Страница 123 из 172
Талант резчика вновь пригодился, но теперь Вартанил вырезал стрелы, луки, копья, метательные дротики. Оружие, необходимое, чтобы противостоять как блуждающим зергам, так и простым, но от того не менее опасным, местным животным. Алзадар научил его пользоваться созданным оружием. Вартанил знал, что он никогда не станет настоящим воином, как Алзадар, но был готов защищать свою новую семью с гордостью.
Когда между двумя группами случился конфликт, Вартанил ушел вместе с Феланисом и Закаленными, как они, в конце концов, назвали себя. Он не испытывал враждебных чувств по отношению к Ладраниксу или другим протоссам, но поклялся следовать за Алзадаром, который был так добр к нему.
А когда позднее Алзадар открыл истинную ужасную сущность «Благодетеля», за которым последовали одураченные Закалённые, — тёмный архонт, возможно, наиболее могущественный и опасный, какого когда-либо встречали протоссы, и который вовсе не защищал их, а лишь обманывал — он без сомнений встал на сторону Алзадара, чтобы оставить ложного благодетеля и вновь присоединиться к своим товарищам.
Как только он понял, что Алзадар принял решение остаться и умереть, защищая терранов, выигрывая драгоценное время, которое требовалось им и Джейкобу вместе с Хранителем, Вартанил едва ли не запаниковал. Кто будет вести их? Кто… как…
— Нет протосса мудрее Хранителя, — сказал Алзадар. — Следуй за Джейкобом. Защищай его и драгоценную сущность, которую он хранит.
И Вартанил поклялся защищать их.
Вартанил оказался совершенно ошеломлен, когда, пройдя сквозь врата искривления и оказавшись на Шакурасе, обнаружил, что тот, кто должен был вести его теперь, защищать и оберегать кого он пообещал теперь уже, скорее всего, мертвому Алзадару, был отправлен в абсолютно другом направлении. А когда Розмари оказалась буквально под атакой, — Розмари, лишь терран, не телепат, которая все же сумела отвернуться от невероятного удовольствия, предлагаемого «Солнечной каплей» — он немедленно поспешил на ее защиту. Она была к Джейкобу Джефферсону Ремси ближе всех. Он должен был помочь ей.
Вскоре после прибытия Вартанила и остальных разделили с Розмари. Был вызван небольшой корабль, чтобы куда-то переправить их. Он смотрел, как два тамплиера, каждый из которых был на полметра выше крошечной человеческой женщины, уводили ее, держась по обе стороны от нее. А затем ударила острая боль нехватки наркотика, и Вартанил напрочь забыл и о Розмари, и о Джейкобе, и об Алзадаре, и об Айуре или Шакурасе — на самом деле, обо всем, что не было мучительной, всепоглощающей жаждой, разрывающей на части его тело.
Он не знал, сколько времени потребовалось, чтобы очистить организм от жестокого наркотика. Позже ему скажут, что прошло три полных дня. В основном, все это время он был без сознания, просыпаясь — сейчас и тогда — в окружении других протоссов, посылающих ему мысли, полные заботы и тревоги. Они же относили его туда, где звездный свет мог попадать на кожу; становились спасительной соломинкой, за которую он хватался, когда его тело извивалось, скручиваясь от боли, а его конечности бесполезно молотили воздух. Тогда они вновь возвращали его в благословенное небытие, обеспечивая еще одну краткую передышку.
Вартанил зажмурился спросонья. Голова была ясной, но он чувствовал себя истощенным. Он находился в комнате вместе с некоторыми другими из Закаленных. Одни продолжали спать, другие бесшумно ходили рядом. Многие стояли у огромного окна, обратившись лицами к живительным лучам космоса, восстанавливая силы после тяжелого испытания.
На спальной подстилке рядом с ним кто-то поднялся. Вартанил узнал его: это был Корлендир. Он осторожно потянулся мыслями к другу.
— Корлендир, как ты себя чувствуешь?
Он мог бы получить ответ на свой вопрос и самостоятельно, но удержался от этого, зная, что и Корлендир немало страдал, избавляясь от власти «Солнечной капли».
— Измотанным. Истощенным. Опустошенным.
Вартанил кивнул. Он чувствовал себя так же.
— Но это пройдет, и мы освободимся от лжи Улрезажа. Наши тела свободны от «Солнечной капли», и мы вновь сможем встретиться в Кхале.
— Да… Это верно.
Вартанил огляделся.
— Я вижу здесь лишь бывших Тал-дарим. Где же те, кто помогал нам?
— Без сомнений, ушли, чтобы соединиться в Кхале и очистить себя от скверны касания наших разумов.
Эта мысль была полна столь сильной горечи, что Вартанил отшатнулся.
— Я уверен, это не так.
Корлендир повернулся, чтобы взглянуть на него.
— Правда? А я нет. То, что я говорил тем, кто касался моего разума, было грубым, яростным и ужасным. Если бы мой разум оказался открыт подобным грязным мыслям, я бы сам чувствовал себя замаранным.
— Возможно. Но Кхала учит нас прежде всего состраданию. Те, кто проводил время с нами, вернули нам понимание того, что значит быть протоссом… Они сделали это из заботы.
У Корлендира не было ответа. В этот момент открылась дверь, и вошли несколько протоссов, неся чистые одежды. Одну из них Вартанил узнал: это была Ришагар, которая долгое время провела с ним. Ростом ниже остальных и едва ли не болезненно хрупкая, она подошла к нему, излучая теплые чувства привязанности.
— Ты проснулся, друг Вартанил. И твой разум чист как воды озер Шушари. Это так радует меня.
Она положила одежду на кровать, и он встал, чтобы поклониться ей. Ришагар протянула руки ладонями вверх, и Вартанил повторил ее движение. Между их почти касающихся рук мягко засветилась концентрирующаяся энергия.
Он встретил ее в Кхале, и изумительная красота этого единения застала его врасплох. Прошло так много времени, и он успел привыкнуть к собственной изоляции, к жажде этой связи, которую так и не научился подавлять.
Брат мой, ты прошел через жестокие испытания, и это были не просто слова или мысли. Он ощутил мысленную связь. Но ты выжил. Ты вернулся домой.
Вартанил не смог скрыть отвращения, которое ощутил при этих словах, и его окутало замешательство Ришагар. Отвергнув слова, он вызвал образ глубоко из сердца, мысленно представив Джейкоба Джефферсона Ремси, Замару и Розмари Дал. Он показал ей иссушенные тела тех, кто когда-то были преданными Зава’каи; клубящуюся тьму разъяренного чудовища, преследующего Хранителя и ее носителя. Она сидела рядом с ним и мысленно успокаивала его, пока его тело избавлялось от «Солнечной капли», но теперь она ощутила жажду, ужас от необъяснимого отделения от Кхалы и радость от повторного объединения на столь глубоком уровне.
Они осторожно разделились, и каждого из них заполняла теплота.
— Значит, то, что сказала женщина терранов, — правда.
— Правда. Замару необходимо найти и спасти — как и Джейкоба Ремси. Он друг протоссам. Мы понесли такие огромные потери. Прискорбно, если он станет еще одной жертвой.
Ришагар кивнула.
— Вершитель Селендис захочет поговорить с тобой. И с тобой, Корлендир, — добавила она, включая в разговор другого протосса. — После того как она встретится со всеми вами, вы сможете уйти.
— И куда же?
Корлендир был зол.
— Это не наш дом. Наш дом лежит в дымящихся руинах, наводненный зергами. А мы сидим здесь и ничего не предпринимаем.
— Вершитель Селендис тоже страстно желает вернуть наш родной мир, — кивнула Ришагар, и ее спокойствие резко контрастировало с возбуждением Корлендира. — Как только она получит всю информацию, они вместе с Иерархом решат, как лучше всего поступить. Но, по правде говоря, теперь твой дом здесь, Корлендир, так же, как и мой. Темные тамплиеры сделали все, что могли, чтобы тепло принять нас.
Лишь из-за того, что Вартанил буквально только что был связан с Ришагар в Кхале, он сумел ощутить легкое сомнение. Мысленно обращаясь только к ней, он спросил:
— Получается, здесь, на Шакурасе, есть и какие-то сложности?
— Лишь то, что вполне ожидаемо. Древняя неприязнь не может исчезнуть за один день, или год, или даже четыре года. Но большинство из нас прикладывает все усилия, чтобы восстановить былое родство.