В объятиях Кали

На аэровокзале к ней пристал подросток с волосами, выкрашенными в красно-голубую полоску.

— Ты что ли тот, кто мне нужен? — в отчаянии спросила она.

— Тот-тот, — заверил ее подросток. — Самый настоящий супермен, могу заниматься любовью всю ночь. Ты и представить себе не можешь, что тебя ждет. За деньги я творю чудеса. Тот я, тот.

Тревога Холли рассеялась.

— Спасибо, Кали, — сказала она. — Значит, я могу стать твоей подружкой?

— Конечно, — ответил он. — Гони монету, и я буду твоим другом навсегда. — Открыв складной нож, он приставил его к горлу Холли, оттесняя ее в темное местечко. — А теперь дай мне полюбоваться на зелененькие баксы.

Холли добралась до Денвера без цента в кармане, несчастная и разочарованная. Миссия ее провалилась. Кали избрала ее для особого служения, а Холли все испортила.

— Может, я вообще ни на что не гожусь, — с горечью сказала она себе. Когда девушка входила в построенный на разных уровнях родительский особняк на окраине города, на ее глазах стояли слезы. Мать бросилась к ней со словами утешения.

— Бедная девочка, — заговорила миссис Роден. — Для нас с тобой пробил час испытаний.

— Да, уймись ты, мама. Где отец?

— Он умер. Разве ты не помнишь?

— Ах, да. Самое время для него.

— Хочешь запеченного тунца?

— Предпочла бы чего-нибудь выпить.

— Хорошо, дорогая. Похороны через час. Я привела в порядок твое лучшее черное платье.

— Я не пойду на похороны.

— Дорогая, но ведь он твой отец.

— Я приехала сюда не из-за каких-то идиотских похорон. У меня важные дела.

— Да, дорогая. Понимаю, — сказала миссис Роден.

Холли бесцельно бродила по улицам Денвера, размышляя о таинственной миссии, доверенной ей Кали. Статуя желала, чтобы она покинула Ашрам, это несомненно, — значит, должна быть тому причина, и причина серьезная. Никто ей так и не встретился на пути. Она хотела послужить Кали, принеся той жертву, но все складывалось неудачно.

— Знак, — произнесла она вслух. — Мне нужен какой-нибудь знак.

И знак был ей дан. Национальная ассоциация ссуд и сбережений горных народов торжественно отмечала свое открытие, которое ознаменовалось вооруженным нападением на банк. Грабитель выскочил из дверей банка с пистолетами наготове. Недрогнувшей рукой он выстрелил и убил полицейского, затем пальнул пару раз в толпу зевак и бросился к бежевому “линкольну”, припаркованному неподалеку. Холли стояла как раз рядом с передней дверцей. Страшно ругаясь, грабитель отбросил девушку в сторону, прямо на проезжую часть, и распахнул дверцу.

Уже забравшись в автомобиль, он, как бы что-то вспомнив, обернулся и нацелил пистолет на Холли.

И тут случилось чудо. Худощавый молодой человек с широкими запястьями встал между ними. Холли как зачарованная смотрела, как перестала вдруг существовать передняя дверца. Затем руль, как по мановению волшебной палочки, закрутился на месте и полностью вошел в живот грабителя.

Повернувшись, молодой человек остановил уже начавшийся двигаться автомобиль, поставив каблук на бампер в пяти дюймах от головы лежавшей на дороге Холли.

Насаженный на руль грабитель беспомощно следил за ним, чувствуя, как его внутренности превращаются в кашу. Потом он осознал, что худощавый молодой человек, который двигался так быстро, что движения его казались смазанными, поднял его в воздух. Пролетая через улицу обратно к банку, грабитель слышал, как ветер свистит в его ушах. Он рухнул прямо посередине сбежавшихся полицейских, которые тут же прижали его к земле. Последнее, что видел грабитель в своей жизни, было отражение в зеркальной витрине мужчины, помешавшего ему бежать.

Холли лежала на мостовой, сжавшись в комочек, ее длинные волосы разметались по лицу, словно золотые водоросли.

— С вами все в порядке? — спросил Римо, нагнувшись над ней.

Взглянув в его лицо, Холли в изумлении раскрыла рот.

— Это ты? — сказала она.

— О, нет.

Выпрямившись, Римо резко отпрянул от девушки, ударившись спиной о телеграфный столб. У него перехватило дыхание, а где-то в животе возникло омерзительное чувство страха.

— Пошла прочь, — прошептал он, когда Холли Роден, поднявшись, направилась к нему.

— Нет. — В голосе Холли звучало ликование. — Теперь мне ясно. Ты — причина. Она послала меня сюда. Но не убивать. А вернуть тебя. Вернуть Ей. Кали.

— Убирайся! Я не понимаю тебя. От тебя разит скотным двором.

— Это запах Кали. Он — на моих волосах, — сказала Холли. — Вдохни его поскорей.

— Тебе место в городской тюрьме, там и запах твой подойдет, — сказал Римо, отодвигаясь от нее.

— Не бойся, — проговорила Холли, нежно улыбаясь. — Я все знаю о тебе. Знаю, кто ты.

— Знаешь? — переспросил Римо.

Вот теперь, возможно, у него хватит сил убить ее. Слишком сильна причина. Если она знает слишком много, если она представляет опасность для КЮРЕ, для страны... Тогда, может быть, он убьет ее.

— Так кто же я? — спросил он.

— Возлюбленный Кали. Она избрала тебя и послала меня за тобой, — ответила Холли.

Придвинувшись ближе, она обвила руками шею Римо. Запах ее волос волновал его и одновременно вызывал отвращение. Чресла его сладко заныли.

— Уходи, — хрипло проговорил он. — Уходи.

Холли провела рукой по его бедру, и сопротивление Римо стало ослабевать. Волосы девушки почти касались его лица, едкий запах манил и дразнил, напоминая о чем-то далеком, давно позабытом.

— Ты, наверное, ничего не понимаешь, — прошептала ему на ухо девушка. — Но доверься мне. Я знаю твое предназначение. Ты должен ехать со мной. Ехать к Кали.

Она подталкивала его вперед, к узкому извилистому проходу между двумя зданиями. У Римо не было сил сопротивляться.

— Как тебя зовут, возлюбленный Кали? — спросила она.

— Римо, — тупо проговорил он.

— Римо. — Девушка наслаждалась каждым звуком его имени. — Я гонец Кали, ее посыльный. Иди ко мне. Ты вкусишь со мной наслаждение, которое Она дарует тебе.

Холли поцеловала его. Тошнотворный приторный запах, сулящий острое, извращенное наслаждение, ударил ему в голову и зажег огонь в крови.

— Возьми меня, — просила Холли, глаза ее пылали, она явно находилась в трансе. — Возьми то, что дает тебе Кали. — Она тянула его вниз, на скользкие камни, загаженные птичьим пометом, гнилыми капустными листами и выплеснутой кофейной гущей. — Возьми меня здесь, в грязи. Так хочет Она.

Холли раздвинула ноги и судорожно глотнула воздух, почувствовав внутри себя обжигающую мужскую плоть.

Когда все было кончено, Римо отвернулся к стене дома. Его сжигал стыд, он ощущал себя оскверненным. Холли взяла его руку, но он тут же отдернул ее, словно от прокаженной.

— Совсем не в моих правилах — проделывать это в первое же свидание, сказала девушка.

— Уходи.

— Это была не моя идея. На меня что-то накатило, — оправдывалась Холли.

— Слушай, уходи поскорей.

— Я кое-что читала о приступах тоски после полового сношения, но то, что происходит с тобой, это уже чересчур.

Римо, пошатываясь, поднялся и побрел прочь от молодой женщины, оставив ее лежать на земле в грязном проулке. Он с трудом находил силы, чтобы двигаться. Запах, шедший от девушки, преследовал его, члены словно налились свинцом.

— И думаешь, тебе удастся сбежать, — услышал он голос Холли. Она разразилась резким, пронзительным смехом. — Ну, что ж, попробуй, только ты все равно вернешься. Кали хочет тебя. Она приведет тебя к Себе. Вот увидишь. Ты придешь к Кали.

По мере того, как Римо удалялся, голос девушки звучал все тише. Но, даже когда он затих совсем, запах не отпускал мужчину, он вился вокруг, словно невидимый дразнящий демон, и Римо понимал, что девушка права. Он не сможет не пойти за ней, хотя в глубине души понимал, что путь этот ведет к гибели.

Нет, он ошибся, когда хотел справиться с этой напастью сам. Ему нужна помощь.

Ему нужен Чиун.

Глава одиннадцатая

В гостиничном номере было темно. Комнату освещали только звезды, ярко блестевшие над горами в ночном небе.