Разведчик Пустоты

– Тебе надо отдохнуть, – сказал он Талосу. – Когда ты спал в последний раз?

– Я все еще не спал.

– Ты шутишь.

Талос обернулся к Кириону. Его бледное лицо заострилось, а темные глаза помутнели от бессонницы.

– Я похож на шутника?

– Нет, ты похож на мертвеца, забывшего, что можно уже не двигаться. Прошло три недели. Ты ведешь себя глупо, Талос. Ступай, отдохни.

Пророк повернулся обратно к оккулюсу.

– Пока нет. Пока мы не избавимся от погони.

– А если я позову Живодера, чтобы он прочел тебе лекцию?

– Вариил уже просветил меня на этот счет. – Талос сокрушенно вздохнул. – У него были графики и все такое. В мельчайших деталях он пояснил мне, как я перенапрягаю свой рассудок, ссылаясь на то, что каталептический узел способен продержать легионера без сна максимум две недели.

– Урок физиологии. По‑моему, иногда он забывает о том, что ты когда‑то был апотекарием.

Талос, не отвечая, продолжал наблюдать за звездами на обзорном экране.

Три недели, – подумал пророк. Он не спал с начала этой бесконечной погони, когда эльдары возникли из ниоткуда всего через пару часов после того, как он прикончил астропатов. Сколько раз они прорывались в варп и из варпа с тех пор? Сколько раз возвращались в реальное пространство лишь затем, чтобы обнаружить очередную подстерегающую их эскадрилью эльдаров?

Три недели.

– Мы не можем больше бежать, Кирион. Октавия умрет. Мы сгинем в космосе.

Кирион покосился вверх, на распятый скелет Рувена.

– Я почти жалею о том, что ты убил колдуна. Сейчас его силы бы пригодились.

Талос устало взглянул на брата. В черных глубинах его глаз мелькнуло что‑то сродни насмешке.

– Возможно, – признал он. – Но тогда нам пришлось бы выносить его нескончаемую болтовню.

– Веский довод, – отозвался Кирион.

Как только он произнес эти слова, палуба огласилась завываниями сирен тревоги.

– Они нас нашли, – утомленно прошептал Талос, откинувшись на спинку трона. – Они снованашли нас. Октавия, мостик на связи.

Голос ее звучал так же устало, как выглядело лицо пророка.

– Я здесь, – донеслось из вокс‑динамиков зала.

– Как и эльдары, – сказал Талос. – Подготовь корабль. Мы опять бежим.

– Я не могу продолжать это, – ответила она. – Не могу. Простите, я не могу.

– Они будут здесь самое большее через двадцать минут. Уводи нас отсюда.

– Я не могу.

– Ты твердишь это уже больше недели.

– Талос, прошу, послушайте меня. Это меня убьет. Еще один прыжок. Еще два. Неважно. Вы меня убиваете.

Встав с командного трона, он подошел к ограде возвышения и, перегнувшись через нее, уставился на организованный хаос раскинувшегося внизу мостика. На гололите мерцало призрачное изображение приближающейся угрозы: шесть крейсеров эльдаров с крыльями‑парусами, терявшимися в облаке помех.

– Октавия, – сказал он, смягчая голос, – они не могут вечно преследовать нас. Мне нужно, чтобы ты постаралась еще немного. Пожалуйста.

Прошло несколько секунд, но вместо навигатора ответил сам корабль. Палуба затряслась – это варп‑двигатель начал набирать энергию, необходимую для еще одного прорыва ткани реальности.

– Вы помните, – эхом пронесся по командной палубе голос Октавии, – когда я впервые взяла контроль над «Заветом»?

Его голос звучал до странности двойственно. Навигатор слилась с машинным духом корабля – нечистый союз, от которого у Талоса бежали мурашки по коже.

– Помню, – передал он в ответ. – Ты сказала, что могла бы убить всех нас, потому что мы еретики.

– Я тогда больше сердилась. И еще больше боялась.

Он услышал, как девушка перевела дыхание.

– Всем постам, подготовиться к переходу в Море Душ.

– Благодарю тебя, Октавия.

– Вы не должны благодарить рабов, – ответила она, и двойной голос снова эхом раскатился по залу. – У них возникнет иллюзия равенства. И к тому же я ничего пока не сделала. Придержите благодарности до тех пор, когда мы окажемся в безопасности. Что на этот раз – бежим или прячемся?

– Ни то ни другое, – сказал Талос.

Все взгляды на мостике обратились к нему. Пристальнее всего смотрели оставшиеся на командной палубе воины легиона.

– Мы не бежим, – сказал он Октавии, прекрасно зная, что все глядят на него, – и не прячемся. Мы держим оборону.

Талос набрал координаты на клавиатуре подлокотника и передал ей.

– Доставь нас сюда.

– Трон! – выругалась Октавия, заставив половину мостика вздрогнуть при звуках имперского проклятия. – Вы уверены?

– У нас недостаточно топлива, чтобы продолжить плясать под их дудку, и мы не можем прорвать блокаду. Если нас загоняют, как добычу, я, по крайней мере, могу выбрать место, где дам им бой.

Кирион снова подошел к трону.

– А если они нас там ждут?

Талос долго смотрел на брата, прежде чем ответить.

– Что, по‑твоему, я должен сказать, Кирион? Мы сделаем то, что делаем всегда: будем убивать их, пока они не убьют нас.

Когда «Эхо» вошел в варп, Талос отправился повидаться с тем единственным обитателем корабля, с которым должен был – хотя и совсем не желал – повстречаться снова. С мечом в руке он шагал по извилистым коридорам. Мысли пророка были темны, а намерения еще темнее. Он собирался сделать то, что следовало сделать давным‑давно.

Огромные двери, ведущие в Зал Раздумий, с грохотом распахнулись перед ним. Адепты низшего уровня посвящения оборачивались, приветствуя пророка, а сервиторы безразлично продолжали заниматься своими делами.

– Ловец Душ, – почтительно поздоровался с ним один из облаченных в мантии жрецов Механикум.

– Меня зовут Талос, – ответил пророк, проходя мимо. – Пожалуйста, используй это имя.

Он ощутил, как на наплечнике сомкнулась чья‑то рука, и обернулся к тому, кто решился дотронуться до него. Вряд ли кто‑то из техножрецов мог пойти на такое нарушение этикета.

– Талос, – произнес Делтриан, склонив серебристый череп, заменявший ему человеческое лицо. – Ваше присутствие, хотя и не нарушает ни один из кодексов поведения, для меня неожиданно. Во время последней коммуникации мы достигли соглашения, что вас позовут, если будут какие‑то изменения в объекте.

Объект, – подумал Талос. – Как оригинально!

– Я помню о нашем соглашении, Делтриан.

Хромированный, закутанный в плащ нечеловек убрал руку с наплечника воина.

– И все же вы являетесь сюда вооруженным и обнажаете клинок в этом священном месте. Проанализировав ваше поведение, я пришел к выводу, что лишь один исход является сколько‑нибудь вероятным.

– И какой же именно?

– Что вы пришли сюда, чтобы уничтожить саркофаг и убить покоящегося в нем Малкариона.

– Хорошая догадка.

Отвернувшись, Талос направился к соседнему помещению, где хранился резной саркофаг военного теоретика.

– Подождите.

Талос остановился, но не по приказу Делтриана. Шок заставил его замереть на месте. Пальцы, сжимавшие клинок, дрогнули. Пророк впился взглядом в представшее ему зрелище: декоративный саркофаг был водружен на место, подключен и прикован цепями к керамитовой оболочке дредноута. Голубоватая аура слабого, сфокусированного стазис‑поля по‑прежнему мерцала вокруг конечностей боевой машины, не давая ей двинуться.

– Зачем ты это сделал? – не оборачиваясь, спросил Талос. – Я не отдавал приказ запустить дредноут.

Поколебавшись, Делтриан ответил:

– Дальнейший ритуал воскрешения требовал установки объекта в священную оболочку.

Талос не знал, что сказать. Ему хотелось спорить, но он понимал, что техножрец вряд ли прислушается к доводам разума. Пророк удивился вдвойне, когда обнаружил, что один из братьев уже пришел в зал до него. Этот воин сидел прислонившись спиной к стене и время от времени лениво нажимал на кнопку активации цепного топора, вслушиваясь в визг зубьев.

– Брат, – приветствовал пророка второй Повелитель Ночи.

– Узас. Зачем ты здесь?

Узас пожал плечами.