Страница 13 из 94
Он, указывая на комод, заявил:
- Я так не оставлял.
Из закрытого ящика комода высовывался крошечный клочок белой ткани.
Решив над ним подшутить, Сэм наклонилась и изучила тряпку.
- А не могли твои плавки выскочить из ящика, а ты и не заметил?
- Нет, это невозможно, - скрипнув зубами, ответил Ник.
Она выпрямилась и оглядела его словно впервые, будто не видела когда-то голым.
- Ты всегда такой дотошно аккуратный?
- Да.
- Хм-м.
- Что значит это «хм-м»? Ты не собираешься никому звонить?
- По поводу?
- Узнать, кто побывал в моем доме?
- Брось, Ник.
- Забудь. Езжай домой. Прости, что побеспокоил тебя.
Она заметила его покрасневшие глаза. И ей стало больно при мысли, как он тут один тоскует по убитому другу.
- Прекрасно. Если ты в самом деле думаешь, что кто-то побывал здесь…
- Да, думаю.
- Я оставила телефон в машине. Могу воспользоваться твоим?
Он подал ей сотовый.
- Говорит следователь сержант Сэм Холланд, Городская полиция. Вышлите группу криминалистов на место преступления, - сказала она и продиктовала адрес.
Когда отключила телефон, то, повернувшись, увидела, что Ник пристально на нее смотрит.
- Спасибо.
Она кивнула, почувствовав себя неловко под жарким взглядом карих глаз. То ли сама что вообразила, то ли вина человека, который, наверно, нарушил ее личное пространство.
Час спустя Сэм сидела с Ником на диване, чтобы не мешать арлингтонским копам снимать отпечатки пальцев.
- По-твоему, как сюда вошли? - Отчаянно стараясь держать какое-то подобие дистанции между ними, она заговорила резким профессиональным тоном, который обычно приберегала для допроса свидетелей.
- Понятия не имею.
- У кого-нибудь есть ключи?
- У Джона был запасной.
- Где он держал ключ?
- Не знаю. Дал ему на случай, если вдруг свой потеряю.
- Что наверняка никогда не случится.
- Пока не случилось.
- Ты не используешь сигнализацию?
- Сигнализация есть. Никогда ее не включал.
- Может, пора задуматься об этом?
- Правда? Спасибо за совет, сержант. - И получил от Сэм предостерегающий взгляд. - Прости, - извинился Ник, склонив голову и запустив в густую темную шевелюру пальцы. Сэм облизнула губы: вдруг захотелось проделать то же самое. - Не хотел грубить тебе. Просто сама мысль, что кто-то проник в дом, рылся в моем барахле… Как-то мерзко.
- Есть идея, что искали?
Плечи его устало опустились.
- Никакой.
Сердце Сэм рвалось к нему. День у Ника был ужасный мучительный, и ей хотелось найти подходящий повод обнять его. Она постаралась смягчить тон.
- Может, кто-то пытался здесь найти то, чего не нашел у сенатора?
- Даже представить не могу, что. Никто из нас не берет ничего засекреченного из офиса домой. На это есть правила.
- К каким засекреченным делам он был причастен?
- В середине срока его определили в Комитет национальной безопасности при Сенате, но по большей части его работа была в сферах коммерции, финансов, детей, семьи и стариков. Ничего сверхсекретного.
Глядя в его усталое лицо с интересом, куда большим, чем просто профессиональным, Сэм ужасно хотелось обратиться к проблеме, мешающей им, – потерянных шести годах неоконченного романа и напряжении, которое пронзало ее всякий раз, когда она встречалась взглядом с этими карими глазами.
- Может, он был причастен к чему-то, чего ты не знал?
- Сильно сомневаюсь, - усмехнулся Ник.
- Однако возможно?
- Конечно, но это не в духе Джона. Он во всем полагался на нас.
- Ты раньше упоминал, что команда его очень поддерживала. Что, помимо обязанности будить его по утрам, ты имел в виду?
Ник долго молчал, потом взглянул на нее:
- Это ведь не будет афишироваться? Я не прочту об этом в завтрашних газетах?
- Думаю, мы пропустили срок подачи материала в утренний выпуск.
- Я серьезно, Сэм. Не хочу сказать или сделать что-то, что причинит больше горя его родителям, чем уже есть.
- Сейчас эти сведения только для меня, но не гарантирую, что так и останется. Если то, что ты скажешь, поможет расследованию, то, вероятно, всплывет на суде. Как бы мы ни хотели, жертвы убийства подвергаются серьезному испытанию наравне с их убийцами.
- Это несправедливо.
- Увы, так обстоят дела.
Ник сложил ладони домиком и оперся на них подбородком.
- Джон не хотел быть сенатором. Часто шутил, что он принц Гарри при Терри в роли принца Уильяма. Терри был наследником, которого воспитывали всю жизнь с мыслью, что он пойдет по стопам отца в политике. Терри всегда был на виду, а Джон вел относительно нормальную жизнь. По какой-то причине пресса испытывала необычный интерес к деятельности Терри. Его имя упоминалось на страницах политических и желтых изданий почти так же часто, как имя его отца, задолго до того, как сенатор объявил об отставке.
- Должно быть, сложно жить с таким вниманием к себе.
Ник засмеялся, согнав напряжение с лица:
- Терри это любил. Упивался. Самый желанный вашингтонский холостяк, и он пользовался всеми преимуществами, должен тебе сказать.
- С виду не очень умная политическая стратегия.
- О, так и есть. С сенатором, отцом, я имею в виду, у них были серьезные стычки по поводу образа жизни Терри. Я неоднократно сам тому был свидетелем. Но каким-то образом Терри О’Коннор умудрялся на шаг опережать сплетников – до тех пор, пока его не арестовали за вождение в пьяном виде за три недели до того, как он объявил о выдвижении своей кандидатуры на кресло отца. Как ни выкручивайся, из такого не выберешься.
- О. Я знаю эту историю. Сейчас только вспомнила.