемый одной ладошкой… Плавающее единство.
Вмешалось что-то постороннее.
Совершенство есть завершенность, добавляя что-нибудь к совершенству, вы разрушаете его. Раздвоение поразило как удар грома. Единство разрушилось.
Глену Тропайлу показалось, будто кричит жена, чтобы разбудить его. Он попытался проснуться. Это было необычайно трудно и болезненно. Бесконечно мучительная печаль, пять лет скорби о потерянной любви, сконцентрированные в микросекунду. Так было всегда, вяло подумал Тропайл, просыпаясь; это никогда не бывает долго; какой смысл беспокоиться по поводу того, что случается всегда…
Неожиданное потрясение и ужас обрушились на него.
Это не обычное пробуждение. Отнюдь не обычное, ничто не походило на то, как было раньше.
Тропайл открыл рот и закричал — или подумал, что закричал. Но возник лишь нервный слабый трепет в барабанных перепонках.
В этот момент он мог бы сойти с ума. Но его спасла одна вещь, очень странная и земная. Он что-то держал в руках. Он обнаружил, что может взглянуть на это. Это был переключатель. Стандартный переключатель, прикрепленный к панели. Он держал по одному переключателю в каждой руке.
Это была ничтожная зацепка, но, по крайней мере, реальная. Если его руки могли держать, значит, должна быть какая-то реальность во всем этом.
Тропайл закрыл глаза и попытался открыть их снова. Да, это тоже было реальностью; он закрыл глаза, и свет померк, он открыл их, и стало вновь светло.
Тогда, наверное, он не умер, как ему это показалось. Осторожно, спотыкаясь, — разум был его единственным помощником, — он попытался оценить то окружение, в котором находился. Он едва ли мог поверить тому, что обнаружил.
Вопрос: Он едва мог двигаться, его голова и ноги были привязаны. Как? Он не мог ответить.
Вопрос: Он был скрючен и не мог распрямиться. Почему? И снова он ничего не мог ответить; был лишь факт. Большие разгибающие мышцы спины реагировали на его команды, но тело оставалось неподвижным.
Вопрос: его глаза видели, но лишь небольшой участок.
Он также не мог двигать головой. И все же он смог увидеть кое-что. Переключатели в руках, свои ноги, что-то вроде дисплея с огоньками на странной круглой панели.
Огоньки мигали, картина на дисплее все время менялась.
Не думая, он щелкнул переключателем в левой руке: — Почему? Потому, что так нужно. Когда определенный огонек вспыхнет зеленым светом, должна производиться определенная последовательность переключений. Почему? Ну, просто, когда определенный огонек загорится зеленым, должна производиться определенная…
Он отказался от этой задачи. Не имеет значения, почему; что же, черт возьми, происходит?
Глен Тропайл скосил глаза, осматриваясь вокруг подобно моллюску, выглядывающему из своей раковины. Выяснилось еще одно обстоятельство: странность того, как он видел. Из-за чего все выглядит так странно? — задался он вопросом.
Он нашел ответ, но потребовалось некоторое время, чтобы его понять. Он видел все в странной перспективе. Человек смотрит двумя глазами. Закройте один глаз, и мир станет плоским. Откройте его вновь, и возникает стереоскопический эффект. Выпуклости изображения выступают вперед, задний план отступает.
Так же и с огоньками на панели, нет, не совсем так; но что-то вроде этого, думал он. Похоже было на то, как будто — он скосил глаза и напрягся — как будто он никогда по-настоящему не видел раньше. Как будто всю жизнь у него был только один глаз, а сейчас, ему, по странной случайности, дали два.
Его визуальное восприятие панели было всеохватывающим, цельным. Разом он мог видеть всю ее. Не было «впереди» и «на заднем плане». Она воспринималась сразу, целиком. Она воспринималась естественно, ориентации не требовалось; он воспринимал и постигал ее как нечто единое. В ней не было загадок тени или силуэта.
— Я думаю, — одними губами, медленно, сам себе произнес Тропайл, — я думаю, что я схожу с ума.
Но это тоже не могло служить объяснением, просто безумие не объясняло того, что он видел.
Тогда, задал он себе вопрос, не был ли он в состоянии, выходящим за пределы Нирваны? Он вспомнил, ощутив странное чувство вины, что он находился в состоянии Медитации, когда наблюдал этапы кипения воды. Хорошо, вероятно, он Переместился. Но что же тогда все это? Заблуждались ли те, кто предавался Медитации, когда говорили, что Нирвана является концом, а может быть, были более близки к истине Волки, которые сводили Медитацию к явлению, полностью ограниченному мозгом, и отказывались совсем обсуждать проблему Перемещения?