Страница 26 из 122
Компьютерщик тяжело вздохнул — видимо, помещая меня в одну категорию со Спейнами.
— Дело же не в этом. Мою девушку зовут Адриана, и я лучше себе глаза выколю, чем сделаю ее имя паролем к чему-либо, — у меня ведь есть стандарты. Поверьте мне на слово: те, кто выбирает в качестве пароля имена детей, прости Господи, и задницу свою с трудом вытрут, не говоря уже об очистке жесткого диска. Нет, это сделал кто-то другой.
— Тот, кто разбирается в компьютерах.
— Ну да, немного — не профессионал, но по крайней мере опытный пользователь.
— Сколько времени бы ему понадобилось?
— На все про все? Не много. Машину он выключил в четыре семнадцать, так что прошло меньше десяти минут.
— Парень знал, что мы все поймем? Или думал, что начисто заметает следы?
Компьютерщик неопределенно фыркнул:
— Сложно сказать. Многие думают, что мы дикари, которым едва хватает ума на то, чтобы включить компьютер. И многие знают о компах достаточно, чтобы влезть по уши в дерьмо, особенно если спешат, как, наверное, и ваш чувак. Если бы он был серьезно настроен стереть все и замести следы, на то есть особые программы, удаляющие данные, и для работы с ними нужно время и опыт. А у него ничего этого не было. В общем, он знал, что мы все поймем.
Однако файлы все равно удалил. Значит, в них было что-то очень важное.
— Вы ведь их восстановите, правда? — спросил я.
— Частично — да, скорее всего, но сколько — вот вопрос. Попробую использовать программу восстановления данных, однако если чувак несколько раз записывал новые файлы поверх удаленных — а на его месте я бы так и поступил, — то старые файлы будут битыми. Они портятся и так, в ходе обычного использования, а если их к тому же удалить… то из данных получится каша. Но я с ними еще поиграю.
Казалось, ему не терпится приступить к работе.
— Сделайте все, что в ваших силах, — сказал я. — А мы скрестим пальцы.
— Не надо. Если меня одолеет какой-то жалкий любитель с клавишей Delete, то мне пора бросать большой спорт и подыскивать адскую работенку в техподдержке. Я восстановлю файлы. Можете на меня положиться.
Я убрал телефон.
— Жалкий любитель, — сказал Ричи. Он все еще стоял на коленях, рассеянно гладя фотографию на книжной полке: Фиона и какой-то парень со взъерошенными каштановыми волосами держат на руках крошку Эмму, утопающую в кружевной крестильной сорочке. Все трое улыбаются. — Однако подобрать пароль он сумел.
— Ага, — отозвался я. — Либо компьютер был включен посреди ночи, либо парень знал имена детей.
— Снайпер! Тот самый человек, о котором я думал! — радостно воскликнул Ларри, увидев нас в дверях, и отскочил от окна. — Иди сюда и парнишку тащи. Я тебя очень, очень порадую.
— Я просто мечтаю очень обрадоваться. Что у тебя?
— А что может сделать тебя счастливым?
— Ларри, не дразнись. У меня нет сил на эти игры. Что ты наколдовал?
— Никакого колдовства — только старая добрая удача. Ты ведь знаешь, что твои полицейские протопали здесь словно стадо буйволов в брачный сезон?
Я погрозил ему пальцем:
— Ларри, они не мои. Если бы полицейские подчинялись мне, то на месте преступления ходили бы на цыпочках. Ты бы даже не заметил их присутствия.
— Ну, этих-то я заметил. Они, разумеется, должны были спасать пострадавшую, но, клянусь Богом, у меня такое чувство, словно они тут катались по полу. Я думал, что без чуда нам не обойтись, однако же эти увальни сумели не затоптать сапожищами абсолютно все. Мои мальчуганы нашли отпечатки рук. Три штуки. Кровавые.
— Ах вы, мои золотые, — сказал я. Пара криминалистов кивнула мне. Работа подходила к концу, все устали и поэтому сбросили обороты, чтобы ничего не упустить.
— Спокойно, это еще не самое интересное. Не хочу тебя огорчать — но твой парень был в перчатках.
— Черт. — В наше время даже самый последний кретин знает, что нужно надевать перчатки, но мы всегда молимся о том, чтобы наш случай был исключением, чтобы в порыве страсти преступник забыл об осторожности.
— Эй, не жалуйся. По крайней мере мы нашли доказательство того, что вчера ночью в доме кто-то был. Это что-то да значит — я так считаю.
— Это очень много значит. — Я вспомнил о том, как бездумно валил все на Пэта, и на меня накатила волна отвращения к самому себе. — Мы не сердимся на тебя за перчатки, Ларри. Повторяю: ты золото.
— Разумеется. Вот взгляни.
Первый отпечаток, след ладони с пятью кончиками пальцев, был на высоте плеч на одном из окон, выходящих в сад.
— Видишь узор из крошечных точек? — спросил Ларри. — Кожа. И руки большие, кстати. Это тебе не какой-то там заморыш.
Второй отпечаток располагался на углу детского книжного шкафа, словно человек схватился за него, чтобы не упасть. Третий — на желтом столе, рядом со светлым пятном в том месте, где стоял компьютер, словно наш парень оперся рукой, пока читал текст на экране.
— Вот об этом мы и хотим тебя спросить, — сказал я. — Вы нашли отпечатки на компьютере, прежде чем отправить его в лабораторию?
— Мы пытались. Казалось бы, где еще искать отпечатки, как не на клавиатуре? Страшное заблуждение. Прежде всего на клавише остается не весь отпечаток, а только крошечная часть, и кроме того, клавишу нажимают снова и снова — притом под разными углами… Это как взять лист бумаги и напечатать на нем сто разных слов, одно поверх другого, а затем поручить нам составить из них предложение. Так что самые большие надежды мы возлагаем на мышку — там есть пара отпечатков, которые могут хоть как-то пригодиться. Все остальные слишком маленькие или слишком смазанные и для предъявления в суде не подойдут.
— А кровь — конкретно на мыши или на клавиатуре?
Ларри покачал головой.
— На мониторе был один развод, и еще пара капель крови сбоку от клавиатуры. На клавишах и мыши никаких следов. Окровавленными пальцами их не трогали.
— Значит, на компьютере работали до убийств — по крайней мере до того как напали на взрослых. Железные нервы у парня — сидеть здесь, играть с журналом браузера, пока хозяева спят наверху.
— Не обязательно, — возразил Ричи. — Перчатки кожаные — стало быть, жесткие, особенно если в крови. Может, он не смог в них печатать и поэтому снял — вот почему на пальцах не было крови…
Обычно новички на первом выезде держат рот на замке и просто кивают, что бы я ни сказал. Чаще всего это правильное решение, но иногда я вижу, как другие парни спорят, костерят друг друга на чем свет стоит, и во мне возникает какое-то чувство — возможно, одиночества. Вот почему мне уже нравилось работать с Ричи.
— Значит, он играл с браузером, пока Пэт и Дженни истекали кровью в четырех футах от него. Хоть так, хоть эдак, нервы железные.
— Эй? — Ларри помахал нам рукой. — Помните меня? Помните, я сказал, что отпечатки еще не самое интересное?
— Лари, мы готовы перейти к десерту, — ответил я.
Он взял нас обоих под локоть и развернул к подсыхающему кровавому пятну.
— Здесь лежал мужчина, так? Лицом вниз, головой в сторону коридора, ногами к окну. По словам ваших буйволов, женщина была слева от него — лежала на левом боку лицом к нему, прижавшись к телу и положив голову ему на плечо. А здесь, дюймах в восемнадцати от места, где должна быть ее спина, мы видим это.
Он указал на кровавые разводы на полу в стиле Джексона Поллока, которые расходились во все стороны от лужи крови.
— Отпечаток подошвы? — спросил я.
— Господи помилуй, тут их сотня, но посмотри вот на этот.
Мы с Ричи наклонились. Отпечаток был настолько нечеткий, что я с трудом разглядел его на фоне кафеля, отделанного под мрамор. Однако Ларри и его ребята замечают то, чего не видят все остальные.
— Он особенный, — сказал Ларри. — Левая мужская кроссовка десятого или одиннадцатого размера, которая наступила в кровь. И, прикинь, она не принадлежит ни «мундирам», ни медикам — некоторым людям хватает ума надеть бахилы и как не принадлежит, ни одной из жертв.