Потеряшка

– Хотя почему же без скафандра? – вспомнил я батареи, собранные с экипировки погибших в бункере десантников, которые так и валялись в одном из углов моей каюты.

Сняв ставшую за долгое время второй кожей броню, я решил помыться, а заодно и отмыть батареи – слишком уж замызганными они мне показались. Совершив процедуру омовения, я налепил парочку батарей друг на друга и получил скафандр Содружества, каким не пользовался уже чрезвычайно давно. И хоть без брони я чувствовал себя совершенно голым, такой вариант мне нравился значительно больше. Да и скафандр Содружества имел отменную живучесть, если только дело не касалось боевых действий.

В этом одеянии я и отправился на процедуру медосмотра или чего там еще было необходимо сделать для подгонки оборудования анабиозной капсулы. И нужно сказать, что я сумел удивить Шилу своим внешним видом. Пока я уговаривал ее оставить на «Бурундуке» оружие, любопытная девушка придирчиво осматривала и ощупывала мое серебристое тельце.

– Потрясно, – наконец выдохнула она. – Где ты взял такую штуку? Эта плёнка, наверное, служит какой-то спасательной капсулой в твоем мире. Надолго ее хватит? И где тут система жизнеобеспечения?

– Давай, я потом тебе расскажу, – решил я избежать долгих объяснений. – Ты вообще слышала, что я тебе говорил?

– Да, оставлю я его дома, – отмахнулась Шила, – а у тебя есть еще такая штуковина? Она мне подойдет?

– Сожалею, милая эльфа, но нет, – ответил я, отбирая, наконец, у каптанши «дракончик». – Этот скафандр, как и оружие, активируется только по распознаванию военнослужащего Содружества.

– Ну вот, опять облом, – удрученно пискнула Шила. – Всегда самое интересное не работает.

– И когда только словечек этих набралась! – возмутился я. – Ну как ребенок, ей богу!

– Фи… – моя подруга показала мне язык и, демонстративно отвернувшись, направилась к выходу.

– Вот несносная, – буркнул я и отправился в каюту, вертя «дракончик» в руках.

На мой взгляд, стоило бы производить процедуру медицинского осмотра по очереди на борту нашего космолета, когда все работы на нашем корабле будут закончены, но в таком случае мы рисковали не только выбиться из графика нашего контракта, но и привлечь ненужное внимание к своим персонам со стороны военных. Пока же все происходило, как будто мы являлись каким-то военным кораблем, пришедшим на верфь для переукомплектации и подготовки к очередному заданию.

К большому облегчению, все мои страхи относительно военных оказались напрасными. Никто особого внимания на нас не обращал. Я бы даже сказал больше, к нам относились по принципу «реже вижу – спокойнее сплю». И вообще, те пять земных суток, проведенных на военной базе, оказались сродни времени, убитому на преодоление скуки надпространственного перехода. Все это время, за исключением обследования, оказавшегося не столько медицинским сколько техническим совмещением параметров, мы безвылазно просидели на нашем корабле. В отличие от Шилы, которая облизывала любимую броню-скафандр, мне оказалось абсолютно нечего делать. Из-за отладки дополнительных мощностей системы, находившейся в самом разгаре, у меня не было даже возможности погонять симулятор виртуального «Бурундука».

Монтаж всего дополнительного оборудования, как и предполагал дядюшка Ссорташш, техники закончили за двое суток, а вот с отладкой Ося гонял бригаду своих соотечественников практически до самого отлета, который случился после установки уже настроенных под нас анабиозных капсул. Так что мое убийство ни в чем не повинного времени происходило под жизнерадостные отзывы Оси о родственниках техников. Поначалу я хотел отключить перевод, но быстро сообразил, что эти перебранки – хоть и слабое, но все же развлечение. Оставалось чистить штатное оружие, да иногда навязываться в компанию к Шиле. Как я вскоре выяснил, дядюшка Ссорташш заказал к шилиному скафандру немного другую комплектацию защитных пластин и сервисных агрегатов. И Шила теперь упоенно экспериментировала с броней, устанавливая различные сочетания старых и новых комплектующих частей.

Анабиозную капсулу для Краппса настроили после установки прямо на борту «Бурундука». Поскольку наш инженер оказался персоной не только архи занятой, но и с некоторых пор архи известной двое наладчиков прибыли на борт нашего кораблика вместе с капсулой.

Устав от беспредельной скуки, я с радостью погрузился в процессы, связанные с анабиозными капсулами, засыпая специалистов тоннами вопросов. Нужно сказать, что капсулы оказались не в полном смысле слова анабиозными, я назвал их таким образом для элементарного упрощения. Не было в них ни заморозки с жутко ответственной точкой застекловывания воды, ни опасности растрескивания, ни жутко тяжелой обратной реабилитации организма, как это принято в земной креонике. В капсулах процессы организма сильно замедлялись с помощью каких-то полей. Правда при этом общая температура тела заметно понижалась, и уровень падения температуры напрямую зависел от вида разумного. Особенность процесса состояла в том, что разные части организма замедлялись полями с разными характеристиками, а иногда и вообще разными полями. Унитарность анабиозных капсул сильно удивила меня, но все имело довольно простое объяснение. При персональной подстройке, капсула на основании данных медицинского сканирования определяла параметры полей, необходимые для данного вида организма, сохраняя их на будущее в своей памяти. В случае же штучных, так сказать «именных» капсул, поля задавались после тщательного выверения и сопоставления медицинской карты и живого «образца», и капсула регулярно мониторила состояние пациента и осуществляла динамическую подстройку под организм владельца. В наших штучных и не самых дешевых капсулах оказалась и своеобразная система реабилитации организма. С помощью специально рассчитанного поля, а в тяжелых случаях и нескольких полей поврежденные части тела и органы попадали на время помещения организма в капсулу в наиболее благоприятные для восстановления условия. В случаях крайней необходимости имелась возможность максимально замедлить жизненные процессы организма, в этом режиме последний мало отличался от замороженной тушки.

Под конец всех этих важных процедур я успел искусать ногти практически по самые локти, ожидая отбытия с опостылевшей военной базы. Хоть тут и имелась возможность прогуляться по ангару, доступная к посещению территория оказалась крайне малой. Лишь Ося постоянно куда-то отлучался с местными спецами, но на то, скорее всего, имелось какое-то специальное разрешение.

И, наконец, час предстартовой подготовки настал.

Когда все посторонние покинули корабль, и мы подняли защитные экраны, Анна снова влилась в наше морально утомленное общество.

– Доброе утро, Аннушка, – приветствовал я нашего хранителя ключей.

– Привет, подруга, – радостно отозвалась Шила. – Как спалось?

– Здравствуйте, Анна, – скупо выразил свое внимание Краппс.

– Привет, семья, – улыбнулась всем Анна. – Я по вас соскучилась.

Проверка на этот раз велась скрупулезно, так как ходовых испытаний у нас явно не предвиделось. Анна с Краппсом тщательно проверяли поблочно все системы, включая дублирующие контуры. А мы с Шилой на это время остались совершенно не у дел. Пользуясь случаем, Шила прожужжала мне все уши, сетуя на то, что так и не смогла уговорить меня на замену орудия главного калибра. Я, честно говоря, не совсем понимал, зачем нам его менять, тем более разница мне казалась невеликой. Козырем разведчику всегда служила скрытность и аппаратура обнаружения, еще кое-кто из незримых бойцов мог похвастаться джокером в виде скорости. Вояками же мы были совершенно никакими, случить против нас встать хотя бы кораблю боевого сопровождения или просто хорошо вооруженному торговому судну. Но возражать Шиле в этом деле было совершенно бесполезно, все равно, что фанату городского рэйсинга во время рассуждений о более мощном движке. Так что я безмолвно слушал, проверяя тем временем наши корабельные запасы, за которыми, как ни крути, следить приходилось мне.