Разведчик Пустоты

– Но лишь изредка, в лучшем случае. Астропаты временами ухитряются общаться с членами гильдии в других городах. Но даже это происходит нечасто.

– Нечасто, потому что они не прилагают усилий. Я с этим разберусь. У меня в команде есть адепты Механикум – они высадятся на планету и позаботятся о вашем неисправном оборудовании. Затем мы начнем передачу этих записей на другие города, чтобы они знали, что их ждет.

У архрегента пересохло во рту.

– Вы дадите им время организовать сопротивление?

Он не сумел скрыть надежду, прозвучавшую в голосе.

– Ничто в этом мире не способно сопротивляться нам, – ответил Талос. – Они могут организовать все, что им угодно.

– Что такое «Механикум»?

– Вам они известны под рабской кличкой «Адептус Механикус».

Талос практически сплюнул имя имперского культа.

– Кай?

Кирион подошел к ним, не отводя взгляда от пылающего города. Ему нестерпимо хотелось оказаться там – как и всем им, – и это было видно в движении каждой мышцы.

– Ты наслаждаешься этим, – сказал он без тени вопросительной интонации.

Талос кивнул легко, почти незаметно.

– Это напоминает мне о днях до Великого Предательства.

В его словах была правда. В ту эпоху в самых дальних и темных уголках Галактики, куда достигал Свет Императора, Восьмой легион вырезал целые города, чтобы «вдохновить» жителей других поселений планеты на подчинение Имперскому Закону.

– Мир, добытый путем правосудия, – произнес Талос. – И правосудие, основанное на страхе наказания.

– Да. Я вспоминаю о том же. Но большинство наших братьев там, внизу, делают это из чистой любви к охоте и ради удовольствия истреблять перепуганных смертных. Подумай об этом, прежде чем наряжать то, что мы творим здесь, в ложные покровы высоких идеалов.

– Я оставил эти заблуждения, – признал Талос. – Теперь я знаю, что мы такое. Но им ни к чему разделять мои идеалы для того, чтобы мой план сработал.

– А он сработает? – спросил Кирион. – Мы по ту сторону границы Империума. Они могут никогда не узнать о том, что мы тут сделали.

– Они узнают, – ответил Талос. – Поверь мне, они об этом услышат и примчатся без промедления.

– Тогда вот мой совет: когда они прибудут, нас здесь быть не должно. У нас осталось четыре Когтя, брат. Покончив с этим, мы должны вернуться в Око Ужаса и объединиться с любыми силами легиона, которые пожелают заключить с нами союз.

Талос снова кивнул, но не сказал ничего.

– Ты хотя бы меня слушаешь? – спросил Кирион.

– Просто доставь ко мне астропатов.

Их насчитывалось всего сто тридцать восемь. Астропаты ввалились в зал разобщенной группой. Они были одеты в тряпье, столь характерное для жителей Санктуария и тех человеческих отбросов, что обитали на приграничных мирах у окраин Империума.

Юрис из недавно сформированного Второго Когтя ввел их внутрь. Его доспехи были покрыты пятнами засохшей крови.

– Они оказали сопротивление, – неохотно сообщил легионер. – Мы ворвались в убежище их гильдии, и семеро астропатов погибло. Остальные пошли с нами без боя.

– Какой убогий конклав, – заметил Талос, обходя прижавшихся друг к другу пленников.

Мужчин и женщин поровну; большинство не мыты. Несколько детей. Что самое интересное, никто из них не был слеп.

– У них все еще есть глаза, – сказал Юрис, заметивший пристальный взгляд Талоса. – Сможем ли мы их использовать, если их души не связаны с Троном Ложного Императора?

– Думаю, да. Это не настоящий хор астропатов, и рабское служение Золотому Трону не увеличило их силу. На самом деле они едва ли заслуживают имени «астропаты». Они ближе к телепатам, вещунам, колдунам и ведьмам. Но полагаю, их силы все же работают так, как нам надо.

– Мы вернемся в город, – сказал Юрис.

– Как хотите. Благодарю, брат.

– Удачи, Талос. Аве доминус нокс!

Второй Коготь покинул зал разобщенной группой, ничуть не более организованной, чем приведенные ими пленники.

Талос обернулся к жалким отродьям. Сетка прицела на его шлеме переключалась от лица к лицу.

– Кто возглавляет вас? – спросил он.

Одна из женщин выступила вперед. Ее рваная мантия ничуть не отличалась от одежд остальных.

– Я.

– Меня зовут Талос из Восьмого легиона.

В тусклых глазах женщины блеснуло недоумение.

– Что такое «Восьмой легион»?

Черные глаза Талоса вспыхнули. Он склонил голову, как будто астропатка каким‑то образом доказала его правоту.

– Я сейчас не в настроении читать вам лекцию по мифологии и истории, – отрезал он, – для простоты скажем, что я один из первых архитекторов Империума. Я придерживаюсь идеалов времен его основания: человечество должно прийти к миру через повиновение. Я намереваюсь вновь привести Империум в здешние небеса. Когда‑то на этой планете мы получили урок. Мне кажется поэтичным использовать этот мир для того, чтобы преподать ответный урок.

– Какой урок? – спросила женщина.

В отличие от остальных, она почти не выказывала внешних признаков страха. Средних лет, она почти наверняка находилась на пике своих сил – псайкерский дар еще не успел иссушить ее. Возможно, поэтому она их и возглавляла. Талосу это было безразлично.

– Заблокировать двери, – передал он Первому Когтю.

Узас, Кирион, Меркуций и Вариил направились к двум выходам из зала, сжимая в руках оружие.

– Знаешь ли ты о варпе? – спросил он главу астропатов.

– Мы слышали истории, и у нас есть городские архивы.

– Позволь мне угадать: для тебя варп – это посмертие. Преисподняя, лишенная солнца, где наказывают за грехи тех, кто изменил Императору.

– Это то, во что мы верим. Согласно всем архивным запи…

– Мне плевать, насколько ошибочно вы истолковали записи. Ты сильнейшая из вашей гильдии, так ведь?

– Так.

– Хорошо.

Ее голова взорвалась фонтаном крови и обломков кости. Талос опустил пистолет.

– Закройте глаза, – сказал он. – Все вы.

Они не подчинились. Дети прижались теснее к родителям. По толпе пробежал испуганный шепот, перемежаемый всхлипываниями. Труп главы гильдии ударился о палубу с костяным стуком.

– Закройте глаза, – повторил Талос. – Обратитесь к силам, которыми владеете, любым удобным для вас способом. Освободите сознание и попытайтесь нащупать душу вашей мертвой госпожи. Те, кто все еще слышит в воздухе вокруг нас крики ее души, шагните вперед.

Повиновались трое. Взгляды у них были растерянные, ноги дрожали.

– Только три? – спросил Талос. – Какое разочарование! Мне не хотелось бы снова начинать стрельбу.

Вперед выступила еще дюжина. Затем еще несколько.

– Уже лучше. Скажете мне, когда она замолчит.

Он молча ждал, вглядываясь в лица тех, кто утверждал, что слышит голос их мертвой госпожи. Одна женщина морщилась и вздрагивала особенно сильно, словно ее мучил нервный тик. Даже когда все остальные заявили, что больше ничего не слышат, она расслабилась лишь через несколько минут.

– Теперь она ушла, – сказала женщина, огладив жидкие тусклые волосы, – слава Трону.

Вытащив свой гладиус, Талос подбросил и поймал его три раза. Когда рукоять в последний раз легла в его ладонь, воин развернулся и швырнул меч через комнату. Один из тех, кто выступил вперед, осел на палубу – беззвучно задыхаясь, с выпучившимися глазами и ртом, открывающимся и закрывающимся, как у рыбы на песке. Меч, пронзивший его грудь, тихо позвякивал о палубу при каждой судороге умирающего.

Наконец человек затих.

– Он солгал, – сказал остальным Талос. – Я прочел это по его глазам. Он не мог ее слышать, а я не люблю, когда мне лгут.

Воздух вокруг столпившихся членов гильдии теперь звенел от напряжения.

– Варп – совсем не ваша глупая преисподняя. Под слоем видимой Вселенной лежит незримое. В Море Душ обитает бесчисленное количество демонов. Даже сейчас они поглощают души ваших погибших собратьев. Варп не обладает ни разумом, ни злой волей. Он просто существует,и он реагирует на человеческие эмоции. Сильнее всего он отвечает на страдания, страх и ненависть, потому что именно в такие мгновения люди чувствуют острее и искреннее всего. Страдание расцвечивает варп, а страдание псайкера подобно маяку. Ваш Император использует такое страдание как горючее для своего Золотого Трона, чтобы зажечь свет Астрономикона.