Страница 23 из 47
— Что случилось? Твой Додж в конце концов забарахлил? — спросила Джуни, сведя чересчур тонкие черные брови над налитыми кровью голубыми глазами. Мне всегда было интересно: больно ли ей с ее проколотыми бровями делать вот такое выражение лица?
— Что-то вроде того.
— Что изменится, если я скажу что-то приятное? — требовательно спросила уже наполовину исчезнувшая Алона.
— Ждешь, когда тебя кто-нибудь подвезет? — в голосе Джуни слышалось недоверие. Неудивительно, ведь отсюда я дошел бы до школы вовремя, даже если бы прополз весь путь на четвереньках.
— Эвакуатор? — предложил я в качестве возможного объяснения, хотя позже, когда она увидит мою машину на стоянке, это может вызвать некоторые вопросы. — Сделай это, если не хочешь уйти навсегда, — уголком рта сказал я Алоне.
— Это полный бред, — пробормотала Алона. — Хорошо. — Она глубоко вздохнула и громко произнесла: — Я счастлива быть здесь. — И вскинула вверх исчезнувшие до локтя руки. Ничего не произошло.
Я притворно кашлянул.
— Я же сказал: твои слова должны быть искренними.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — хмуро посмотрела на меня Джуни. — Ты кажешься немного… отстраненным.
— Не надо, Джун, меня и так мама с этим дома достает, — мягко попросил я.
Она застыла, открыв рот, чтобы в который раз спросить меня, все ли хорошо, но вовремя сдержалась. — Прости, — извинилась она, выдавив усмешку. — С тобой я становлюсь мамочкой. — Ее лицо омрачилось. — Особенно после того, как пришлось день назад тащить твою задницу из школы в полубессознательном состоянии.
— Со мной все хорошо. Правда. — Или будет хорошо, если я наконец заставлю Алону сказать хоть что-нибудь позитивное.
— Сегодня теплый весенний день, и я от этого счастлива, — зло выкрикнула она.
Ну да, как же.
— Слушай, — высунулась из окна Джуни. — Я вчера ходила в больницу к Лили.
Алона перестала выкрикивать фальшивые комплименты всем («Пирсинг на губе твоей подруги замечательно блестит») и вся («Теннисные корты сегодня очень… зеленые») и посмотрела на меня. Я почувствовал на себе ее взгляд, но продолжал глядеть на Джуни, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Вручить Алоне еще одно оружие против меня? Что-то не хочется. — Да-а?
— Нам нужно поговорить.
Я неловко поерзал. Джуни считала себя ответственной за произошедший с Лили несчастный случай, за ссору, из-за которой Лили от нас отдалилась. Но Джуни так же обвиняла в этом и меня, и я не знаю почему. Она, конечно же, была права, но она ничего не знала о звонке Лили, на который я тогда не ответил. Я не мог ей о нем рассказать, потому что узнай она об этом, то поняла бы, что Лили обратилась за помощью ко мне. Она всегда была гораздо ближе к Джуни… до той глупой ссоры.
Прошлым летом, за несколько недель до начала школы, Джуни пришла ко мне домой смотреть кино без Лили. Когда я спросил, что случилось, Джуни отмахнулась, но потом, поддавшись моим настойчивым расспросам, сказала, что они поссорились.
— Из-за чего? — спросил я.
Она отвернулась, уставившись в окно, а не на играющего терминатора Арнольда Шварценеггера.
— Из-за парней.
До сих пор не понимаю, как они могли так сильно поссориться из-за парней, когда никто из них ни с кем не встречался. Но я никогда не отличался пониманием девушек, даже если они были моими подружками.
Проблема в том, что я не знал, как почувствовать себя более виноватым и пристыженным, чем уже себя чувствовал, и не мог принести извинения за то, о чем Джуни понятия не имела. Короче, остатки нашей дружбы рушились на глазах.
— Да, хорошо, — ответил я наконец, не зная, что еще сказать.
За машиной Джуни остановился и просигналил старый Гео Метро Кевина Рейнольдса.
Джуни показала ему средний палец.
— Если не придешь на урок миссис Педерсон, то пеняй на себя — я тебя найду, — пригрозила она и переключила передачу.
Я покачал головой.
— Вообще-то, меня на неделю отстранили от общих занятий.
Джуни нахмурилась.
— Я тебя догоню, обещаю. Тебе лучше поторопиться. Брюстер будет несказанно рад, если ты опоздаешь.
Жук затарахтел, а затем, взревев, остановился у знака «стоп», вызвав тем самым еще один гудок от Кевина.
— Твои друзья беспокоятся о тебе, — сказала с грустью в голосе Алона. — Они бы, наверное, очень скучали, если бы тебя больше не было.
Я посмотрел на нее — висящую в трех футах над пассажирским сидением голову (прям как спецэффект из кино), и на моих глазах остальные части ее тела снова обрели форму. Ее слова были искренними, и хоть и не поднимали настроения, но все же в ее устах звучали комплиментом.
Я устало откинулся на спинку сидения.
— Ну вот. Неужели это было настолько трудно?
Глава 9
Алона
Я вытянула вновь материализовавшиеся ноги, согнула их в коленях и повращала стопами, радуясь их, как бы это сказать… присутствию, а затем повернулась к Киллиану. Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку сидения.
— Как ты это сделал? — спросила я.
Я испробовала все что только можно, чтобы перестать исчезать — если, конечно под «все что только можно» понимать крики, ор и проклятья — и это ничуть не замедлило процесс.
Киллиан приоткрыл один глаз и искоса глянул на меня.
— Я ничего не сделал. Ты сделала это сама.
— Ох, нет, нет, — ткнула я в него пальцем. — Даже не пытайся меня развести. Ты знал, что это сработает. Как?
— Позитив равен энергии, — пробормотал он себе под нос.
— Что? — озадачилась я.
Киллиан медленно выпрямился.
— Ничего. Забудь об этом.
— Я не подумаю. Мне нужно знать, как ты это сделал.
— Зачем? Чтобы ты и дальше пугала людей, а потом в последнюю секунду восстанавливала свои силы?
— Ну…
— К сожалению, так не получится, милая.
Я сердито посмотрела на него в ответ на ласковое обращение, но он уже перевел взгляд на зеркало заднего вида.
— Копы, — сказал он. — Нам пора.
Глянув через плечо, я увидела медленно едущую по улице патрульную машину. Прибавив скорости, она остановилась рядом с нами как раз в тот момент, когда Киллиан включил зажигание.
Пожилой седеющий полицейский опустил стекло с пассажирской стороны.
— Какие-то проблемы? — спросил он, скользнув цепким взглядом по волосам Киллиана, его темной одежде и машине.
— Улыбнись, или нам хана, — сказала я Уиллу. — Ты всем своим видом кричишь: я затаивший злобу заговорщик с багажником, полным оружия.
Руки Киллиана, лежащие на руле, напряглись. Ему до смерти хотелось послать меня куда подальше. Вместо этого он изобразил на лице довольно сносную улыбку. — Нет, офицер. Никаких проблем. Просто ждал кое-кого, кто так и не показался.
— Ох, ха-ха, — съязвила я.
После долгого молчания полицейский кивнул.
— Улица — не стоянка, сынок. Давай езжай.
— Да, сэр. — Киллиан выключил аварийку, включил сигнал поворота, завел мотор и тронулся — все по инструкции.
— Какой сознательный гражданин, — усмехнулась я.
— Заткнись, — отозвался он, не отрывая взгляда от зеркала заднего вида. Мы проехали по Хэндерсон-стрит со скоростью на три мили ниже дозволенной, повернули на улицу Вязов и двинулись через стоянку учителей к последнему ряду стоянки учеников. Припарковавшись, Киллиан откинулся в кресле и громко и облегченно вздохнул.
— Если бы он мог арестовать кого-то за один только виноватый вид, — сказала я, — то этим человеком был бы ты. Ты же не делал ничего незаконного.
— Это неважно. Я не могу сейчас рисковать, у меня и так полно проблем.
Я повернулась в кресле к нему лицом, впервые довольная тем, что невидима для других. Вряд ли кто-то еще остался на стоянке — все шли на занятия, но все же. Никогда, даже в самых смелых своих фантазиях, я не могла себе представить, что когда-нибудь, пусть и в загробной жизни, окажусь в машине Уилла Киллиана в последнем ряду ученической стоянки. Хотя отсюда открывался чудесный вид на футбольное поле и беговые дорожки.