Заговор князей

– Да. Есть подозрение, что там могут быть спрятаны некие ценности, представляющие большой интерес.

– В хижине простого, забитого рыбака? Ты знаешь, как он выглядит? Это тихий испуганный человек, а его дочь вообще слепая девушка! Нет‑нет, когда ты их увидишь, ты сам в это не поверишь!

– Возможно. А может, он даже не знает, что у него спрятано? Дочь слепая, не видела…

– Гм, ну что же, мне остается только пожелать тебе успеха, хотя, если честно, – в это слабо верится…

– Да, но, – Медведев замялся. – Поскольку Елизар Бык по странному стечению обстоятельств едет как раз оттуда…

– Ты подозреваешь, что он…

– Я не подозреваю, я просто хочу исключить такую вероятность. Я понимаю, что она очень мала, но согласись – существует.

– Теоретически да.

– Тогда я обращаюсь к тебе официально, как к начальнику охраны купца – я должен осмотреть его имущество.

– А у тебя есть соответствующие документы? – сощурив глаз, спросил Андрей.

– Разумеется, – улыбнулся Медведев и показал ему сыскную грамоту Патрикеева.

– Тогда все в полном порядке, – внимательно прочтя грамоту, сказал Андрей. – Мы находимся на земле Великого московского княжества и должны подчиняться его законам. Поехали, догоним купца Елизара Быка, я все ему объясню, и ты выполнишь свое дело. Могу тебя избавить от лишней работы: к тому рыбаку на его хутор купец ездил только вон с теми последними санями и на них он погрузил рыбу в бочонках. Я был все время рядом – он ничего никуда не перекладывал.

– Спасибо, дружище, – улыбнулся Василий.

– Не за что, – каждый из нас выполняет свою работу, – улыбнулся Андрей.

Они пустились вдогонку удаляющемуся обозу.

Елизар Бык, не оборачиваясь, слышал, что скачут два всадника.

Он был совершенно спокоен, уверен и хладнокровен.

– Оказалось, что мой друг здесь по службе, – сказал Андрей купцу. По приказу воеводы Патрикеева он уполномочен досматривать отъезжающих из Новгорода купцов. Вот грамота – он протянул Елизару грамоту Медведева.

– Что ты, что ты! Какая грамота! – воскликнул Елизар – Я верю и тебе и ему! – Тем более, что мне нечего скрывать!

С этими словами он, широко и добродушно улыбаясь, как бы невзначай, медленно стащил рукавицы с обеих рук, пристально следя при этом за взглядом Медведева.

Медведев, конечно, немедленно глянул на пальцы Быка.

На них было четыре перстня с камнями, но ни один не походил на те, знакомые.

Елизар улыбнулся еще шире.

– Прошу! – Он вышел из саней и повел за собой Василия. Андрей тоже шел рядом.

– Здесь, пушнина, – показал он первые сани и поднял рогожу.

Медведев без особого интереса осмотрел связки меховых шкурок горностаев, соболей и белок.

– Здесь пенька и канаты, – показал следующие сани купец.

В третьих санях находились рулоны тканей, в четвертых – ободранные замороженные туши лосей и диких кабанов, а в пятых, последних и самых маленьких санях стояли три небольших бочки.

– Соленая рыба от моего лучшего поставщика! – не переставая широко улыбаться, сказал Елизар.

– А можно взглянуть на нее? – спросил Медведев.

– Разумеется!

Елизар взял из саней ломик с загнутым расплющенным концом и ловко отковырнул верхнее донышко первого бочонка.

Большие белые рыбины плотно лежали в рассоле переложенные листьями и какими‑то специями.

Бык, не переставая улыбаться, открыл две другие крышки.

Медведев внимательно наблюдал за ним.

Он не волнуется, не боится… Но, в конце концов, кожаный мешок можно спрятать на дне…

Елизар Бык, казалось, читал мысли Медведева.

– Я глубоко уважаю московские власти, и всегда сотрудничаю с ними, – мягко сказал купец. – Мне очень не хотелось бы, чтоб могли возникнуть хоть малейшие подозрения…

Он одними движением наклонил бочонок за край саней, и все его содержимое высыпалось на снег.

Там была только рыба. Дно бочки обнажилось. Ничего больше.

Медведев молчал.

Может, он нарочно показал мне эту бочку, а камни – в другой…

Но Елизар Бык столь же спокойно и невозмутимо вывалил в снег содержимое второго и третьего бочонка. В обоих не было ничего, кроме рыбы.

Медведев лихорадочно думал.

Двойное дно в одной из бочек?

Он внимательно осмотрел бочки. Елизар Бык, точно угадывая его мысли, повернул бочки так, чтобы было видно, что двойного дна в них нет.

Вдруг Медведева осенило.

Одна из досок фальшивая – внутри драгоценности.

– Отличные бочки! – сказал он и постучал костяшками пальцев по бочке.

– Превосходные! – радостно подхватил Елизар – Как приятно иметь дело со знающим человеком! Я покупаю их в Любеке у лучшего бондаря Европы. Они служат сто лет! Ты посмотри, какие крепкие!

Бык демонстративно обстучал ломиком все бочки вокруг. Сомнений не было – дерево плотное и настоящее, без пустот.

– Ну что ж, – спасибо, извини за хлопоты…

Медведев поднял одну рыбину и осмотрел. Рыба, как рыба – целая – нигде никаких надрезов.

Он бросил рыбу в бочку.

– Не стоит пачкать рук, – улыбнулся Елизар и позвал слуг. – Они все сложат.

– Желаю счастливого пути! – сказал Медведев. – Мы попрощаемся с другом, и он вас нагонит.

– Да‑да, конечно! – Елизар Бык вежливо поклонился. – Рад был познакомиться! И тебе желаю всего наилучшего!

Медведев и Андрей снова отъехали в сторону.

– Не повезло? – улыбнулся Андрей.

– Да вообще‑то я действую на ощупь, сам не зная, что ищу.

– Тогда трудно.

– Всегда трудно.

– Это верно, Ну что ж, прощай, да кланяйся от меня Лукичу, Филиппу и конечно, милым дамам!

– Непременно! Очень рад был тебя видеть!

Они обнялись и расстались.

Медведев поравнялся с Алешей.

– Ничего? – спросил юноша.

Василий отрицательно повертел головой.

Они молча двинулись дальше.

Глава седьмая

ДЕЛО ДЕРЖАВНОЙ ВАЖНОСТИ

… От Угры до Новгорода Сафат добирался больше месяца. На полпути на него напала банда ушкуйников, которые почему‑то особенно недолюбливали татар, и пришлось вступить с ними в неравный поединок. Сафат был отличным воином, превосходно вооруженным и коня имел великолепного, потому четверых убил, а от остальных ушел, но одна пущенная вслед стрела, – надо же такое невезенье! – случайно угодила в шею прямо в узкую щель между кольчугой и шлемом. Рана, хоть и не тяжелая, стала гноиться, начался жар, и ему пришлось задержаться на неделю в маленькой деревушке, где добрые люди вылечили его.

И вот теперь он, наконец, добрался до Новгорода, прошел через все рогатки, и в покоях новгородского посадника бухнулся в ноги великому князю.

– Да продлит Аллах твои дни, великий Государь! Прими сей скромный дар от твоего верного друга и союзника великого хана Менгли‑Гирея.

Сафат с глубоким почтением передал Ивану Васильевичу чудесный перстень и объяснил, как им следует пользоваться.

– Пока еще никто не покушался отравить меня, – сказал великий князь, – но за подарок благодарность передай брату моему Менгли‑Гирею, пусть и он будет здоров, а перстень я, пожалуй, поношу – береженного Бог бережет, к тому же у меня как раз один палец еще свободен – и он бережно одел перстень на левый мизинец левой руки.

Сафат снова упал на колени.

– О, великий государь! Я знаю, что в древности был обычай отрубать голову гонцам, которые приносили дурные вести. Пусть упадет моя голова, но я обязан сообщить тебе скверную новость – наш общий злейший враг хан Ахмат собирается летом с огромным войском идти на Москву!

Иван Васильевич побледнел.

– Это достоверные сведения? – спросил он.

– Я сам слышал об этом из уст его сына, который с сотней воинов приехал разведать броды на Угре и Оке.

Сафат рассказал подробности своей встречи с Богадуром и добавил:

– Узнав об этом, мой господин, великий хан Менгли‑Гирей, просил передать тебе, что он готов сесть на коня, чтобы вместе с тобой воевать против нашего общего недруга, в любой день, какой ты укажешь, и велел немедленно привезти ему твой ответ.