Страница 125 из 172
Эмоции заполнили Корлендира. Он пошатнулся, и Таарим взял его за руку уверенным, но в то же время мягким жестом поддержки.
— Ты столь многое перенес, — сказал Шелак. — Идем, брат мой, ибо если я в чем-то и уверен, так это в том, что твое место — здесь.
Таарим провел Корлендира внутрь. Такого переполняющего чувства принадлежности он не испытывал с того момента, как Алзадар разрушил безмятежность и спокойствие, известные Закаленным. Корлендир позволил проводить себя в прохладную нишу. Он с благодарностью опустился на пол, покрытый мягкими подушками. Освещение обеспечивали мерцающие кристаллы, изящно парящие, словно поддерживаемые невидимыми руками. Весь мир вокруг него замер, и осталась лишь песня кристаллов.
Здесь были и другие служители, и еще больше их входило внутрь, привлеченных любопытством. Корлендир увидел, что Таарим сказал правду: большинство из них, определенно, происходили из рода Шелак, другие же принадлежали к самым разным кастам. И он, действительно, заметил даже заостренные неровные лица темных тамплиеров.
Таарим начал говорить. Он рассказал о том дне четыре года назад, когда тысячи безмерно потрясенных протоссов покинули родную планету, чтобы оказаться в сумеречном мире Шакураса. Он рассказал о жертве Тассадара, о нападении зергов на Шакурас, о необходимости объединить традиционные и темные энергии, чтобы активировать великие кристаллы Кхалис и Ураж, спасшие от зергов второй мир протоссов. Корлендир увлеченно слушал.
Он вырос в вере, что именно тамплиеры должны защищать протоссов. И многие годы это, действительно, было так. Но теперь он понял, что именно Шелак всегда сохраняли значение того, что значит быть протоссом. Каста кхалаи проектировала инфраструктуру, развивала науку и технологии и создавала прекрасные предметы просто оттого, что красота была так же необходима, как свет и воздух. Каста судей определяла законы и направляла на истинный путь, а каста тамплиеров физически защищала протоссов.
Но за всем этим стояло нечто более глубокое — настоящая суть, знания зел-нага, Странников Издалека, Великих Учителей. Они и их мудрость присутствовали здесь прежде, чем протоссы даже узнали о Кхале, и их мудрость присутствовала здесь и сейчас, на этом роковом стыке времен, на перекрестке истории протоссов.
— Позвольте мне стать частью этого, — едва ли не умолял Корлендир, и его кожа покрылась пятнами от глубины чувств.
— Ты уже стал ей, брат, придя сюда сегодня, — заверил его Таарим. — Таким образом, ты покидаешь путь тамплиера? Желаешь ли ты быть хранителем древностей, защитником вековой мудрости и предвестником славного будущего для нашего народа?
— Желаю всем своим существом.
И тогда они встретились в Кхале, и Таарим увидел, что Корлендир говорил от чистого сердца. Таарим обернулся к другому протоссу в белых одеждах и кивнул. Тот поклонился и поспешил наружу.
— Приняв этот путь, ты не сможешь вернуться, ибо это путь древних тайн, знаний и истории. Брат мой, нам принадлежит гораздо большее, чем этот простой храм. Гораздо, гораздо большее. Если ты предашь нас, тебя постигнет безжалостная и мгновенная кара.
— Я понимаю.
А затем радость захлестнула Корлендира, когда он ощутил знакомый приторно-сладкий запах. Он действительно вернулся домой.
Глава 6
Джейк подумал, что если бы не тот факт, что он умирал, а Замара хранила тайну, способную поколебать устои Вселенной, он бы никогда не был более счастлив.
Это место было великолепно. Он мог понять, почему Зератул — а, в действительности, любой разумный представитель способной испытывать чувства расы — считал это место убежищем. Кроме того, здесь были многочисленные признаки побывавших ранее инопланетных рас, которые Джейк жадно изучал по мере того, как небольшой корабль в тишине несся с ошеломительной скоростью над поверхностью планеты.
— Может быть, однажды я вернусь сюда, сказал он Замаре, когда вдали исчезла заманчивая куча каменных обломков, бесспорно, неприродного происхождения.
— Я надеюсь на это, Джейкоб. Но мы должны обнаружить место, где с наибольшей вероятностью можем встретить Прелата. Мы желаем вовсе не скрыться среди руин, а сделать так, чтобы нас обнаружили.
Джейк вздохнул. У меня это уже вошло в добрую привычку. Прятаться среди руин.
— Но сейчас ты на передовой линии битвы, которая изменит все.
— Если я проживу достаточно долго, чтобы кому-нибудь рассказать об этом.
— Мы проживем.
Уверенность ответа Замары воодушевляла.
— Итак, что именно мы ищем?
— Место, где находится Зератул… Или куда он вернется. Я узнаю его, когда увижу.
Джейк вновь вернулся к тревожным мыслям о вратах искривления. Замара, похоже, думала, что рано или поздно они откроются.
— Да, Джейкоб, как я уже говорила, я думаю, что настанет момент, когда нас допустят на Шакурас. Тем не менее, я полагаю, что сейчас все врата, ведущие на Шакурас, закрыты. Пока Розмари и остальные не смогут убедить протоссов, что информация, которой я обладаю, важнее риска вторжения зергов на Шакурас, сомневаюсь, что они в более-менее обозримом будущем откроют врата.
— Просто великолепно.
— Не теряй надежду, Джейкоб.
Он пытался. На самом деле, пытался. Но головные боли становились все чаще и мучительнее, и он знал, что вопреки спокойному поведению и ободряющим словам, Замара тоже была обеспокоена тем, что время играет против них.
— Я должен был поторопиться, — вздохнул Джейк. — Я слишком долго мешкал. Я дал им достаточно времени, чтобы закрыть врата прежде, чем попытался пройти сквозь них.
— Верно, — безжалостно согласилась Замара, и Джейк слегка сморщился. — Но сложно винить тебя в стремлении увидеть, как будет уничтожен Улрезаж. Признаю, что я сама с удовольствием удостоверилась бы, что он не представляет более угрозы. Тем не менее, что сделано, то сделано, а сожаление не принесет нам ничего хорошего.
Он кивнул, разглядывая открывавшиеся перед ним пейзажи. Если бы все не было отмечено этим своеобразным, но успокаивающим розово-золотым оттенком, то можно было бы сказать, что планета напоминает знакомую по старым голограммам Землю. Луга, океаны, деревья, горы… Все было восхитительно.
— Расскажи мне о Зератуле.
— Я покажу тебе. Но потребуются… пояснения.
Абсолютно доверяя, Джейк передал Замаре контроль за управлением судном — впрочем, на самом деле, она и занималась этим, а он по большей части просто находился на борту — и открылся волне воспоминаний.
Одетый в величественные искусные церемониальные доспехи, право носить которые принадлежало высшему тамплиеру, возглавляющему громадный флот протоссов, Тассадар стоял на мостике «Гантритора», глядя на то, что осталось от человеческой колонии, которую те называли «Чау-Сара».
— Сделано, — сказал он, и его мысленный голос был окрашен печалью.
Джейк смотрела…
— Чтоб я сдох, Замара, я — это ты! То есть, это ты!
Джейк всегда мгновенно понимал, чью личность разделяет в такие моменты. Он становился тем протоссом, продолжая быть собой, но для него было странным стать одновременно Джейком Ремси и Замарой, которую он уже так хорошо узнал.
— Действительно, так и есть, и это я. Этим воспоминаниям лишь несколько лет, и они принадлежат мне самой. Мне казалось, это было понятно.
— Нет, но это приятный сюрприз.
…на Вершителя.
— Это ты впервые обнаружил зонды, Вершитель. Благодаря тебе зерги не распространились дальше.
— Возможно, Замара. Но также благодаря мне каждый терран на этой планете теперь мертв.
Джейк небрежно взмахнула рукой.
— К несчастью, это было необходимо. Зергов нужно остановить. Были приняты крайние меры, несмотря на возложенную Ди-Ул ответственность.
— Я и забыл… насколько бессердечной ты была, когда мы только встретились, пробормотал Джейк.
— Я не забыла. Но я рада, что мои убеждения изменились. Как и Тассадара. Мы вовсе не всеведущие непогрешимые боги, Джейкоб. Мы многое знаем, — а Хранители помнят все, что известно нашей расе — но нам все еще многое, многое предстоит узнать.