Семейная педагогика

В сокровищнице духовной культуры хранятся общечеловеческие ценности и их заповеди. Главные из них развертываются так:

– Какая наибольшая заповедь в законе?

Апостол Матфей отвечает: «Иисус сказал: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь, вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя, на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф… 22: 36–40).

– В первом послании апостол Иоанн говорит: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, а Бог – в нем».

Толстой повторял многократно такую мысль: истинная любовь только та, когда в человеке любишь того же Бога, какой в тебе. Этой любовью любишь не только своих родных, не только тех, которые любят тебя, но любишь неприятных, злых, ненавидящих тебя.

Сознание современного молодого человека, живущего на территории России, характеризуется в том числе и такими ответами. На вопрос: «Любишь ли ты себя? – из ста опрошенных девяносто два ответили отрицательно. На вопрос: «Способен ли ты полюбить того, кто ненавидит тебя или поступил с тобой скверно?» – все ответили однозначно: «Нет».

Правда, некоторые молодые люди ставили знак равенства между «любовью к себе» и эгоизмом. Между любовью к себе, к своим возможностям и даже достоинствами и себялюбием или эгоизмом – дистанция огромного размера. В первом случае мы имеем дело с деликатным интимным свойством личности, без осознания которого не может быть развития своих разносторонних способностей. Во втором случае мы сталкиваемся с отрицательным проявлением человеческого «я», перерастающим в чванство, гордыню, эгоизм, человеконенавистничество и многие другие негативные качества. Только истинная любовь к Богу, к себе, свято верующему в Божественные идеалы, делает человека свободным. Об этом писали Соловьев и Бердяев, Мережковский и Флоренский. Яркая представительница Серебряного века Зинаида Гиппиус постоянно подчеркивала, что нельзя прийти к Свободе без Любви, что надо полюбить себя, как Бога. В 1894 году она опубликовала стихи, которые вызвали немало споров. В этих стихах были такие строчки: «Но люблю я себя, как Бога, – /Любовь мою душу спасет». Она поясняла: «Истинная священная свобода начинается с любви к себе – через усилие воскресить в себе божественный образ, реализовать абсолютное значение своей личности. Только из такой выдержавшей все испытания любви к себе рождается действительно свободное Я, способное сказать другому достойное ТЫ, и в этом "ты" открыть подлинное равенство "я" и "ты". Лишь через опыт такого равенства личность (отдельное "я") может осуществить правду любви и свободы как в символическом "ты", так и в общественном "мы". Таким образом, не утрачивая своей индивидуальности, человек открывает ценность другого и начинает жить в другом, освобождаясь от изолированности, эгоизма, инстинктов обладания, погружающих его душу еще при жизни в ледяное озеро ада» (Наше наследие. 1990. № 4. С. 63). Я убежден, что в такого рода мыслях о единстве религиозного и светского сознания нуждается сегодняшний молодой человек, где бы он ни учился: в школе или в профессионально-техническом училище, в вузе или в среднем специальном учебном заведении.

2. У современных подростков нередко любовь к Богу и к себе уживаются со вседозволенностью

Женя ласков, умен, коварен и… религиозен. Мне рассказывали: родную мать до смерти довел, а затем вымаливал у Бога прощение. Я не верил. Но когда однажды во время занятий с ним (живопись, история культуры, литературное творчество) он спокойненько заметил: «Я доведу отца до инфаркта, я знаю, как это сделать», – мне стало жутко. Его башка начинена триллерами, оккультными жмыхами, ясновидением. Он рассказывает свои «вещие» сны, где сам дьявол или ангелы советуют ему украсть, угнать машину или совершить возмездие. Он сочиняет фантастические истории о Боге, Добре и Зле, воплощает свои замыслы на холстах. В тринадцать лет твердо решил стать предпринимателем. Скажем, таким как Савва Морозов или Третьяков. Успел приобщиться к наркотикам, побывать в вытрезвителе и совершить массу непристойностей. Чтобы стать настоящим дельцом, надо пройти через все! – таков девиз его друзей, с которыми он неразлучен.

Дети воспроизводят мир взрослых. Лишь масштабы иные. Заказное избиение или убийство у взрослых – 2 миллиона, у подростков – 20 тысяч. Гарантия защищенности, так называемая «крыша», рэкет идут по жесткой таксе – 20 %. Хочешь зарабатывать и жить спокойно – плати дань сильным. Иначе пеняй на себя! Никто из взрослых практически не проникает в мрачные застенки подросткового «бизнеса». На проблемы воспитания нет спроса! – так мне собственно и сказали в нескольких изданиях. Интеллигенция предала детство. Она ограничивается констатацией уродства. Беру наугад первый попавшийся номер «Московского комсомольца» (от 7.06.1994 г.). Заголовки: «Выбросила бабушку с 12 этажа», «Школы сдают под публичные дома», «Детьми торгуют прямо на улице», «Ваш автомобиль могут обстрелять за здорово живешь», «По наводке надо работать»… Это не фон детской жизни. Сама жизнь!

Шансов на сто процентов переориентировать Женю у меня мало. Но я знаю: мои зерна произрастут. Не сегодня, так завтра. Никакие меры сверху не спасут детей, если кто-то снизу не развернет духовно-творческие процессы. Среди этих «кто-то» должны быть и предприниматели. Воспитанию нужны позарез нравственные образцы деловой жизни.

3. Ненасилие есть свобода от насилия

Насилие – это тип отношений между людьми, допускающий пытки, шантаж, убийства, издевательства, – вот так примерно говорилось на международной конференции в Москве (1989), посвященной проблемам этики ненасилия.

Все верно. Жизнь дает страшные образцы этой правильности. Никто не измерял, насколько выросла жестокость среди родителей, взрослых, детей по отношению к слабым. Но она выросла, ибо столько смертей, издевательств, кошмаров, связанных с проявлением человеческой злобы, казалось бы, не знала история.

Не буду приводить факты из страшных событий жизни армянских и азербайджанских семей, не буду говорить о гибели грузинских и осетинских детей, о голодных детях Средней Азии, остановлюсь на маленьком эпизоде, который рассказал замечательный журналист Виктор Кожемяко.

…Девочка вся в бинтах, распорках, резиновых и стеклянных трубках, а в глазах отчаяние и испуг. Девочку избил сожитель родной матери Иры.

Виктор Кожемяко задает вопрос: «Чем объяснить такую жестокость?» Врачи, с которыми он говорил, считают, что главная причина – социальная. Жить стало труднее, нравственность падает, досаду и безысходность многие пытаются заглушить алкоголем, а пьяная злоба бьет нередко именно по самым слабым – по малышам. Следователь рассказал, как все произошло. Сожитель выпил бутылку вина – потом тут же, днем, с матерью Иры лег отдыхать. А девочка плакала и раздражала его. Пытаясь ее унять, стал хлестать по щекам, затем взялся за ремень. Однако ребенок, естественно, плакал еще сильнее. «Тут я вошел в злость, – рассказывал он, – и уже не отдавал отчета своим действиям». Выразилось это в том, что озверевший мужик схватил девочку за руки и, раскручивая, стал бить о пол, добавляя еще ногами. Невероятно! Унялся лишь тогда, когда у ребенка, потерявшего сознание, начали синеть губы. Испугался немного, но, привезя Иру в больницу, и он и мать уже были достаточно спокойны и выработали свою версию происшедшего: девочка упала с подоконника.

– Сколько же раз она упала? – иронически спросил врач.

– А мы и не знаем, – последовал ответ. – Она у нас постоянно падает.

Против истязателя Иры, как вы поняли, возбуждено уголовное дело. Казалось бы, абсолютно закономерно: так и должно быть всегда в случаях издевательства над детьми. Но… врачи говорят, что далеко не всегда это бывает, и снисходительность правоохранительных органов, вседозволенность, которые чувствуют взрослые изуверы, поощряет творящийся беспредел (см.: «Правда» от 6.06.1992).